– А ты не помнишь? – ошарашенно выдавил Рикарва.
– Мастер, я знаю, я знаю! – радостно подпрыгнула Мария. – У нее амнезия, как в сериалах!
– Шедеврально! Какая еще амнезия?! Ты хоть представляешь, что наделала, глупая девчонка?!
– Я, конечно, извиняюсь, – вновь подала голос Сантера. – Но не могли бы вы выяснять отношения в другом месте? Нет, нет, если вам сложно, то продолжайте. Надеюсь, я вам не мешаю?
– Сантера, ты хоть что-нибудь помнишь? – Рикарва взял ее лицо в ладони и заставил посмотреть себе в глаза.
– Сан… Чего? Это меня так зовут? Ужас-то какой.
– Отвечай.
– Ничего. Помню только, что меня бесит что-то рыжее… Что со мной случилось? Все тело ватное и болит.
Рикарва в мгновение ока сообразил, что нужно делать. Улыбнулся. Ласково потрепал Сантеру по черным кудрям:
– Ты была ранена. Но сейчас все хорошо. Ты дома.
– А вы…
– Я Рикарва ти Монтерейла. Твой муж.
Откуда эта шальная мысль пришла в его голову, он не знал. Но выгода была очевидна: варварша ни за что не сбежит от того, кого считает своим избранником. И если ее правильно обработать, сделает все, что ей прикажут, как послушная девочка.
– А я твоя сестричка, Марихонохэйджитая. Можешь звать меня просто Марией, – присоединилась к разговору чернокожая служанка, тыкая пальцем в свою узкую грудь.
– Сестра? У нас же кожа разного цвета.
– Она шутит. Вы не родные сестры, – натянуто улыбнулся Рикарва, бросая на девочку еще один горящий взгляд.
– Муж, сестра… Голова раскалывается от таких подробностей. И что, я счастлива в браке?
– Абсолютно.
– Хорошая новость, – призналась Сантера, с трудом сглатывая липкий ком, застрявший в горле. – А могу я…
– Все вопросы потом. Тебе надо отдохнуть.
Рикарва стремительно встал, подтолкнул улыбающуюся чернокожую девчушку к выходу, сухо приказал: «Спи!» – и захлопнул за собой дверь, оставляя ее в одиночестве.
– Отвратительно. Просто отвратительно, – пробормотал он, спускаясь обратно в гостиную.
– О чем вы, мастер? Вы гениально придумали! Главное теперь – поставить ее на ноги до назначенного дня.
– Не все так просто, Мария. В этой Вселенной у каждого ограниченное количество удачи. И если нам повезло сейчас, будь уверена, вскоре не повезет в чем-то другом. А нам невероятно повезло.
– Что же делать? – растерялась повелительница мороков.
– Проследи за ней и не дай наделать глупостей. А я должен проведать Канея и обговорить некоторые детали плана.
– Фу, того прилизанного? Он даже не отблагодарил нас за амулет для обнаружения магов!
– Ты хорошо ему мозги промыла. Он уже никогда никого не отблагодарит! – На белых губах появилось подобие улыбки.
– Много наших умрет в тот день, – грустно сказала Мария.
– Это цена победы. И мы должны ее заплатить.
Геберт проснулся от резкого вонючего запаха, обжегшего ноздри. Он судорожно вздохнул, раскрыл глаза, и в лицо ему ударил яркий свет электрической лампы. Он лежал на неудобной низкой кровати в светлой полупустой комнате. Над ним склонилась женщина-лекарь, сжимающая в руках сосуд, от которого и шел этот ужасный аромат.
«Лазарет», – понял мальчик, поворачивая голову. Неподалеку от него, на стуле, спала Амира, уже переодетая во все чистое. Ее ранки были смазаны желтой лечебной мазью. Лицо девочки казалось спокойным и даже счастливым, светлые пушистые волосы разметались по плечам.
– Полдня возле тебя просидела, красавица упрямая, – сказала ему лекарша. – Ни на шаг не отходила, все беспокоилась, что ты не выкарабкаешься.
– Что со мной было? – спросил Геб и с ужасом понял, что его голос тоньше, чем у котенка.
– Да как что?! Ты, мой милый, чуть душу предкам не отдал! Такого истощения и перенапряжения организма я давно не видела. Одна нога уже над могилой висела, еле выцарапали тебя.
Женщина сурово поджала губы и добавила, не обращаясь к кому-то конкретно:
– Совсем совести у них нет! Уже детей губить начали… А ты пей, восстанавливайся!
В ослабевшие руки рыжего мага вложили чашку, наполненную горячей густой жидкостью серого цвета.
– Из кого это сделано? Похоже на расплавленную мышь.
– Ишь ты, еще носом вертит! Значит, жить будешь, – заверила его она, довольно щурясь. – Пей-пей, не отвлекайся. А знать, из чего оно, не стоит. Еще стошнит тебя, сердобольного.
– А тот мужчина? Что с ним? – отхлебывая зелье и кривясь, поинтересовался Геберт.
– Смещение позвоночных дисков, сотрясение мозга, пара гематом и обезвоживание вкупе с параноидальным психозом, – принялась перечислять женщина деловым тоном. – Картина нерадостная. Тут одними травами и мазями не обойтись. Бедняга столкнулся на испытании с чем-то… – Женщина на миг замешкалась. – Жутким. Но будем надеяться на лучшее. А ты – молодец.
– Почему?
– Просто молодец.
Вскоре проснулась Амира. Сначала она с восторгом рассказала об их успехе на телевидении – их действия показались операторам такими яркими и необычными, что они выложили все в эфир без монтирования материала. Потом, погрустнев, добавила, что пришла весть от ее родителей – они в гневе, все узнали, едут сюда, чтобы забрать ее и заставить учиться в Алой Горцении.
– Отец так кричал. Никогда не видела, точнее, не слышала его таким злым. Сказал, что лишит меня наследства, если я не вернусь домой. Что не сможет пережить такого позора и умрет от разрыва сердца. А еще что я предала их, не оправдала доверия и деньги на обучение потрачены впустую.
– Не переживай, – попытался ободрить поникшую девочку Геберт. – Я уверен: все наладится. И к тому же есть и плюсы. Тебе больше не придется рисковать жизнью. Ты вернешься домой, и все будет как раньше.
– Но я не могу тебя бросить! Не могу отступить! Впервые в жизни я делаю что-то не по воле родителей, и мне это нравится!
– Боюсь, против воли твоих родителей не пойдешь.
– О да, они будут безжалостны, – грустно рассмеялась Амира, раскачиваясь на стуле. – Достанется даже мастеру Царькое, который позволил их драгоценной дочурке участвовать в этом безумии. Он должен был грудью встать перед порталом, создать заслон, призвать на помощь лучших своих магов, но остановить меня от сумасбродного поступка, не достойного истинной леди.
Геберт тихо прыснул и тут же поморщился от головокружения. Девочка наклонилась к нему и прошептала:
– Знаешь, почему мои родители так мечтали отдать меня в жены? Хотели получить титулы и пробиться в благородное общество. Мы ведь только на словах элита, а на деле мой прапрадед на рынке репой торговал. Брал три монеты за штуку вместо положенных двух, объясняя это исключительно «редким» сортом. Смешно!
– Не знал. Я думал, ты любила Игната.
– Я тоже так думала. А он… – Амира обреченно махнула рукой.
Геберт вздохнул, не зная, что еще сказать. Одновременно в душу закралось некрасивое чувство ревности и обиды.
– Вот что еще странно, – прорвался сквозь пелену горечи звонкий голос девочки. – Я была в нашей комнате, а вещи Сантеры на месте. Она их не забрала.
– Может быть, она передумала уходить?.. – выдвинул идею Геб. Затеплилась надежда, что гордая ведьма всего лишь вспылила и сейчас гуляет по городу, стараясь успокоиться. Может, даже обдумывает извинения.
– Или с ней что-то случилось. Надеюсь, ее сожрали.
– Не говори так.
– Твоя знакомая – ужасный человек! Хотя о чем я говорю, она даже не человек! Ты помнишь ее раны? Как они быстро зажили – прямо на наших глазах! А губы, перемазанные кровью?! Где ты только мог с ней познакомиться? – напряженно спросила Амира.
В ее глазах отражались тени произошедших событий. Она снова переживала тот ужас подземных дворцов Темнейших.
– Она сама меня нашла. – Это было единственное, что Геберт мог сказать.
Вскоре Амира оставила его одного, но одиноким мальчик себя не чувствовал. К нему постоянно ломились репортеры, желавшие узнать о здоровье нового героя телеэкранов и заполучить эксклюзивное интервью из первых уст. Строгая лекарша ругалась с ними, не пускала на порог, отговариваясь, что больному нужен отдых и покой, хотя Геб уже свободно передвигался и мог со всеми поговорить. Старая женщина сдала оборону только тогда, когда к нему лично пришел сам глава гильдии.
Мастер Царькоя в этот день был одет в строгий деловой костюм темно-синего цвета. Он стремительно вошел в комнату легкой пружинящей походкой человека, который не задумывается о своем возрасте, поздоровался с мальчиком, присел на предоставленный ему стул и с интересом посмотрел на женщину-лекаря.
– Лина, ты, как всегда, прекрасна. Просто цветешь и благоухаешь, как озерный цветок.
– Ну что вы, мастер, – сурово покачала сухим острым пальцем лекарша. – Говорите, что нужно, и уходите. Больной так никогда не выздоровеет вашими стараниями.
– Могу я побыть с мальчиком наедине?
– Можете. Кто ж вам откажет, вы же здесь главный. – Лина недовольно закатила глаза и вышла из комнаты.
– Ох уж эти женщины… Сколько лет живу, а понимать их так и не научился. У самого-то девушка есть? – по-дружески поинтересовался глава гильдии, разглядывая Геберта блестящими, как черные маслины, совсем не старческими глазами. В глубине этих глаз плясали насмешливые живые искры.
– Пока нет. Но надеюсь, что вскоре появится.
– И правильно! Какие твои годы!
– Простите, если покажусь вам грубым, – медленно проговорил мальчик, ерзая на покрывале, – но вы ведь не мою личную жизнь пришли обсудить? Что вам надо?
– Вот ведь молодежь пошла. – Царькоя усмехнулся в короткую торчащую бороду. – Палец в рот не клади – откусят, выплюнут, да еще и скажут, что их пытались отравить. Все на бегу: едят, спят, любят, даже жизнь живут. А в моем возрасте уже некуда торопиться. Начинаешь понимать, что надо наслаждаться каждой дарованной тебе секундой.
– Молодость – это недостаток, который быстро проходит. Так говорит мой учитель, – пояснил Геб удивленно сдвинувшему брови гостю.
– Твой учитель мудр. И он воспитал достойного человека. Твой поступок, мальчик, произвел немалый резонанс в обществе. Я благодарен за это.