Следующая остановка была близко, буквально в нескольких метрах от площади Тертр. С первого взгляда бистро «Шеваль Бланш» казалась самой обыкновенной забегаловкой в закулисье Монмартра, больше походившее на ковбойский салун из американских вестернов. Но своим, с виду упадническим состоянием и однообразной публикой, заведение попросту прикрывалось от назойливых визитёров в погонах. По сути, «Шеваль Бланш» являлось некой штаб-квартирой для людей Ива Фалардо и личным кабинетом для него самого. Конте прекрасно знал этого персонажа, а ещё лучше – его почивших отца и брата. И уж он точно знал, что Фалардо ненавидит полицию в любом виде, потому уже выстраивал план наперёд, как безболезненно для Бруссо и Жозефа ему избавиться на время от горе-напарника Коте-Фавро. Ну, или хотя бы, временно вывести из строя, даже если придётся применить и силовой метод. Но обстоятельства играли немного не на руку Конте, и он решил пойти на «авось» и всё-таки отпустить поводья.
Всматриваясь в вывеску заведения через стекло автомобиля, инспектор Фавро пытался не отставать от патрона:
– Каков наш план, комиссар?
– Оружие и все полицейские бумажки выкладывай в бардачок, полицейских там не любят. Сейчас идём вон туда, в «Шеваль Бланш», мне нужно узнать самочувствие одного моего давнего друга. Ты если хочешь, можешь утолить пока там жажду, главное – не мешайся мне под ногами. А лучше и вовсе держись от меня подальше.
– Я могу осмотреться на местности под видом обычного посетителя, запомнить лица, а после воспроизвести фоторобот – мы сможет найти любого по картотеке…
– Валяй, Фавро, повторю ещё раз – главное не мешайся под ногами.
Первым, на кого вы обратите внимание, войдя в этот парижский салун – довольно упитанный, пожилой мужчина за барной стойкой, в аккуратных очках, строгом костюме с галстуком и крупным перстнем на мизинце. Бармен Фефе по прозвищу «Мясник» действительно раньше был мясником. Но ребята банды прозвали его так не только из-за профессии в прошлой жизни. Если кому-то кто-то мешал, и в последствии от него нужно было избавиться до малейшего кусочка, Фефе справлялся с этой задачей как нельзя лучше. От котлет до фарша – что пожелает душа заказчика. У той же барной стойки сидел с виду очень нервный сосунок, который был не менее опасен чем Фефе. Лука, больше известный по лаконичной, но говорящей кличке «Псих» полностью её оправдывал – нервно дёргаясь, он напрягал каждый миллиметр своего тела и был готов в любой момент пустить в ход свой любимый, заточенный до совершенства перочинный нож.
Увидев с порога знакомое лицо, Фефе не стал скрывать восторга:
– Какие люди! Сам Госс Конте пожаловал, да ещё и при галстуке. Давненько вас не видели в наших лесах. Поговаривали, что вы мертвы, и многие даже успели в это поверить. Вам как обычно, или у воскресших меняются вкусы?
– Каков был до, таков и после, наливай как помнишь, если память не сдала. – бросил Конте в ответ без особого энтузиазма.
Пока комиссар прощупывал обстановку, инспектор Адриан Фавро занял место за свободным столиком и пытался сделать вид непринуждённого обывателя, любителя палёного виски и обжигающего разум абсента.
Фефе, налив стакан красного сухого, продолжал выуживать у Конте интересующие его факты:
– Так это правда?
– Что?
– Что ты снова при делах казённых.
– Слухи не будут браться ниоткуда, Фефе.
– Тем лучше. Ив ждёт тебя. Лука, проведи…
– Дорогу я помню, обойдусь без провожатых.
Конте совершенно не насторожило, что в бистро его встречают довольно холодно, несмотря на все усилия вернуть его на должность комиссара. Он чувствовал себя уверенно, но бдительности не терял – Лука никогда не вызывал у него доверия, отчасти из-за того, что этот нервный тип часто не мог совладать с внезапными вспышками гнева.
Зайдя за спину бармена, Конте по старой памяти спустился в винный погреб. Но это была скорее очень гармонично вписанная в подвал небольшая, но вместительная и уютная подпольная игровая комната. На больших дубовых бочках располагались рулетки и карточные поля, за бильярдным столом вовсю играли в карты пятеро, остальные же трое стояли рядом.
Не расставаясь с сигаретой и не отрывая глаз от картёжной игры, в центре сидел довольно привлекательный мужчина лет сорока. Шляпа с полями делала менее заметными его фактурные черты лица, а слегка приподнятый воротник рубашки скрывал довольно глубокий шрам на его шее. Трое, стоявшие рядом с ним были самыми важными членами банды после самого Ива – Рене «Коклико», Арно «Американец» и Жак «Гонщик».
Он знал, что Конте явился. Но не спешил даже повернуться в его сторону. Конте тоже не суетился, чтобы предпринимать какие-либо действия, потому просто получал удовольствие от наблюдения за игрой.
Наконец, после нескольких удачных ходов, Фалардо всё же соизволил прервать игру:
– Коклико, сдавай карты Американцу. Я отойду на пару минут.
Он снял свой пиджак со стула и прошел мимо Конте, будто мимо вешалки. Они вышли вместе в зал, сели в самом дальнем углу и словно по щелчку выпивка стояла уже на столе – Фефе был всегда внимателен к своевременной подаче. Бутылка рецины7 означало хороший жест в сторону гостя. Только приближённые знали, что Фалардо, чья мать была гречанкой, предпочитает именно греческое вино для особо значимых событий.
Два тяжеловеса в своей среде выпили залпом по стакану крепкой рецины. Затем ещё по одной. Только после третьей, без единого звука Фефе поднёс закуски. Первым разговор начал Ив:
– Значит, они нашли тебя, Конте. Браво, мои овации стражам порядка с улицы Невинных.
– У них была оправданная срочность, что даже пришлось растрясти покойника. Давно не виделись, Ив, со времён ограбления в Пассаже Карэм.
– Годы быстро летят, Конте. Давай сразу к делу: я даю срок в одну неделю чтобы ты нашёл убийцу Жанетты.
– Не понимаю зачем я-то тебе нужен. Твои парни будут похлеще любых ищеек из Департамента. Про методы отправления правосудия я совсем молчу – у тебя один старина Фефе стоит всех палачей, каких только знали со времён Средневекового Парижа.
– Это не так просто. Если бы я мог, то я бы не подымал тебя из могилы.
– Ясно. Ну, выкладывай. Что было между вами, кто она такая, кроме того, что мне уже известно.
Фалардо отставил в сторону стакан. По его глазам было видно, что он погрузился в глубокие воспоминания.
– Ещё до её первого выхода на сцену случай столкнул нас у Марсьяля. Я зашел днем к нему на аперитив и так по мелочам, поболтать. Тогда я ещё ничего о ней не знал, она только должна была выйти на сцену тем вечером. Жанетта уже собиралась уходить, и знаешь, как бывает, я решил задержать её… За что молниеносно был наказан пощёчиной. Обычно я не допускаю такого отношения даже от женщин.
– Что-то мне подсказывает, что для неё ты сделал исключение… – вставил ремарку Конте.
Фалардо улыбнулся и продолжил свой рассказ:
– Это была эффектная шатенка, обладающей какой-то внутренней магией, она могла ничего не делать, даже не говорить, лишь бы была рядом. Полтора года кипели страсти между нами. Но даже для такой истории был предписан свой конец – мгновенно вспыхнуло, мгновенно погасло. Прошли месяцы, прежде чем я понял, что не могу жить без неё, а она за это время поняла лишь то, что больше не хочет возвращаться к прежней жизни.
– И её нельзя упрекать за это, Ив.
– Ты не прав, Конте. Незадолго до случившегося, я узнал от Марсьяля что она покидает кабаре и собирается замуж за человека из высшего света – его имя она не сказала бы даже под жестокими пытками. Как итог, её нашли задушенной в гримёрке после последнего выступления ровно две недели назад.
– Сентиментально, Ив. Только я слишком хорошо знаю тебя, чтобы поверить, что ты так просто отпустил бы эту кошечку к другому. И я слишком хорошо знаю людей, работающих на тебя.
– За это время я вытряс всех, кого только мог, Конте, но ничего не узнал. Но ты должен. Иначе я прикажу своим людям начать волну погромов везде, где только мне вздумается. И тогда пострадают очень многие. Я буду делать это лишь в надежде на то, что за время этой хаотичной охоты я подстрелю нужного зверя.
Выдержав паузу, Конте налил себе ещё немного вина и начал понемногу его смаковать, словно испытывая на прочность своего визави, который внимательно следил за каждым его движением.
– Хорошо. Я возьмусь за это дело. – немного лукаво ответил Конте. – Но учти Фалардо, если я узнаю, что ты водишь меня за нос, я разберусь с этим делом по-своему.
Ив выдохнул с облегчением:
– Считай, что это сделка.
Фалардо периодически поглядывал на явно нервничавшего Фавро, который чувствовал себя неловко в роли обывателя и как следствие, чудовищно бросался в глаза. То ему вдруг вздумалось растеребить игровой автомат, то попытка достать сигареты с витрины закончилась неудачей. Всё время Адриан ронял что-то на пол, и его неловкий жест чуть не оказался последним, что он сделал в этой жизни. Поднимая с пола упавшую зажигалку, он случайно задел локтем проходящего мимо психопата Луку, который рывком схватил его за ворот:
– Эй, смотри под ноги, не то рискуешь собственной шеей! – рявкнул психопат, и оттолкнул Фавро в сторону.
Всё могло закончиться на этом нелепом моменте, но инспектор не стал закрывать глаза на такое вызывающее хамство. Отряхнувшись, он догнал подлеца и одёрнул его за плечо, пытаясь ответить на его выпад:
– Без году неделя, а строишь тут хозяина! Тявкнул, и побежал! Что, слабо объясниться в глаза, или боишься, что твоё личико могут помять?
Фавро даже представить себе не мог, какую ошибку он только что совершил. Его слова сработали, как красная тряпка на быка, и у психопата Луки словно заискрило из глаз. Он скривил рожу, словно в болезненном спазме и ринулся в драку, пытаясь сбить с ног инспектора Фавро. Но тот оказался не из робкого десятка, и после череды ловких захватов смог показать своё превосходство над этим неуравновешенным типом. Ещё не успевший привыкнуть к чудачествам инспектора, Конте напрягся и стал серьёзно переживать, что его напарник завалит ему всё дело. Фалардо также отвлёкся от разговора, и в замешательстве стал наблюдать за дракой, которая достигала разгара – двое уже швыряли друг друга по всему залу, как мячики для пинг-понга. Мясник Фефе даже не повёл бровью в их сторону, продолжая натирать до блеска бокалы, ведь он знал, чем всегда заканчиваются подобные схватки с Лукой.