нает, но я собрала кое-что и собираюсь у нее дома для нашей вечеринки сегодня вечером.
Я смотрю на свой телефон и сижу у стене стеклянного здания, где находятся бухгалтеры TC&E, где работает Люси, и вижу сообщение от Беккера, которое пришло через несколько минут после того, как я ушла. Я не открывала. Я не могу ответить в течение пяти минут, если не знаю, что там написано. Прошло уже тридцать минут с тех пор, как мой телефон зазвонил, что в шесть раз больше, чем отведенное мне время, согласно его соглашению о неразглашении, и у меня есть еще одно сообщение. Мой телефон снова сигналит. Пришло еще два. С улыбкой открываю первое сообщение.
Я уже скучаю по тебе. Во сколько ты будешь дома?
Дом. Где он, сейчас? Я перехожу к следующему сообщению.
Ты только что нарушила контракт. Удар 2.
Я нагло закатываю глаза, переходя к следующему.
Ты ходишь по очень тонкому краю, принцесса.
Я с отвращением отшатываюсь. — Благодаря тебе я почти не хожу. Мои ягодицы поют свое согласие, когда я убираю телефон, возвращаясь мыслями в библиотеку, когда я призналась, что знаю о секретной книге и карте. Три удара, и я ухожу? Карта. Произведение искусства с историей среди красивого дизайна. Недостающий кусок. Ключ к миссии Беккера.
Я подтягиваю гугл. И я смотрю на строку поиска, борясь с желанием. Это становится привычкой. Мои пальцы бездумно работают, набираю «Голова фавна» и просматриваю результаты. Конечно, результаты ограничены и не говорят мне ничего, чего я еще не знаю. Чего вы ожидали, Элеонора? Как найти недостающий кусок? Схема, где его можно найти? Мои плечи опускаются, мысли блуждают, и уже не в первый раз я чувствую разочарование, которое, должно быть, испытывал Беккер из-за тайны потерянного фрагмента карты и скульптуры. Где его вообще искать? Боже, чтобы получить подтверждение, что Микеланджело действительно разрушил его сам. Это был бы идеальный результат. Но также какая пародия это было бы. Мне вспоминаются слова старого мистера Ханта. Получить в руки что-то, что считается потерянным в истории, как ничто другое дает вам прилив. Я улыбаюсь. Держу пари.
Прекрати, Элеонора!
Я бросаю телефон в сумку и немного подпрыгиваю, когда в моем потемневшем видение появляются чьи-то ноги, всего в нескольких дюймах от меня — ноги, украшенные черными туфлями, которые нужно хорошо отполировать, кожа покрыта потертостями.
Я осторожно поднимаю взгляд и немного отшатываюсь, пораженная огромными размерами человека, нависшего надо мной. Он такой же высокий, как и широкий, одет в костюм, но неопрятен, лицо раздраженное, редеющие волосы зачесаны назад слишком большим количеством воска. Или это может быть смазка. Я не уверена.
Он улыбается мне, и я пытаюсь заставить его ответить, но безуспешно. Я должна выглядеть такой же сбитой с толку и осторожной, как чувствую себя. «Привет», — вежливо говорит он грубым и глубоким голосом, будто выкуривает сорок штук в день.
'Здравствуй.' Я ловлю себя на том, что отстраняюсь, немного откинувшись на стену. Я хочу встать; Я чувствую угрозу, сидя под его высоким, толстым телом, но я никогда не встану на ноги, не пройдя мимо него, и что-то подсказывает мне, что он это знает.
— Элеонора Коул?
Мое беспокойство усиливается. Откуда он знает мое имя? 'Вы?' Я не подтверждаю, кто я, так как понятия не имею, кто это и почему он здесь.
«Стэн Прайс». Он залезает в свой внутренний карман и что-то вытаскивает, показывая мне. Значок. «NCA».
Мне почти удается ухватиться за свою тяжелую челюсть, чтобы она не ударилась об асфальт. NCA? Национальное агентство по борьбе с преступностью?
— Вы Элеонора Коул? он продолжает, отодвигаясь в сторону, мои глаза следят за ним.
— Да, это об украденном О'Киффе?
Он улыбается. 'На самом деле, нет. Этим делом занимается коллега».
'Ой.' Тогда о чем это может быть? Естественно, я сразу вспоминаю фальшивую скульптуру, что плохо, потому что, если она меня не волнует, это заставляет меня беспокоиться. А теперь я волнуюсь. — Итак, чем я могу вам помочь? Я не понимаю, откуда исходит мой ровный тон, потому что внутри я в стрессе. Все что я могу видеть это Голова фавна и Беккер с утягивающими инструментами в его руках. А потом это видение меняется. Беккер с наручниками на запястьях.
— Вы работаете в Hunt Corporation, да? Он опускается рядом со мной на стену, не отрывая глаз от моих. Я чувствую, что он оценивает меня, оценивает мою личность и характер.
«Да», — отвечаю я коротко, ласково и быстро, стараясь не показать ни капли своих нервов. Я так чертовски нервничаю. «Извините, что такое?»
Стэн Прайс улыбается. Я не уверена, подлинно это или принудительно. «Мы расследуем некоторые подозрительные действия в мире искусства», — говорит он, и каждый мускул в моем теле напрягается, хотя я изо всех сил стараюсь скрыть это. «Я подумал, сможете ли вы помочь». Его брови выжидательно приподняты.
— Вы расследуете подозрительную деятельность, но не украденное О'Киф? Мои нервы с каждой секундой трепещут сильнее. Бля, я не знаю, как, черт возьми, с этим справиться. Все, что я вижу, это злобное, почти веселое лицо Головы фавна.
«Да, как я уже сказал».
Я осторожно вдыхаю. «Если я смогу вам помочь, я сделаю это».
Я дружелюбно улыбаюсь, как дерьмо. «С чем я помогаю?» Я почти уверена, что это не стандартная практика допроса, хотя указание на это может заставить меня выглядеть виноватой, какой я и являюсь. Не давайте ему ничего!
Он улыбается. «Можете ли вы сказать мне, знаком ли вам этот человек?» Он лезет в карман и что-то вытаскивает, и я хмурюсь, глядя на фотографию, которую он представляет. Я чувствую, как Прайс внимательно наблюдает за мной, выискивая хоть какой-то намек на реакцию.
«Она мне не знакома», — вру я и ошеломляю себя тем, как легко это делаю. Я видела эту женщину раньше, и я видела ее в Убежище. Не физически, но я мельком увидела ее фотографию, прежде чем старый мистер Х. переместил свою газету на стол Беккера, чтобы закрыть синюю папку. Ее резкий черный боб на ее старой бледной коже безошибочен. «Извини, я не могу вам ничем помочь». Я смотрю на Прайса, и он несколько мгновений молча наблюдает за мной, медленно возвращая фотографию в свой внутренний карман.
Затем он улыбается, но, опять же, я не могу понять, искренне это или нет. 'Ничего.'
'Кто она?' — спрашиваю я, не в силах сдерживаться.
«Леди Винчестер».
'Леди?'
«Да, леди».
— С чего вы думаете, что я ее знаю?
«Вы работаете в Hunt Corporation — в самой известной и эксклюзивной компании в отрасли. Скажем так, леди Винчестер любит баловаться торговлей. Я просто подумал, может быть, вы встречали ее?
Синий файл. Это все, что я сейчас вижу. Не красный, как все остальные файлы в Убежище. Он был синим, выделяясь на фоне остальных. Зачем? «Может, вам стоит поговорить с моим…» Я просто молчу, прежде чем выпалить парня. — Боссом, — холоднокровно заканчиваю я. «Я давно не была в Hunt Corporation». Страшно, но я точно знаю, что делаю. Прайс не будет ни о чем просить Беккера, да и не собирается. Вот почему он спрашивает меня. Он меня проверяет. Опять же, почему? Я не знаю, но я шокирую себя, создавая крутой, невинный образ, когда внутри я во всевозможном хаосе. Я солгала, и это было для меня инстинктивно и естественно.
«Может, я сделаю это». Прайс снова улыбается, на этот раз явно неискренне.
'Что вы расследуете?'
«Я не имею права говорить». Он протягивает мне карточку, и я беру ее. «Если вы вспомните что-нибудь, что, по вашему мнению, может помочь мне в расследовании, позвоните мне».
«Но я не знаю, что вы расследуете, так как я узнаю, могу ли я чем-то помочь?» Я веду себя умно, и это происходит так естественно. Мой грешный святой стирает меня.
— Ваши отношения с Беккером Хантом… '
«Отношения?» Я замешательстве. «Он мой босс».
Прайс медленно кивает, глядя на меня со слишком большим интересом. «Хорошего дня, мисс Коул». Он встает и медленно пятится.
Господи, я просто солгала полиции, и сделала это без всяких колебаний. Я действительно тону в мире Беккера и, как ни странно, не чувствую никакого сожаления. В конце концов, я приняла решение, когда он появился в Хелстоне и привез меня обратно. Я нахожусь в его испорченном лабиринте, и я не планирую искать выход. Я люблю его. Так что я буду защищать его. Ему нужна защита? Что, черт возьми, происходит?
«Хорошего дня, мистер Пр…»
'На самом деле.' Он останавливается. — Раз уж вы здесь, что мистер Хант делал в Сотбис в день кражи?
Пока он здесь? Загнал в угол, он имеет в виду. И я абсолютно уверена, что он точно знает, почему Беккер был в тот день на Sotheby's. " Беккер купил О'Киф на аукционе. Произошла путаница с транзакцией. Я тоже была там». Я уверена, что он это тоже знает. «Мы ехали от «Парсонсона», когда я получила их письмо. Мы проезжали мимо, поэтому я зашила, разобраться с этим».
— А вы?
Я хмурюсь.
«Разобраться с этим, — продолжает он.
— Вы имеете в виду заплатить за это?
'Да.'
'Ну нет.' Я смеюсь. «Он был обнаружен пропавшим до того, как я совершила онлайн-транзакцию».
«О, ну это была удача».
Я внимательно смотрю на него. Что он предполагает? — Вы говорили с мистером Уилсоном?
— Брент Уилсон?
'Да.'
«Как я уже сказал, этим делом занимается мой коллега».
«Что ж, возможно, вы могли бы попросить вашего коллегу поговорить с мистером Уилсоном». Я улыбаюсь и поднимаюсь на ноги, вдали вижу Люси, пробивающуюся через выход здания. Обычная. Просто веди себя нормально.
«Хорошего дня, мистер Прайс». Я прохожу мимо него и быстро направляюсь к своей подруге.
Я замечаю ее выражение, и моя улыбка угасает. Она похожа на колоссальный прыщ, злую, красную и пульсирующую. Проследив за ее грязным взглядом, я замечаю высокую длинноногую блондинку, переходящую улицу.
— Девушка из типографии? — спрашиваю я, снова глядя на Люси.