Тварь пожирала его. Я бы сказал, она смаковала его. Откусив первые два куска, пасть стала пережевывать и глотать. Монстр понемногу втягивал Хьюзена в пасть. Тело сквата повисло, став слишком мягким. Его руки стали неестественно гибкими, словно кости в них превратились в жилы. Тело его стало съеживаться, чудовище будто выпивало из него плоть. Оно прижало Хьюзена к горе плоти на плече, и кожа сквата стала словно сплавляться с экзоскелетом твари. Чем больше монстр проглатывал, тем больше Хьюзен становился частью ужасного тела.
Я попятился, отступая от этого кошмара, но был не в силах отвернуться. Я хотел бежать. Хотел не допустить, чтобы самопожертвование Хьюзена было напрасным. Но это зрелище удерживало меня.
Вы думаете, что смогли бы убежать. Но я считаю, что вы ошибаетесь. То, что я видел, было самым ужасным еретическим кошмаром, воплощенным в реальность. Я могу рассказать вам, что я видел. Я могу описать это. Но я не могу дать вам опыт переживания этого. Если ваша вера сильна, она оградит вас от истинного смысла того, что я видел. Вы не примете это, ибо принятие этого разобьет вашу веру. Вы можете сказать, что верите в то, о чем я рассказываю. Возможно, вы думаете, что верите. Но в самой глубине души вы не верите. Не можете верить. Если бы вы были там, вы бы поняли, потому что тоже застыли бы на месте.
Хьюзен не застыл и пытался реагировать. Да, он не был священником Экклезиархии. Он не мог полностью понять то, что он видит.
Чудовище закончило пожирать Хьюзена. Оно поглотило его тело полностью, но какая-то часть его осталась. В непрерывно двигавшемся экзоскелете на груди монстра, ниже его правого плеча, я видел лицо Хьюзена. Точнее, тень его лица, подобная мемориальному оттиску. Его рот был открыт от боли, глаза расширены от ужаса. Это был образ его души, попавшей в ловушку в теле твари Хаоса.
- СЛАВА ПЕРЕМЕНАМ! – взвыли три голоса монстра.
Наконец, ужасный паралич, сковавший меня, рассеялся, и я бросился бежать.
- СЛАВА ПЕРЕМЕНАМ! – взревело чудовище.
Я завопил, пытаясь заглушить эту нечестивую молитву. Тварь выла и ревела, и издавала жуткие булькающие звуки, которые, вероятно, были смехом. Я слышал, как она снова направилась вперед, но теперь я бежал, лавируя между грудами обломков. Отчаянный ужас, ранее приковавший меня к месту, теперь словно окрылял меня. Позади слышался грохот разбрасываемых обломков, но путь к дверям из дока был свободен.
С другой стороны дверей появился Мейсер, держа руку на пульте управления и готовясь запереть двери. Жестами он требовал, чтобы я бежал быстрее. Потом он с ужасом посмотрел мимо меня, и топот тяжелых шагов монстра зазвучал ближе. Я перестал вопить, делая глубокие вдохи, собирая последние оставшиеся силы, чтобы успеть добежать до дверей. Мейсер что-то кричал мне, но я не слышал его из-за крови, стучавшей в моих ушах и грохота шагов чудовища.
Когда я был у дверей, Мейсер ударил рукой по кнопке. Я рванулся вперед. Первая дверь с лязгом опустилась в паре дюймов позади меня. Я упал и перекатился под второй дверью. На мгновение мелькнула опускавшаяся на меня стена металла, и я был уже за дверями. Задыхаясь, я лежал на палубе, все еще вибрировавшей от аварийного закрытия дока.
Чудовище ударилось в двери. Я затаил дыхание, ожидая, что сейчас оно разорвет одну дверь, потом другую. Но этого не произошло. Звуки ударов оставались приглушенными, и рев ужасной молитвы был едва слышен за шумом сирен.
Лигейя и Крейн бежали к нам по коридору. Прошло едва несколько минут с того времени, как я отключил стазисное поле.
- Что это за существо? – спросил Мейсер бесцветным, надломленным голосом.
- Ложь, - прошептал я. – Это создание лжи.
Я должен был сказать себе это.
- Оно сожрало Хьюзена, - произнес Мейсер.
- Есть какая-то возможность… - начала Лигейя.
- Нет, - сказал я, проглотив комок в горле. – Он спас мне жизнь.
Мейсер и Крейн воззрились на меня с неприкрытой ненавистью.
Все мы вчетвером повернулись к дверям, прислушиваясь к приглушенным ударам и реву трех голосов. Слова невозможно было различить, но этот звук сам по себе был страшен, вызывая тревогу на духовном уровне.
- Что это за тварь? – спросила Лигейя.
Ответа, который я дал Мейсеру, было недостаточно. Это была трусливая уловка, и я не стал прибегать к ней.
- Не знаю, - вздохнул я. – Это был космодесантник.
- Он изменился в стазисе? – недоверчиво спросила Крейн.
- Нет, - я покачал головой, отвернувшись от их взглядов, и посмотрел на свои руки. Я почти видел кровь Хьюзена на них.
- Что ты сделал? – спросила Лигейя.
- То, что я считал правильным. Но я ошибался…
Я посмотрел на нее, и увидел в ее глазах холод и осуждение. Я проглотил застрявший в горле комок боли.
«Император милостивый, дай мне шанс искупить мою ошибку».
Я не ожидал, что кто-то ответит на мою молитву.
Пикт-экран рядом с дверями показывал застывшее изображение чудовища. Крейн с ужасом посмотрела на него.
- Это какая-то мутация? – спросила она.
Я мог просто кивнуть. Я мог не сказать ничего. Этого было бы достаточно. Но я больше не мог нести бремя истины один.
- Нет, - ответил я. – Это нечто худшее.
К моему облегчению Мейсер кивнул. Он видел и слышал это, и значит, знал больше, чем хотелось бы.
- Я слышал, как оно молится, - сказал он.
- Оно молится? – глаза Крейн расширились от изумления.
- Не Императору. Чему-то другому.
- Оно произносило имя, - сказал я. – Что-то вроде Тзинч.
- Что это значит? – спросила Лигейя.
- Не знаю.
- О нем никогда не упоминалось в твоем религиозном обучении?
- Нет. Но что бы это ни было, похоже, оно отвечает на молитвы.
БУМ, БУМ, БУМ с другой стороны дверей. Непрерывно, неустанно.
- Как думаешь, двери выдержат? – спросила Лигейя Мейсера.
- Хотел бы я быть уверенным, - поморщился он.
- Они достаточно крепки, чтобы мы могли доверить им свои жизни? – спросила Крейн.
- Я бы не стал доверять им свою жизнь, - сказал я.
- Тогда мы укрепим их, - предложила Лигейя. – В доке Дельта достаточно обломков, чтобы заполнить весь коридор.
- Надо уничтожить эту тварь, - сказал я.
- Не сомневаюсь, - хмыкнула Лигейя. – Ты знаешь, как это сделать?
Я покачал головой.
- Тогда давай сосредоточимся на том, чтобы не позволить ей добраться до нас.
Остальные согласились, и они приступили к выполнению этой задачи. Работа продвигалась быстро. Лигейя Роун перенаправила сервиторов из дока Дельта, и ее армия киборгов понесла тонны обломков от разбираемого лихтера в коридор, ведущий к доку Гамма. Пока вереницы гусеничных сервиторов тащили куски металла, другие начали собирать в коридоре баррикаду, ее сооружением руководили Мейсер и Крейн. Я смотрел, как перед дверями в док растет огромная стена металла.
Я никак не мог помочь в этой работе, и просто бесполезно стоял в стороне, чувствуя стыд и пытаясь противостоять охватившему меня ужасу. Глядя на пикт-экран рядом с дверями, я видел, что чудовище все еще пытается пробить их, и был рад, что шум работы сервиторов заглушает звуки ударов и страшный рев этой нечестивой молитвы. Ужасный вид чудовища не давал мне покоя. Такая тварь была просто за пределами понимания человека. Ее существование было словно раковая опухоль на самой реальности. Когда я отворачивался от экрана, то ненадолго мог попытаться представить себе, что чудовища там нет. Эти попытки были слабостью и глупостью с моей стороны, но без них я бы от ужаса просто забыл как дышать.
Экипаж и сервиторы работали, пока баррикада не выросла от палубы до потолка и протянулась на половину коридора, ощетинившись острыми металлическими зубьями. При этом обломки в ней были сложены так плотно, что я не смог бы просунуть палец между сваренными кусками металла. Трудно было представить, что кто-то смог бы преодолеть такое препятствие.
Когда работа была завершена, Лигейя снова изменила задачу сервиторов. Они выстроились в два ряда полукругом перед баррикадой, их плазменные резаки были выключены, но готовы были снова включиться, если бы что-то вышло из дока.
- Этой твари можно причинить вред? – спросила Крейн.
- Хьюзен ранил ее, - сказал я. – Она быстро восстановилась, но завопила, когда плазменный резак обжег ее.
- Ну, хоть что-то, - вздохнула Лигейя.
Я повернулся, глядя на ряды неподвижных сервиторов.
- Они действительно могут сражаться? – спросил я Лигейю.
- Они не сражаются. Они просто будут пытаться разрезать любой движущийся обломок – именно так они теперь воспринимают это существо.
Даже сквозь огромную стену металла мы все еще слышали удары по дверям.
- Этого может оказаться недостаточно, - сказал я.
- Это лишь начало, - ответила Лигейя.
Мы ушли из кольцевого коридора, ведущего к докам, и вернулись на мостик. Там было больше пикт-экранов, на которых выводились данные съемки с других камер, что позволяло нам лучше оценить обстановку в доке Гамма. По крайней мере, мы были достаточно далеко, чтобы не слышать чудовище. Станция казалась надежной, ее двери и стены прочными. Не слыша больше этих жутких криков, разъедающих душу, я почувствовал себя лучше, словно мы укрылись в надежной крепости и могли теперь подготовить настоящую контратаку. Я видел, что решимость остальных тоже окрепла. Разница была только в том, что я не слишком доверял своей новообретенной смелости.
- Освик прав, - сказала Лигейя, глядя на силуэт чудовища на экране. – Запереть там эту тварь недостаточно. Мы должны уничтожить ее.
- Сможем ли мы ее уничтожить? – спросил я. Этот вопрос следовало задать. Я уже не беспокоился о том, как остальные смотрят на меня. Вред уже был нанесен.
- Если ее можно ранить, то можно и убить, - сказал Мейсер.
- Возможно, - ответил я. – Но справимся ли мы? Не лучше ли будет покинуть станцию и подождать, пока военные придут на помощь?