— Все так, но мы не можем рассчитывать на возмещение убытков от этого человека. Ему наплевать на нас.
Уильям смотрел на нее, и Сайленс впервые увидела на его лице безнадежное отчаяние.
— Боюсь, мы обречены.
Он повернулся и вышел из комнаты, закрыв за собой дверь в спальню.
Сайленс смотрела на жалкий обед, приготовленный ею. Ей хотелось смахнуть со стола старые тарелки, подгоревшее мясо и разваренную морковь. Ей хотелось кричать и плакать, рвать на себе волосы, пусть весь мир узнает о ее отчаянии. Но она не сделала ничего подобного. Это не помогло бы человеку, которого она любила. Никто не мог помочь им. Они с Уильямом предоставлены самим себе. И если она не сумеет найти способ вернуть груз, отобрать его у Очаровательного Микки, то Уильям умрет или в тюрьме, или на виселице.
Сайленс расправила плечи. Она никогда этого не допустит.
Через неделю рана Лазаруса зажила. По крайней мере, только спустя неделю он почувствовал себя достаточно здоровым, чтобы отыскать миссис Дьюз. Он уже несколько дней был на ногах, но будь он проклят, если снова позволит маленькой мученице увидеть его слабым. Поэтому он оставался дома и безропотно ел кашу, которой кормил его Смолл. Был вызван другой доктор, но Лазарус накричал на него, едва этот лекарь начал бормотать о кровопускании. Доктор поспешил ретироваться, но все же оставил бутылку ядовитого жидкого «лекарства». Лазарус вышвырнул бутылку, нисколько не заботясь о том, что позднее, несомненно, получит счет за этот эликсир.
Остальное время, проведенное в уединении, Кэр злился на то, что следующая встреча с миссис Дьюз все откладывается. Каким-то образом эта женщина проникла, как яд из раны, в кровь. Днем он вспоминал их разговоры, выражение обиды в ее золотистых глазах. Вспоминал боль, которую причинял ей проявлением странной нежности. Ему хотелось залечить эту боль, а затем снова обидеть ее, только для того, чтобы потом ей стало еще лучше. Было невозможно не думать о ее нежности, о ее уме и ее решимости. По ночам его сны были более материальными.
Возможно, ему следовало разрешить этому шарлатану пустить кровь. Возможно. Тогда бы его тело избавилось бы не только от гноя, но и от миссис Дьюз.
Кэр подумал, не отказаться ли от ее помощи и больше не видеть ее, но эта мысль лишь промелькнула. В ту ночь, после того как Смолл объявил, что хозяин уже выздоровел, Лазарус пробрался в переулок за приютом.
Он не послал предупредить Темперанс о своем посещении и теперь чувствовал несвойственную ему неуверенность. Ночь была темной и холодной, ветер раздувал полы его плаща. Лазарус нерешительно прошелся по зловонному переулку. Он приложил ладонь к деревянной кухонной двери, как будто мог почувствовать присутствие Темперанс за дверью.
Чепуха.
Он подумал, не пробраться ли ему внутрь, как в прошлый раз, но в конце концов порядочность заставила его постучать. Дверь мгновенно распахнулась. Лазарус увидел светло-карие глаза с золотистыми искорками. Миссис Дьюз казалась удивленной, как будто она не ожидала увидеть за этой дверью его, ее влажные волосы были распущены по плечам и завивались в локоны.
— Вы мыли голову, — глупо заметил он. — Да, — раскраснелась она.
— Какие красивые у вас волосы, — сказал он, потому что ее волосы были действительно красивыми, густыми и падали почти до пояса. Как, должно быть, они надоели ей.
— О! — Она опустила глаза, а затем оглянулась через плечо. — Не хотите ли войти?
Его губы дрогнули при виде ее растерянности, но он сказал тихо и со всей возможной для него нежностью:
— Спасибо.
В эту ночь в кухне приюта было влажно и жарко. На огне стоял почерневший котелок. Преданная помощница миссис Дьюз, Мэри Уитсон, хмуро взглянула на гостя, она наклонилась над миской горячей воды на столе, рядом находился маленький мальчик. В углу полная, молодая, розовощекая женщина кормила грудью крохотного младенца. Она взглянула на Лазаруса и небрежно прикрыла обнаженную грудь шарфом.
— Это Полли, наша кормилица, — смущенно сказала Темперанс. — Она принесла Мэри Хоуп и привела своих детей, чтобы переночевать здесь.
— Думаю, так лучше, а то они не спят одни, — сказала Полли. — И могут очень расшуметься.
— Приятно познакомиться с вами, мэм, — поклонился Лазарус, не спуская глаз с шевелившегося младенца. — Значит, ребенку лучше?
— О, она быстро поправляется, сэр.
— Рад это слышать.
Лазарус прислонился к стене, глядя, как миссис Дьюз и девочка убирают со стола. Пользуясь тем, что они повернулись спиной, мальчик придвинулся к гостю. Лицо мальчика было покрыто веснушками, и, на неопытный взгляд Лазаруса, мальчик выглядел жуликовато.
— Большая палка, — заметил мальчик.
— Это трость-кинжал, — дружелюбно произнес Лазарус и вытащил острый кинжал.
— Надо же! — воскликнул мальчик. — Вы кого-нибудь убили им?
— Да, — важно сказал Лазарус. Он старался не думать о безносом грабителе, глядевшем на него мертвыми глазами. — Я предпочитаю сначала зарезать, а потом отрубить голову.
— Арр! — ответил мальчик. Лазарус счел этот странный звук знаком наивысшей оценки.
— Лорд Кэр! — Очевидно, миссис Дьюз услышала конец их разговора.
— Да? — с невинным видом откликнулся Лазарус. Мальчик решил, что можно и хихикнуть. Миссис Дьюз вздохнула.
Полли достала ребенка из-под шарфа.
— Не подержите ли мальчишку, мэм, пока я приведу себя в порядок?
Кормилица протянула Темперанс спящего ребенка, но миссис Дьюз поспешно отступила.
— Мэри Уитсон подержит.
Девочка без колебаний взяла ребенка. Ни она, ни Полли, казалось, не увидели в поступке миссис Дьюз ничего необычного, но Лазарус задумчиво наблюдал за ней.
Полли оправила свою одежду и встала.
— Думаю, Мэри Хоуп пора спать.
С этими словами она унесла ребенка из кухни. Миссис Дьюз кивнула Мэри Уитсон:
— Пожалуйста, скажи мистеру Мейкпису, что я вечером собираюсь выйти из дома, и забери с собой Джозефа Тинбокса.
Дети послушно вышли.
— Раньше вы никогда не предупреждали брата о своих намерениях.
Лазарус подобрался к очагу и заглянул в котелок. Что-то похожее на суп пыхтело на дне котелка.
— Откуда вы знаете? — спросила она, стоя позади него. Он повернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как она расчесывает свои чудные волосы.
— А вы никогда прежде не приглашали меня.
Она приготовилась ответить, но в этот момент вошел Уинтер. Казалось, он нисколько не удивился, увидев здесь Лазаруса, но и нисколько не обрадовался.
— Не забудь взять пистолет, — сказал он сестре.
Миссис Дьюз кивнула, не глядя на брата, и выскользнула из комнаты.
Неожиданно ее брат оказался рядом с Лазарусом.
— Я хотел бы, чтобы вы позаботились о ней. Лазарус поднял брови.
— Ваша сестра никогда не была в опасности, находясь в моем обществе.
Мейкпис мрачно посмотрел на него.
— Так постарайтесь, чтобы удача не изменила вам. Темперанс обязательно вернется домой до рассвета.
Лазарус кивнул. Он и не собирался задерживать миссис Дьюз в Сент-Джайлсе дольше, чем это необходимо.
Она вернулась, ее волосы были уложены и спрятаны под белый чепчик. Она пристально посмотрела на Лазаруса и брата, и Лазарусу оставалось только надеяться, что выражение неприязни стерлось с лица молодого человека.
— Я готова, — сказала Темперанс, взяв накидку.
Лазарус быстро подошел, взял из ее рук эту поношенную вещь и развернул ее. Темперанс нерешительно взглянула на него, прежде чем принять накидку. Лазарус распахнул дверь.
— Будьте осторожны, — крикнул им вслед Уинтер. Ночь была сырой, грязный туман сразу же прилипал к лицу. Лазарус расправил плащ на своих плечах.
— Держитесь ближе ко мне. Не сомневаюсь, что ваш брат схватит и четвертует меня, если с вашей головы упадет хотя бы один волосок.
— Он боится за меня. Лазарус огляделся и снова посмотрел на нее:
— Как и я. Это нападение, которое произошло в прошлый раз, было не случайным.
— Вы уверены?
Он пожал плечами и двинулся вперед.
— Я видел одного из грабителей в лавке Матери-утешительницы. Это не простое совпадение.
Темперанс резко остановилась, вынуждая остановиться и его.
— Но это значит, что кто-то пытался вас убить!
— Да, видимо. — Он поколебался и затем медленно произнес: — Теперь я думаю, что дважды. В тот вечер, когда мы впервые встретились, на меня напал обыкновенный вор.
— Человек, к которому вы наклонились!
— Да. — Он взглянул на нее. — Теперь я думаю, что ему была нужна моя жизнь, а не мой кошелек.
Боже милостивый. Она задумалась, глядя на мыски своих туфель.
— Если тот человек без носа был в лавочке Матери-утешительницы, то остается предположить, что там же был и убийца.
Лазарус, наклонив голову, пристально смотрел на нее. Она бесстрашно встретила его взгляд.
— Тогда нам надо вернуться к Матери-утешительнице и проверить, не знает ли она этого человека.
— Да, — сказал Кэр и зашагал дальше. — Но я хочу, чтобы вы поняли всю серьезность этого дела. Раньше в Сент-Джайлсе мне приходилось встречаться с обычной опасностью. А теперь, кажется, я чем-то привлек внимание жестокого убийцы. — Он искоса взглянул на нее. — Если вы пожелаете отказаться от этих поисков, свои обязательства в этой сделке я оставлю в силе.
Капюшон накидки скрывал большую часть ее профиля, но он все же разглядел, как Темперанс решительно сжала губы.
— Я не откажусь от условий нашей сделки. Он наклонился к ней:
— Тогда вам лучше держаться ближе ко мне.
— Гм. — Она подняла на него глаза, и он увидел, что она задумалась.
— С кем вы говорили в тот вечер, когда на вас напали первый раз?
— С одной из соседок Мари, проституткой. — Он скривил губы. — Вернее сказать, я пытался поговорить с ней. Она сразу же захлопнула передо мной дверь, как только узнала, что мне нужно.
— Я не понимаю.
— Чего?
— Они должны быть как-то связаны — эта проститутка Мать-утешительница, но я не понимаю как.