– Вишенка на торте, это то, что нам нужно, Фавро! Осталось повидать старину Алфи, чтобы вытащить Альбанеллу из кутузки. Жаль, что не успел подготовиться, а то бы захватил для него хотя бы намордник.
– Удачи, комиссар! Надеюсь, прививка от бешенства вам не понадобится.
– Скажи лучше, что пули с транквилизаторами.
Поднимаясь к начальству, Конте уже представлял в своём воображении реакцию Альфреда Бруссо – то, что хотел затребовать комиссар, не могло не привести к великому скандалу.
– Привет, красотка. Эта злая собака на месте? – подмигнул Конте миловидной секретарше.
Мадлен кокетливо засмеялась, элегантно взмахнув своими длинными ресницами, и отрапортовала без проволочек:
– Он велел отвечать, что если придёт этот общипанный гусь Конте, то его на месте нет, он уехал в Департамент!
Конте захохотал во весь голос:
– Вот же падаль! А ты умница, детка. Не дёргайся, я сам всё улажу.
С первой же минуты в кабинете начальника Бруссо на Конте обрушилась лавина ругани:
– Что?! Какого чёрта?! Как ты смел сюда заявиться без предупреждения?! Леон, вызови-ка сюда Мадлен, она что, спит там?
– Оставь девчонку в покое, она просто не устояла перед моим обаянием. Слушай, у меня к тебе дело. Точнее, два дела: освободи моего бродягу и передай мне дело Виньяр.
– Чем дальше, тем веселее! Ты совсем потерялся, Конте? – прорычал исподлобья Леон, но Конте даже не посмотрел в его сторону.
– Такое ощущение, будто сквозняк прохрипел. Закрой окно, Алфи.
– Конте, ты уже достал меня со своими вонючими бродягами и дурацкими закидонами! Дело Виньяр ведёт комиссар Молла, и я не вижу причины, чтобы отстранять его от этого дела. Или тебе больше заняться нечем? На твоих плечах, если ты, конечно, не забыл, неподъёмным грузом лежит дело уже не первого убийства в «Чёрной Кошке» и надеюсь пока ещё живая дочь Годена. Смотри, не надорвись!
– Знаешь, а я ведь прилично разворошил не одно осиное гнездо под твоим же носом. И могу как бы неожиданно снова исчезнуть, раствориться в тумане, оставив на ваших плечах бочки со всем этим дерьмом. Я тут подумал, чего мне держаться за это назначение? В Ниццу я могу и другим путём попасть, причём более комфортным, не замарав и ногтя.
– Это блеф, Конте! Ты думаешь заставить меня трястись от страха? Я ведь тоже могу устроить тебе более комфортный путь, только боюсь, он будет исключительно в один конец.
– Могу и рискнуть, Адольф, не хочешь пойти на слабо? А, ну как же, для тебя этот риск неоправдан. Над твоей головой висит гильотина Департамента, ведь если что-то пойдёт не так, всплывут все ваши прошлые грешки, и тогда вам себя уже никогда не отбелить, мальчики.
В этот момент Бруссо не выдержал, и ударив кулаком об стол, заорал на весь кабинет:
– Так! Бери своего чёртового бродягу, бери это дело себе третьей табуреткой и больше на порог моего кабинета не появляйся! Понял? Только когда закроешь все дела, только тогда, слышишь, ты будешь иметь право войти сюда! И смотри, если ещё кто-нибудь из твоей шоблы попадёт за решётку, никаких послаблений не будет! Я не шучу Конте, больше сюда не являйся, иначе я помогу тебе исчезнуть по-настоящему, раз и навсегда! – злопыхая жаждой расправы, Бруссо едва мог себя сдерживать, чтобы не броситься в сторону Конте, и часто дыша, весь красный и вспотевший, он подскочил с места, отвернувшись к окну.
Сам Конте спрятав руки в карманах, сжал кулаки и давно не смотрел в его сторону. Немного переведя дыхание, он всё-таки выдавил из себя пару слов:
– Вот это другой разговор, Алфи. Где забрать бумаги?
– Через час пришли своего щенка за документами и ордером. – коротко отрезал Леон.
Хлопнув дверью, Конте вышел из кабинета начальника скрежеща зубами от злости. Нет, его не трогали желчные речи Альфреда Бруссо, он просто не мог терпеть эту двуличную и до боли корыстную тварь. Разумеется, Леон Жозеф неспроста соизволил передать все необходимые документы для Конте через инспектора Фавро, ведь для него был приготовлен отдельный разговор.
Как и было сказано, через час Адриан явился к Бруссо и Жозефу с сомнительным предчувствием, что этой парочке нужен был повод для разговора без лишних свидетелей.
– Вызывали, начальник Бруссо?
– Присаживайтесь, инспектор Фавро. – после нагнетающего молчания, Альфред Бруссо пронзительным взглядом посмотрел на Адриана. – Скажите, у вас есть какие-либо планы на будущее?
– Будущее?
– Да, связываете ли вы его со службой в полиции?
– Разумеется, мсье Бруссо.
– Странно слышать это от человека, который не выполняет должностные инструкции и идёт на поводу у бывшего преступника и законченного идиота.
– Но вы сами назначили меня на службу к комиссару Конте, и с вашего позволения, должностной инструкцией прописаны независимость и справедливость, как одни из основных принципов осуществления полицейской деятельности. Полагаю, вы ожидали прочитать нечто иное в моих отчётах, для вас они кажутся слишком сухими, но я не нанимался доносчиком.
– Ах вот оно что, теперь вы говорите так, потому что получили хорошую должность. Оперились значит, Коте-Фавро. Вы думаете, что по окончанию всего этого фестиваля, вы продолжите работу на прежнем тёплом месте? А знали ли вы, что ваш многоуважаемый комиссар получит все лавры и с ними отправится в Ниццу, на более высокий пост. А об вас просто вытрет ноги, как о половую тряпку и выкинет прочь, потому что ни я, ни Жозеф не будем ходатайствовать о вашем дальнейшем продвижении даже на сугубо бумажную работу.
– Как бы там ни было, это дело между мной и комиссаром Конте.
– В этом-то вся проблема, ведь Конте нужен будет козёл отпущения, чтобы выйти сухим из воды. Наверняка вы уже успели познакомиться с определённой бандитской средой, в которой Конте занимал не последнее место, и в которой продолжает ошиваться несмотря на свою должность.
– И что вы хотите этим сказать?
– Лишь то, что после завершения всех дел в лучшем случае вы получите назначение на городскую живодёрню, и соответствующую репутацию, с которой вам даже подойти на метр к полицейскому участку не дадут. Гарантирую, мы поможем донести все ваши промахи и осечки до сведения Департамента. Надеюсь, что вам не наденут браслеты на руки в канун Рождества.
Для Адриана Фавро настал решающий момент, и в этот момент весы сомнений начали перевешивать на тёмную сторону.
– Что вам от меня нужно?
– Зачем Конте дело Виньяр?
– Я не знаю.
– Не может быть, я не верю.
– Лучше бы тебе знать, Коте-Фавро, это в твоих же интересах!
– У него есть подозрения, что это сделал Белио и каким-то образом это ограбление может быть связано с пропажей дочери Годена.
– Белио? Чушь собачья, причём здесь он и дочка Годена?
– Говорю же, он не допускает меня к подобного рода информации.
– Постарайся это узнать, Коте-Фавро. И ещё одно: будь как можно ближе к этому делу, чтобы первым добраться до украденной вещицы.
– Зачем ещё?
– Ну как зачем… У тебя нет никаких соображений на этот счёт, Фавро?
– Ну же, инспектор. Думайте так, если бы вы были преступником. – словно змея возник посреди разговора Леон.
– Вы имеете в виду… Я понял…Вы хотите, чтобы я подставил комиссара Конте?
– Ты смыщлённый парень, Коте-Фавро. Раз всё понял, убирайся. Найдёшь краденное, поговорим о твоей дальнейшей карьере. Помни, она может быть такой же гадкой и мерзкой, как работа на живодёрне, так и яркой и дорогой, как камешки на брошке мадам Виньяр.
Фавро без единого слова покинул кабинет начальника Бруссо, погрузившись в терзающие сомнения и тревожные предчувствия. Бруссо и Жозеф своего никогда не упустят и уж точно лучше всех умеют разводить бурю в стакане, что блистательно исполнили сейчас.
Когда Фавро появился в кабинете вместе с документами, он был словно сам не свой – рассеянный, встревоженный, с померкшим взглядом. Конте понял, что скорее всего, это результат работы тех двоих, и что они капитально нажужжали Фавро на уши. Он понимал, что чем ближе всё предприятие движется к исходу, тем больше будет нарастать конфронтация среди своих. Нельзя твёрдо сказать, что Конте задумал исключить Фавро из числа доверенных и приближённых лиц, отнюдь, он сразу решил, что в этом плане пустит всё на самотёк. В большей части потому, что ему самому было интересно, чем обернётся для него вся эта игра.
– Что Фавро, собака опять сорвалась с цепи? – бросил первым Конте.
– Боюсь, что да, патрон. Но думаю, я привыкну к этому. Вот кстати ордер на освобождение Альбанеллы и рапорты по делу ограбления в «Палас Отеле».
– Прекрасно. Рапорты я оставляю у себя, а ты бери ордер и дуй за Альбанеллой. Без задержек, Фавро, у нас ещё много дел впереди.
Погрузившись в документы по делу Виньяр, Конте словно читал отдел юмора в городской газете – во истину, это было занятное чтиво, с первых строк подымающее настроение. И когда с чтением было закончено, Конте обнаружил, что в пачке не осталось ни одной сигареты. Выйдя на вынужденный перерыв, комиссар столкнулся со своим коллегой – полноватым мужчиной в летах, с усами, выстриженными «под парус».
– Конте! Сто лет тебя не видел, как надолго к нам пожаловал? – раскатисто прозвучал басистый голос мужчины.
– Это как пойдёт, Молла. Надеюсь, ты не в претензии из-за дела Виньяр?
– Какие претензии, Конте? Я только рад умыть руки, на мне и так висело это чёртово дело с трупом на улице Коломб.
– А что так, совсем нет улик?
– Ровным счётом ничего, Конте. Из улик только пистолет, но и тот принадлежал убитому, гора писем от самых разных людей, причём адресованы они вообще не ему, а в личном блокноте несчастного нет нескольких страниц. Вдобавок дамская цепочка с маленьким кулоном в виде цветка. Свидетели больше слышали, чем видели, в показаниях путаются, даже опрашивать толком некого. А мне к твоему сведению полгода до пенсии осталось, Бруссо мне это дело так просто не спустит. Так что, в каком-то смысле ты даже делаешь мне одолжение.