Глава 13
Лорен вошла в дом, все еще взволнованная случившимся на лужайке, и бросила шляпку на столик у двери; Дэвиса она заметила в тот момент, когда он взял шляпку со стола.
— К вам гости, — объявил он, протягивая руку за ее ридикюлем.
Чудесно, подумала она. Наверное, Итан хочет спросить, сумела ли она во время катания разузнать у лорда Уэстфолла, каков его годовой доход.
Но это оказался Пол, и в гостиной он был один. Лорен сдержала тяжелый вздох, но Пол и без того видел, в каком она состоянии: волосы в беспорядке, на подоле пятна от мокрой травы, и вообще вид какой-то растерзанный. Пол вскинул бровь.
— Господи помилуй, как тебя угораздило попасть в ураган?
Раздраженно пожав плечами, Лорен посмотрела на свое платье.
— Сегодня довольно ветрено.
— У тебя такой вид, будто карета перевернулась, — сказал он, с подозрением глядя на сестру.
— Трава была мокрая. Пол нахмурился:
— Я понял из твоих слов, что ты поехала прокатиться с лордом Уэстфоллом.
Ей не понравился его тон. Как будто мало всего остального. Лорен захотелось выпить, она направилась к тележке в углу и взяла графин с хересом.
— Так оно и было. Но мы встретили его кузена, и лорду Уэстфоллу захотелось проехаться на его лошади. Он страстный любитель лошадей, поэтому, дожидаясь его, мы проехались по парку, — уклончиво ответила она.
— Мы? — спросил Пол. Господи, это что, допрос?
— С его кузеном, — хмуро ответила она.
— С его кузеном? А кто его кузен? — поинтересовался Пол.
— Герцог Сазерленд.
— Герцог Сазерленд?! — воскликнул молодой человек.
Лорен нетерпеливо отставила графин в сторону.
— Да, герцог Сазерленд!
— Он же помолвлен!
— Я знаю! — бросила она, беря в руки бутылку виски. Пол раздраженно вздохнул:
— Так не годится, совершенно не годится. Хочешь, чтобы разразился скандал?
Вот как! Лорен отставила бутылку и повернулась к брату.
— Мы проехались, Пол, проехались — и все. При чем тут скандал? И потом, почему я должна бояться скандала?
Явно ошарашенный, Пол отпрянул и посмотрел на сестру внимательно — слишком внимательно. Ей это не понравилось. А вдруг он заметил на ее губах следы поцелуя, испугалась Лорен, быстро отвернулась и схватила графин с портвейном.
— Речь идет о твоей репутации, и ты это знаешь, — тихо проговорил он. — Можешь забыть о хорошей партии, если о тебе и Сазерленде пойдут сплетни. Да и его делу это не на пользу.
— Какому делу?! — удивилась она.
Пол наклонился к ней с серьезным лицом.
— Разве ты не знаешь, Лорен, что в настоящий момент он — единственный борец за реформы в палате лордов? — Лорен нетерпеливо фыркнула; Пол помрачнел. — Попробую объяснить. Если случится чудо и законопроект о реформах пройдет через палату общин, его утвердит и палата лордов! Только Сазерленд может провести его, но даже ему не обойтись без поддержки Уиткома! Говорят, этот Уитком по некоторым соображениям равнодушен к реформам и под любым предлогом готов отказать в поддержке будущему зятю! — сказал Пол. Увидев замешательство на лице сестры, он снова откинулся в кресле и бросил сердито: — Ну неужели непонятно? При одном лишь намеке на скандал Сазерленд потеряет свое влияние в парламенте, тем более что скандал связан с его невестой! — заявил Пол с грубоватой откровенностью.
Лорен нахмурилась; это обстоятельство смутило ее.
— Не понимаю, какое отношение это имеет к…
— Это имеет самое прямое отношение к Роузвуду! — перебил ее брат. — Ты же знаешь, что нас душат налоги! Существующие законы — на стороне богатых.
— В Роузвуде истощена земля, Пол! Вот что нас душит! — сердито возразила она.
— Будь в Роузвуде самая плодородная земля во всей Англии, мы все равно не смогли бы ее обрабатывать при таких высоких налогах. И только Сазерленд с его связями и влиянием может изменить положение.
Уязвленная Лорен равнодушно пожала плечами. Пол прямо-таки взорвался.
— Перестань его преследовать! — крикнул он.
Это обвинение привело молодую женщину в ярость.
— Я его не преследую! — задыхаясь, бросила она.
— Сазерленд не для тебя. Он один из самых влиятельных пэров в королевстве и в конце сезона вступает в брак. А ты для него просто развлечение.
Она недоверчиво уставилась на брата, который, очевидно, знал все, что касалось герцога Сазерленда. Но он понятия не имел о том, какие чувства может пробудить этот человек в женщине. Какие у него губы, какие ласковые руки. Некогда мистер Кристиан, сельский джентльмен, а ныне всемогущий герцог Сазерленд прочно занял место в ее сердце, и она никогда не сможет изгнать его оттуда.
— У меня был тяжелый день. Извини, пожалуйста. И, резко повернувшись, она направилась к двери.
— Не встречайся с ним, Лорен, — предупредил Пол. Она обернулась; глаза ее сверкнули от гнева.
— Насколько мне известно, герцог живет на улице Одли. Не отправишь ли к нему кого-нибудь с просьбой не появляться там, где появляюсь я, поскольку я его недостойна! — крикнула она и вышла из гостиной прежде, чем Пол успел что-либо возразить.
Несколько дней кряду Лорен грустила и думала только об Алексе. Ну почему он так высоко стоит на общественной лестнице, что ей до него не достать? Нет, нечего себя обманывать. Мистер Кристиан, предмет ее мечтаний, исчез, и на его месте появился красавец герцог Сазерленд. Она корила себя за то, что хочет его целиком и полностью, поскольку это безнадежно, особенно если учесть, что он помолвлен и к тому же человек выдающийся.
Она прочитывала все попадающиеся ей в руки газеты, проглатывала сообщения о том, что происходит в парламенте, испытывая благоговейный трепет и в то же время отчаяние. Одни заявляли, что герцог Сазерленд — радикал, опасный человек с опасными планами.
Другие утверждали, что идеи его прогрессивны, а это именно то, что нужно стране, что его дальновидность воодушевляет и вселяет оптимизм. Средний класс был на его стороне; знать презрительно фыркала, считая, что его попытки произвести социальную и экономическую реформу приведут к участию католиков в парламенте. Некоторые представители прессы намекали, будто герцог преследует корыстные цели — если реформы будут проведены в жизнь, судоходная империя герцога от этого выиграет.
Тем не менее «Тайме» назвала блистательной одну из его многочисленных речей, обращенную к августовскому составу палаты лордов. Он доказывал, что из-за несправедливого представительства и давящего налогообложения Англия потеряла Америку, а теперь может потерять и собственный народ. Он утверждал, что реформы — не тема для научных дискуссий, а жизненная необходимость для здоровья и благосостояния Короны.
Споря о том, помогает ли Сазерленд или наносит вред реформистскому движению, ученые мужи от политики сходились в одном: реформы нельзя провести через палату лордов без герцога Сазерленда, а Сазерленд, в свою очередь, нуждается в поддержке графа Уиткома. Никто не подвергал сомнению роль альянса между семьями Кристианов и Ризов.
Но газеты также указывали на то, что граф Уитком без особого энтузиазма относится к реформам — очевидно, он против защиты прав католиков, а также считает, что кое-какие перемены имеют для страны весьма важное значение, но слишком много перемен — вещь опасная.
Стукнув в сотый раз за вечер кулаком по подушке, Лорен поняла, что Пол прав. Алекс участвует в серьезной битве — битве за реформы, так необходимые Роузвуду. Любой намек на недостойное поведение перечеркнет то, что он уже сделал или собирается сделать, люди, особенно старшего поколения, нетерпимы к нарушениям норм морали.
И поскольку с Алексом у них все равно ничего не получится, лучше выбросить его из головы и всячески избегать встреч с ним.
Легко сказать!
Господи! Стоит ей закрыть глаза, как она снова чувствует прикосновения его рук и губ, запах его одеколона, видит перед собой его красивое лицо и изумрудные глаза. От его поцелуев в ней вспыхнуло пламя страсти, и погасить его невозможно. Видит Бог, она пыталась забыть об Алексе, подавить в себе желание снова оказаться в его объятиях. Все напрасно, его ласки были лишь прелюдией к тому, Лорен это инстинктивно чувствовала, что может происходить между мужчиной и женщиной, и ей страстно хотелось познать все до конца. Проклятие! Это было как жажда — пьешь, пьешь и никак не можешь ее утолить. У Китса есть такие строки: «Томление — словно страдающий Бог».
Но между ней и Алексом ничего не может быть.
Поскольку чуда не произойдет, ей остается лишь забыть о нем. Раз и навсегда. И сосредоточиться на поисках подходящего мужа. Она должна думать о Роузвуде и, главное, держаться подальше от Алекса. Невозможно быть рядом с ним и не желать его, а желать его с такой страстью губительно.
Лорен попыталась сосредоточиться на поездке в Роузвуд, намеченной на конец недели. Итан наконец-то смягчился, и они собирались отбыть через два дня. Предвкушение этой поездки придало ей бодрости, и она заполняла свое время как только могла.
Лорен посещала больницу на Хэддингтон-роуд. Как-то раз они с Полом навестили там его школьного приятеля и, пока шли по коридору, ловили на себе взгляды больных, надеявшихся, что это пришли к ним. Поняв, как одиноки эти люди — в основном старики, — Лорен стала сюда приходить. Это заполняло пустоту в ее жизни.
В одно прекрасное утро, после целой недели попыток выбросить Алекса из головы, Лорен надела платье мягкого зеленого цвета и отправилась на прием к Дарфилдам, который они устраивали в саду. День выдался превосходный. Лорен очень хотелось попасть на этот прием, чтобы скоротать время до следующего утра, когда они отправятся в Роузвуд.
Наконец-то ей удалось разделить свои чувства к Алексу Кристиану и к тому, кем он был в действительности, — герцогу Сазерленду.
Между тем Алекс был одержим страстью к Лорен.
Мысли о ней не покидали его ни на минуту, как ни старался он стереть из памяти ее облик обильными возлияниями. Даже в тех редких случаях, когда ему удавалось уснуть, он видел ее во сне. Он думал о Лорен и тогда, когда в один прекрасный день встретил ее дядюшку, человека не очень приятного и не очень достойного, в обществе миссис Кларк и тети Пэдди, и, к своему великому разочарованию, узнал, что он — друг детства миссис Кларк. Ничто в