– Освобождения? – улыбнулся доктор Дюфур. – Ни в коем случае, мы никого здесь не удерживаем против воли, это не тюрьма, а лечебное учреждение. Увы, дорогая мадемуазель Годен, это не представляется возможным. Прошу вас, не переживайте и доверьте семейные проблемы профессионалам. Всё-таки, я близкий друг вашей семьи, я помню вас и вашу сестру ещё малышками, ваш отец не раз поручал мне уход за вами обеими.
Доктор Дюфур аккуратно взял Анжелик под руку, и медленными шагами направился вместе с ней к выходу. Подобно лису, убаюкивающим тоном, он продолжал:
– Может, желаете чаю перед уходом или совершить небольшой обход по территории, и я покажу вам наш новый сад?
Но мадемуазель Годен не спешила терять бдительности, и снова попыталась по-взрослому повысить тон:
– Мсье Дюфур, я не пришла к вам пить чай или совершать променад вокруг клиники! В данный момент, вы нарушаете общепринятые правила посещения больных, находящихся на лечении в условиях стационара. Насколько мне известно, в правилах сказано, что близкие члены семьи имеют право посещать своих родных в любое время, если есть подозрения на опасные условия их содержания. Поправьте меня, если я в чём-то ошибаюсь!
– Да, мадемуазель Годен, отец не пожалел денег на ваше обучение и область ваших знаний затрагивает не только отрасли искусства и точные науки – из вас бы вышел замечательный юрист или возможно даже дипломат. Вы бы вполне могли пойти по стопам отца, дорогая Анжелик! И возвращаясь к вашему вопросу, да, несомненно, вы правы.
Анжелик уже было воспряла духом, наивно поверив, что доктор Дюфур пошёл на попятную.
– Значит, вы обязаны провести меня к моей сестре по требованию, значит, сейчас!
– Но, дорогая мадемуазель Годен, своим долгом я считаю ознакомить вас с некоторыми актами и правилами, которые применяются в данном случае. Это узкопрофильная документация, потому вы вполне могли не знать об этом. Офели, пожалуйста, подай мне папку, где содержится акт номер сто тридцать восемь.
С виду тихая, но обычно строгая и внимательная медсестра Офели всегда была правой рукой доктора Дюфура. Когда беседу вёл доктор, она никогда не встревала в разговор, но всегда ловила каждое его слово, стараясь опередить ход его мыслей. То ли это была слепая услужливость своему кумиру, то ли рутинные действия, отточенные частотой возникновения подобных ситуаций, но ещё вначале конфликта Офели заранее отыскала нужную папку и даже открыла нужную страницу.
– Вот, прошу, дорогая мадемуазель Годен, ознакомьтесь с подпунктами три и семь во втором параграфе, Офели даже подчеркнула эти пункты для вашего удобства, за что ей огромное спасибо.
Анжелик спохватилась изучать бумаги, данные доктором Дюфуром, и была крайне удивлена прочитанному:
– Но, доктор Дюфур, здесь перечисляются случаи, когда посещение больных родственниками невозможно. Подпункт третий – если физическое или психическое здоровье пациента представляет опасность для окружающих. Подпункт седьмой – запреты на случай вспышек инфекций или заразных болезней. Я не понимаю, какое это имеет отношение к Мари-Роз?
– Самое непосредственное. Ваш дорогой отец боялся вас расстраивать, потому поручил мне этот деликатный разговор, как врачу с более чем сорокалетним стажем. Ещё несколько месяцев назад нашими коллегами были выявлены очаги острой инфекции, которая может оказаться очень заразной и коварной в смысле осложнений на организм, особенно ослабленный стрессом. Чтобы исключить острую фазу, мы должны провести все необходимые исследования, провести лабораторные анализы, и только тогда, когда мы будем уверены, что посещение больного не опасно для других, вы сможете посетить мадемуазель Мари-Роз. Прошу вас, потерпите до конца недели – мы заботимся не только о больных, но и о здоровых!
Выслушав пронзительную речь доктора, Анжелик поначалу была готова поверить во всю эту несуразицу, но чувство излишней и всеобщей заботы вернуло её на землю. Задумав нечто хитроумное и дерзкое, она ретировалась:
– Несомненно, доктор Дюфур, вы правы. Ведь правила для того и созданы, чтобы их придерживаться. И если рассматривать под этим углом всю сложившуюся ситуацию, мне бы и впрямь не хотелось заразиться какой-нибудь гадкой инфекцией.
Дюфур облегчённо выдохнул:
– Ну вот и славно! Рад, что вы такая благоразумная и рациональная девушка. Эх, если бы все пациенты и члены их семей были такими! Позволите хотя бы вас проводить до дверей вашей машины?
– На самом деле, я не затрудняла шофёра, ведь планировала ещё прогуляться по городу. Знаете, мсье Дюфур, я готова принять ваше приглашение и отправиться на чашечку чая в ваш кабинет. Если это конечно не столь затруднительно будет для вас…
– Нет, что вы, Анжелик, никогда так не говорите! У меня всегда есть время на своих дорогих и близких моему сердцу друзей.
Чаепитие в кабинете доктора шло параллельно размеренному разговору со старым другом семьи на отстранённые или весьма банальные темы, подобно частоте дождей в Лондоне и тёплых течений у берегов Эро. Несколько раз милую беседу прерывал телефон – доктору Дюфуру напоминали о важной встрече.
– Дорогая мадемуазель Годен, мне крайне неловко прерывать наши с вами дружеские посиделки – но долг есть долг, на сегодня у меня назначена чрезвычайно важная встреча. Даже не буду извиняться перед вами, но вечером обещаю отужинать в вашей компании.
– Прекрасно, буду ждать с нетерпением ваш визит!
Проводив гостью, доктор Дюфур был уверен, что дело улажено. Но мадемуазель Анжелик вопреки стараниям доктора, не оставила идеи повидаться с сестрой и наконец всё выяснить. Она скрылась за углом улицы, откуда хорошо видны ворота клиники, и убедившись, что доктор действительно уехал на встречу, Анжелик перешла к исполнению своего дерзкого плана.
Вернувшись обратно к дверям клиники, она глубоко вдохнула и сделала расстроенный вид, после чего уверенно вперёд, и прямо с порога пролепетала:
– Мадемуазель Офели, я ужасная растеряха! Кажется, я оставила у доктора Дюфура свою сумочку! Могли бы вы попросить его поискать, вроде как, она должна быть у стола…
Медсестра Офели смущённо опустила глаза, ведь она не привыкла поступать вразрез с инструкцией.
– Сожалею, мадемуазель Годен, но доктор уже уехал. Обычно, он запрещает кому-либо заходить в его кабинет без ведома, тем более посторонним.
– Даже старым добрым друзьям? – опять пролепетала Анжелик.
– Даже старым добрым друзьям. – твёрдо повторила Офели.
– В таком случае, я подожду вас здесь. Это очень важно, там… лекарство, которое я купила своей старенькой учительнице мадам Фортинель. Прошу вас, мадемуазель Офели! – Анжелик взмолилась перед Офели, почти встав на колени.
Медсестра не смогла не поверить в искренность юной девушки, и всё-таки сжалилась, оставив Анжелик в приёмной одну.
Анжелик воспользовалась этим моментом, чтобы заглянуть в журнал размещения пациентов, который хранился в столе у Офели, но к большому разочарованию, не нашла искомой фамилии. Просмотрев список ещё раз, она заострила внимание именно на инициалы, опустив фамилии на второстепенную роль: «мсье Морис Андре. Кажется, это то, что нужно. Комната номер пятнадцать, второй этаж».
По коридору послышались шаги, и Анжелик отскочила в другую сторону, боясь быть застуканной за столь низким делом.
– Мадемуазель Годен, я не нашла сумочки в кабинете доктора Дюфура, вы уверены, что оставили её именно там?
– Знаете, Офели, я жутко рассеяна последнее время, наверное, после суматохи с моим возвращением в родной Париж. Мне ужасно неловко отягощать вас своими хлопотами, может я сама поищу сумочку где-то здесь, возможно, на втором этаже, ведь я подымалась на второй этаж для посещения туалетной комнаты.
– Мадемуазель Годен, моё сопровождение в данном случае обязательно. Я проведу вас, подождите, только закрою на ключ входную дверь. Если вы заметили, сейчас клиника практически пуста, большая часть докторов посещает трёхдневный научный симпозиум.
Анжелик невинно кивнула, и последовала за строгой Офели. Войдя в холл, Белоснежка предположила, что комнаты пациентов Дюфура находятся в другом крыле, и чтобы она могла спокойно найти Мари-Роз, ей нужно было избавиться от медсестры Офели, которая могла подозревать неладное и не спускала с неё глаз.
Офели провела Анжелик по холлу прямо к туалетной комнате.
– Я подожду вас здесь, пока вы будете искать ваши вещи, – грозно выговорила медсестра.
– Не беспокойтесь, я не задержу вас надолго! – ангельским голоском ответила мадемуазель Годен.
Зайдя в помещение, Анжелик умыла лицо холодной водой – эта гонка в поисках правды была изматывающей. Что делать дальше? На этот счёт у неё не было никаких идей, она не рассчитывала, что Офели будет такой приставучей. Вдруг она заметила открытый чулан уборщицы, в котором находился всевозможный инвентарь для уборки помещений. Наконец, план по захвату врага не заставил себя долго ждать – выкрутив лампочку с небольшого чуланчика, Анжелик прихватила с собой швабру для уборки пола. Эти две вещи должны были помочь временно устранить надоедливую помощницу Дюфура.
Глава 10. Наказание в благодарность
«Помогите! На помощь! Скорее, помогите!» – из туалетной комнаты послышался звук битого стекла и дикий вопль Анжелик, на который тут же ринулась Офели.
«Я здесь, в чулане, помогите скорей!» – растерянная Офели забежала в тёмный чулан и сразу оказалась запертой в ловушке – Анжелик, прятавшаяся за дверью кабинки, прытко закрыла чуланчик, забаррикадировав его длинной палкой от швабры.
Выбежав снова в холл, Анжелик осторожно осмотрелась по сторонам – несмотря на внезапный порыв дерзости, её всё равно трясло и моментами даже сковывало от страха. Проходя по коридору, она сняла с вешалки белый халат и накинула на себя, чтобы в случае появления кого-либо из оставшихся сотрудников клиники не выделяться на общем фоне.
«Господи, и что же я натворила, неужели я способна на что-то подобное? Нет, я должна узнать правду и найти Мари-Роз, я не поверю ничему, кроме собственных глаз и ушей. Но как я попаду внутрь её комнаты – дверь явно будет заперта на ключ? Всё равно пойду до конца, даже если придётся переломать все шпильки, которые только есть в моих волосах».