– До связи. Выспись, завтра у нас созвон с Россией.
Он счастливо улыбается. Довольный. А я готов морду начистить за то, что думает о ней. Ебаное собственничество. Меня греет мысль, что в тот момент, когда к ней нагрянула беда, Софи позвонила в первую очередь именно мне, а не Джеку. Именно в тот момент, когда ей было тяжело, когда она отчаялась нацти поддержку.
Как хорошо, что в тот момент мои представители были в Москве на переговорах, как хорошо, что мою девочку смогли забрать вместе с матерью. Карты идеально легли. Тогда. Но не сейчас, глядя на исчезающего в дверях общежития Джека. Он ведь в первую очредь к ней пойдет. Не хочу даже думать, чем они будут заниматься. Как жаль, что сейчас скдьба не повернулась ко мне лицом.
Но об этом я подумал до того, как машина отъехала от здания общежития, а мне пришло длинное сообщение. От Софи.
Это что еще за на хуй? Отпустить меня? Она дура? Совсем не соображает? Разве она сможет вот так просто все забыть, если даже я не могу? Ни хрена подобного. Врет. Наверняка врет. Отделалась каким-то сообщением, вместо. Ого, чтобы сказать правду в лицо.
Звоню. Долгие гудки заставляю понервничать. Один звонок, второй, третий. Молчит. А потом и вовсе выключает телефон. Дура! Гребаная дура! Опять игнорирует. Хочет уйти от проблем. Только я не позволю. Даже не надейся. Не отпущу. Теперь не отпущу, пока мы не решим все раз и навсегда.
– Остановись, – кричу водителю, кторый моментально реагирует на приказ.
Он паркуется у небольшого тротуара, как раз недалеко от общежития. Отлично. Как раз выясню, что там да как. И срать я хотел, если там будет Джек. Мне нужно поговорить именно с Софи. И я не уйду, пока не получу ответы.
Глава 21. Не одна
– П-привет, – произношу, заикаясь скорее от неожиданности, чем от страха. Хотя кого я обманываю?
– Ты чего такая грустная? Не рада меня видеть?
Джек кидает небольшую дорожную сумку куда-то под стол и садится рядом со мной. Не близко, но и не так далеко, как хотелось бы. Потому что мне необходимо было собраться с мыслями. С духом. И выдать похожие слова, что прилетели в телефон Тайлера.
Должна…
– Я так скучал. А ты? – нежно произносит Джек, лаская слух своим мальчишеским голосом, и приподнимает мое лицо за подбородок. Внимательно в глаза заглядывает, как детектор лжи. И сбивает. Нещадно сбивает мой настрой.
– Я тоже скучала.
«Наверное», – добавляю про себя.
Все эти минуты, как Джек внезапно огорошил своим присутствием, я считала, что не смогу посмотреть на него. Не смогу взглянуть в светлые и чистые глаза, не смогу засматриваться. Потому что будет ужасно стыдно. За свой поступок, за свои мысли о другом мужчине. И за то, что собираюсь сделать. Но все это внезапно отошло на второй план, когда я просканировала его лицо и обнаружила кое-что важное.
Бледность. Это первое, что привлекает внимание. Затем синие круги под глазами. Глубокие такие, словно он не спал неделю. А потом и сами глаза. Практически прозрачные, лишенные тех светлых оттенков, которые я так люблю. И в них явное безразличие чувствуется. Видится. Кажется.
Воспоминания сразу же перенесли меня на три месяца назад, когда Джек только-только избавлялся от зависимости. Когда его нещадно ломало, когда жить совсем не хотелось, и спасали лишь сила воли и лекарства, прописанные доктором.
Сейчас он выглядит так же. Жалко…
– Ты принимал? – тут же выпаливаю я. Мой голос моментально стал серьезным. Как и его лицо. Джек явно не ожидал такого вопроса, а я не думала, что спрошу его об этом, пока не взглянула на него.
– Ты ебанулась? Мне того ада во время ломки хватило, спасибо! – выплевывает грубо, оттолкнув мой подбородок от себя. Тоже грубо, как мне показалось.
Черт, что за ерунда?
Этот вопрос вертится у меня в голове и, видимо, в его расширенных, как пять рублей, глазах, словно испугался собственных действий. Наверное, это так. По крайней мере, хочу надеяться.
– Прости. Пожалуйста, прости, – Джек тут же двигается ближе и поглаживает свободной рукой щеку, нежно спускаясь к пострадавшему подбородку. Ласково. Успокаивающе. Как он умеет.
Однако на меня это действует далеко не сразу. Только спустя время, и то не полностью. Его прикосновения не в состоянии освободить душу от натиска бесконечной боли, они не подтолкнут меня к решительным действиям. К тем самым, которые позволили написать Таю сообщение.
Я буду скучать по этим прикосновениям. Может, вскоре забуду о них, назло, вспоминая, как он грубо оттолкнул мое лицо. Чтобы иметь возможность злиться. Чтобы чувство вины еще больше меня не съело. Самообман. Так будет проще. Легче. Всем нам. Троим. Джек найдет хорошую девушку.
И ею буду не я…
– Постой, – я отстраняюсь от него и двигаюсь на стуле чуть дальше. Чтобы разорвать эту связь. Чтобы она не мешала мне сделать то, что задумала. – Нам надо поговорить.
– Знаешь, у меня предложение получше. Хочу искупить свою вину, – перебивает меня парень, не дав вставить и слова, тут же пересекает расстояние между нами и впивается в мои губы. Не нежно, как обычно, а настойчиво врываясь в рот и сплетаясь с моим языком своим, пока я нахожусь в ступоре.
– Джек… стой… – пытаюсь оттолкнуть его, вклинивая слова между поцелуями.
– Детка, я вернулся из командировки, подписал важный контракт. Давай просто расслабимся и забудем все недоразумения. Я ничего не принимал и не хотел так грубо тебе отвечать. Извини.
И снова целует. Буквально затыкает меня, заставляя оцепенеть в какой-то прострации, где не чувствуешь ни ласки, ни удовольствия. Ни боли, ни переживаний. Никакого беспокойства, только механика, вынуждающая отвечать на его действия, чуть выгибаться, когда настойчивые губы спускаются ниже по коже.
Поддаюсь, когда крепкие руки поднимают меня на ноги и снимают домашние лосины. Частое дыхание, нетерпеливость. Все это смешивается между собой, а нарастающий страх, который когда-то так же сковал меня, просто-напросто не дает сопротивляться. Я не пьяна, трезва, как стеклышко. Возможно, ощущение дежавю не позволяет сказать твердое и решительное «нет».
Или же то, что Джек хочет не того же, что полгода назад в клубном туалете с единственной мигающей лампочкой…
Без лишних слов блондин притягивает меня к себе, напоследок сладостно целуя мои губы, а потом садится на колени между ног. Прямо напротив центра наслаждения, который начинает потихоньку реагировать на происходящее.
– Как сладко ты пахнешь, – произносит почти шепотом, аккуратно отодвигая тонкое кружево в сторону, а потом…
Воздух выходит из моих уст. Чисто физика. Механика. Просто действия, способные заставить забыть о настоящем. Погрузиться в свой кокон. Одной. Но Джек не теряет времени зря. Он постепенно прорывается через эти стенки, заставляя впустить его. Только я не хочу. Не желаю.
Но реальность сильнее.
С каждым уверенным движением языка мои стены ослабевают. Он не стал дразнить, а сразу же провел влажную дорожку от клитора до половых губ и обратно. Нежно, медленно, будто желал, чтобы я прочувствовала каждое движение его языка, каждый поцелуй, который опускался на внутреннюю сторону бедра.
И мне приятно. Безумно приятно ощущать каждое его касание. Но этого недостаточно, чтобы утонуть с головой в сумасшествии. Чего-то не хватает. Чего-то важного. Нужного. От чего я стала бы полностью зависеть…
Как с Таем…
Выгибаюсь. Так сильно, насколько это возможно, чувствуя, как моим телом управляют жесткие широкие ладони, опустившиеся на грудь. Они то сжимают ее, то меняют положение и вытягивают острые вершинки, а его пухлые губы умело всасывают мои нижние. Сначала одну, потом другую, дразнят языком вход. Я сижу на нем сверху, а он лежит снизу, между моих ног.
И смотрит так пронзительно и возбуждающе, готовый показать мне вершины блаженства. От одного только взгляда распаляюсь не на шутку.
Буквально прыгаю на нем, не боясь сделать ему больно, скольжу попкой по его ненасытному языку, хотя он старается фиксировать мои движения жесткой хваткой. Но не в этот раз. Иногда позволяет управлять собственным возбуждением.
Эти воспоминания словно дают мне дополнительные кирпичи и цемент, из которых я смогу построить еще одну защиту от постороннего проникновения. Однако материалы быстро расходуются, а стена между нами не до конца восстановлена. Тело сильнее души, плоть прогибает под себя моральность.
И только разум истошно вопит в протесте. Далеко-далеко. Его голос едва слышен и вряд ли способен помешать реальности.
Руки блондина медленно проникают под толстовку, находят объемную грудь и тут же обхватывают ее. Аккуратно, но уверенно, будто специально не задевая соски. Просто мнут. Сжимают, разжимают. Опять физика, опять движения, которые готовы сломить.
– Еще, еще…
И он дает мне эту порцию чистейшего возбуждения. Порой дразнит, заставляя вспомнить, кто из нас все-таки главный. И вылизывает. Как в последний раз. Словно я больше никогда не почувствую его опытный язык на своих складках. Но это неважно. Главное, чтобы он всегда был со мной. Мой Тай…
Мы и без орального секса найдем способ сойти с ума. Вдвоем. Только я и он. Только наша страсть.
– Кончай…
Его губы смыкаются на клиторе, пальцы сильнее оттягивают соски, а язык так быстро бьет по плоти, что я готова вот-вот кончить, не дожидаясь, когда его член наполнит меня изнутри.
Ведь его языка вполне достаточно…
Где же он? Где тот кайф, которого так не хватает? Где те контрастирующие движения на моей киске? Где они? Нежность. Уверенная нежность, заставляющая тело замереть на месте в ожидании решительных действий. Но их нет. А я хочу. Нуждаюсь. Как в воздухе. Как в тех воспоминаниях, хранящихся в голове долгие месяцы.
Нужны…
– Софи, что ты делаешь? – в перерывах спрашивает Джек.
Но я не отвечаю, действую согласно инстинктам. Первобытным. Грязным. Пошлым. Лишь бы угнаться за той иллюзией прошлого, которое никогда не наступит. Потому что я все сломала. И сейчас ломаю.