– Никогда таких не видела. Как вы называете этих животных?
– Никак. Сам их впервые вижу, – ответил Геберт, клацая зубами от страха.
– То есть?..
– Флора и фауна Диких земель досконально не изучена. Проще говоря, все, кто пытался это сделать, съедены.
– Жаль, у меня больше нет браслета. Мы на мясе этих зверушек могли бы пару месяцев жить.
– Меня больше беспокоит, как бы мы их едой не стали.
– Расслабься и наслаждайся. – Сантера закинула руки за голову и вольготно устроилась на широком суку. – Я однажды в плен к хаталлистам попала – вот это было страшно. Могут съесть, а могут съесть, переварить и снова съесть. Они ведь, хаталлисты, народ не брезгливый.
– Кто-кто? – Мальчик невольно отвлекся от битвы.
– Хаталлисты, – по буквам повторила Сантера. – Раса такая. От людей мало чем отличаются, только выше, тоще и гораздо, гораздо сильнее. А еще жрут – все подряд. Животных, камни, деревья, каннибализмом не брезгуют. У хаталлистов вообще культ еды – чем больше жрешь, тем сильнее станешь…
Их дерево снова тряхнуло, и ведьма прервалась для того, чтобы метнуть в драчунов кусок коры.
– Они, надеюсь, в моем мире не обитают? – Геберт побледневшими пальцами вцепился в ствол, пытаясь сохранить равновесие.
– Ты бы о них тогда точно знал. Эти людоедики не из тихих. Живут тем, что кочуют с местности на местность, выедая все на своем пути, как саранча.
– И как тебе удалось спастись?
– А никак. Просто повезло.
Просто повезло…
Она была слишком глупа и самоуверенна. Думала, что сможет сбежать в любой момент. На тот момент ей как раз исполнилось семь лет, и она только-только ступила во взрослый мир, избавившись от наставницы. Ни целей, ни малейшего представления об устройстве мира. Пустота, одиночество и почти забытое чувство свободы.
Мир, в который она попала, был выбран случайно. Кругом горы. Проклятый холод остужал кровь, замедлял ритмы сердца, но девочка упрямо боролась с накатившей на нее слабостью. Шла по узкой дорожке, хотя босые ступни давно уже превратились в две сплошные раны.
За спиной раздались лошадиное ржание, сочувственное женское оханье и мужская приглушенная ругань. Она повернулась, взглянула на незнакомых людей и медленно завалилась набок. Пришла в себя от тряски, когда кто-то заботливо прикрыл ее теплой медвежьей шкурой. Вокруг на скрипящей повозке сидели бледные женщины и мужчины с ружьями.
Хаталлисты напали на них у перевала. Группа безоружных полуобнаженных худощавых людей с длинными сильными руками. Неумолимые, как стихия, и безумно голодные. От них не спасали ни ружья, ни ножи. Одним прыжком особо крупная особь сбила лошадей. Людей из повозки расхватали, как горячие пирожки, и потащили на свою стоянку. Половину сразу отдали на растерзание детенышам, оставшихся кинули в глубокую зловонную яму. Вытащили только на следующую ночь, раздели, нарисовали на коже едкой краской закорючки – «Мясо», «Грех», «Дерьмо», «Кусок», «Слабый». Карманнице досталось скромное «Грешница» на полспины.
Если бы она знала, как нетипичны для хаталлистов подобные действия, то удивилась бы. Жестокие людоеды, подсмотрев однажды казнь, решили воспроизвести подобное развлечение у себя. Жмущихся людей вытолкнули на середину слабо освещенной поляны, окруженной частоколом. И предложили побороться за свою жизнь.
Сантера не раздумывала ни минуты. Те, кто спас ей жизнь, стали очередной помехой. Арена быстро опустела. Вожак хаталлистов, увидев в ней отклик собственного голода, дал девочке первое из длинного списка имен и позволил стать частью их клана.
А она так и не смогла возненавидеть этих бесстрашных кровожадных людоедов.
– Как ты? – Геберт щелкнул пальцами у нее перед лицом.
– А что?
– У тебя лицо стало злым.
Ночь прошла относительно спокойно. Мешали комары, но их с успехом отгоняла дежурившая ведьма. А утром магов разбудил громкий треск кустов, словно кто-то прорывался к ним из леса. Сработали охранные знаки. Сантера, прежде чем Геберт с Амирой до конца проснулись, скрылась в зарослях.
Раздались звуки борьбы, ругань, и к ногам магов вылетела встрепанная Блер. За ней с равнодушной миной на лице неспешно вышла ведьма:
– А я шпионку нашла.
– Я не шпионила, – прошептала Блер.
– Тогда что ты делала в кустах? – спросил Геберт.
Баньши долго смотрела на него, не мигая. Затем склонила голову и опустилась на колени:
– Я хочу быть здесь.
– Но почему? И где твои товарищи?
– А нигде, Геби, – сухо усмехнулась Сантера. – Сейчас каждый сам за себя. Ты сбежала, ведь так? Твои дружки потеряли контроль над ситуацией.
Колдунья из Гидры ничего не ответила.
– Они теперь за ней придут? – Амира с жалостью посмотрела на сгорбленную фигуру в дорогом платье.
– Обязательно. И за ней, и за нами. За всеми. Идет охота.
– Мы не можем тебе доверять, Блер, – мягко произнес рыжий маг, опускаясь на землю рядом с баньши. – Понимаешь?
Блер снова промолчала. Во всем облике безумной девицы читались тоска и бесконечная усталость. Блер искала если не спасения, то хотя бы покоя.
– Ответь хотя бы, почему ты пришла именно к нам? – нахмурился Геберт.
– Вы живые.
Это единственное, что удалось вытащить из полоумной баньши. После чего она замкнулась в себе и больше не издавала ни звука.
– Что думаешь? – спросил Сантеру мальчик, отойдя в сторону.
– Ты все равно не поступишь так, как я скажу. Блер опасна.
– Но ей некуда идти.
– Как это некуда? Весь материк в ее распоряжении: иди – не хочу!
– Это жестоко. Она не выживет одна.
– Ты болван, – констатировала факт ведьма. – И будешь сам за ней следить.
С появлением баньши мало что изменилось. Блер не вмешивалась в их дела, не помогала, все время молчала и сидела в тени деревьев, почти целиком скрывшись в своих спутанных каштановых волосах. Амира пару раз пыталась ее разговорить, но натыкалась лишь на угрюмый взгляд огромных, с тяжелыми веками глаз.
– Единственное, что она делает, – это объедает нас, – возмущалась Сантера, вернувшись с очередной охоты. Через ее плечо была перекинута длинноногая птица с коротким клювом и серым острым оперением.
– Я отдам ей свою порцию, – миролюбиво сказал Геберт, доставая карманный ножик.
– Ее точно будут искать, – напомнила ведьма, присаживаясь рядом. – Я не стану ввязываться в драку с магами Гидры.
– Значит, это сделаю я.
– Никак не пойму, ты дурак или просто святой?
– Я – это я. А Блер несчастная, беззащитная и милая девушка. Грех ей не помочь.
Сантера поперхнулась воздухом. Откашлявшись, она поймала Геберта за ухо и тихо спросила:
– Издеваешься?
– Нет. – Он смущенно улыбнулся.
– По голове я тебя не так уж и часто била. Чем же это могло быть вызвано? Любовный приворот? Помутнение рассудка? Вирус гриппа?
Геберт стушевался. Ковырнул ботинком землю и пробурчал:
– Ты что, ревнуешь?
– О да, малыш, я от тебя без ума… Что за век – каждая пипетка мечтает стать клизмой!
– Не ссорьтесь! – прикрикнула Амира.
Она стояла по колено в воде, умывая запачканные зеленой пыльцой лицо и руки.
Виной всему был роскошный, в половину человеческого роста цветок, который она имела глупость понюхать.
– Как скажешь, мой маленький зеленый друг, – продолжала ехидничать Сантера.
Аристократка оскорблено фыркнула, усиленно скобля кожу песком.
Ведьма снова повернулась к мальчику и понизила голос до шепота:
– Я не хочу новых проблем, понимаешь? В Коста-Мор нам просто повезло.
– Кстати про тюрьму. – Геб сразу посерьезнел. – Она меня в кошмарах преследовать будет. Что это за место такое? Никогда не видел ничего подобного. Жуть.
– Очень похоже на постройки времен до Жизни. Представь себе, многие привыкли начинать отсчет времени с появления на свет человеческой расы. Нехило, да?..
– А до нас были и другие? – Лицо Геберта выражало крайнюю степень удивления.
– Ну что ты! Милый, мир не существовал вплоть до твоего рождения… Так вот, с тех сумасшедших времен хаоса и безграничной природной энергии многое сохранилось. Обрывки легенд и таинственные пророчества, артефакты, тайные знания там…
– Понял, понял. Не увлекайся. Просто вспоминая тех магов в Коста-Мор… Я до сих пор сомневаюсь.
– В правильности своего решения?
– Да. В словах того белого человека был резон. И я это понимал. Я чувствовал, что он прав. Но поступил почему-то иначе.
– Тебе стыдно? – Взгляд ее кошачьих глаз выражал интерес и любопытство.
– Возможно, – пожал плечами Геберт. – Ведь, если честно, я не особо люблю простых людей. Они или ненавидят нас, или завидуют и постоянно пытаются использовать Дар ради собственной выгоды.
– А между нами больше общего, чем мне казалось. Хотя твои слова в равной степени относятся абсолютно ко всем формам жизни.
Сантера улеглась на песок и, прищурившись, поглядела на небо. Мимо, тихо жужжа, пролетела камера.
– Знаешь… – Маг примостился рядышком. – Давно хотел тебе признаться: я и половины из того, что ты говоришь, не понимаю. Перестань вещать в пустоту с умным видом.
– Ах ты, маленький засранец!
– Бесстыжая ведьма! – парировал он.
– Мелочь пузатая!
– Я не маленький! Это ты дылда!
– Мой рост соответствует общепризнанным стандартам красоты! А у тебя уши не симметрично расположены!
Их шутливую перепалку прервал отчаянный вопль Блер. Баньши с ужасом смотрела в сторону леса, сжимаясь в комочек.
– Быстро же они нас нашли, – пробурчал рыжий маг, поднимаясь с земли. Сантера осталась лежать у его ног, опираясь щекой о кулак. Она не шелохнулась, лишь неуловимо напряглась, разглядывая незваных гостей, выходящих из леса на свободное пространство.
Корес, лидер группы, сильно изменился. Пропали куда-то его лоск и слащавая красота, заставлявшие сердца молоденьких девиц учащенно биться. Теперь он больше напоминал оживленного не особо талантливым некромагом мертвеца. Остальные едва ли выглядели лучше. Ив-ра в разорванном платье, лишившаяся всех своих украшений и половины волос, да Лооо – все то же нечто, закутанное в черно-белую тряпку. За их спинами топтались оставшиеся участники испытаний.