По этим причинам Рот, естественно, не выразил горячего желания сдать своего клиента, когда Крик явился к нему с утра пораньше. Крик заверил его, что, во-первых, клиент ни за что не узнает, что его выдал Рот, а во-вторых, что поскольку клиент замешан в скверном деле, то и Рота могут привлечь, как его сообщника.
Крик придержал свой третий довод и не сказал Роту, что камеры слежения зафиксировали его перепихон с секретаршей, которая не являлась его женой. Крик подозревал, что Рот ничего не знал об этой записи, как и том, что с точки зрения безопасности его компьютер напоминал сарай с широко распахнутыми воротами. Это было крупнокалиберное оружие; не следовало обнажать его без крайней нужды.
Такой нужды не возникло. Рот произвел какие-то расчеты, решил, что сможет прожить без нерегулярных левых доходов и выложил имя клиента: Сэмюэль Фиксер Янг.
Крик поблагодарил его и, секунду подумав, написал на листке путь к директории с компрометирующим видео. Передавая листок Роту, он заметил, что тому, возможно, не помешало бы обновить средства защиты.
Дом Фиксера находился прямо напротив станции метро «Беннинг Роуд»; Крик двинулся к Синей ветке, чиркнул карточкой и сел на поезд.
Его путешествие в Вирджинию началось в компании множества людей и одного инопланетянина – теха среднего пола в традиционном синем кушаке. Но пройдя через сердце округа Колумбия, Синия ветка пересекает нечеловеческие кварталы, построенные в основном в период испытательного членства Земли в КС, когда инопланетянам разрешалось находиться только в пределах Вашингтона, Женевы и Гонконга. Даже теперь большинство их компактно проживало в крупных городах. В самых разных смыслах инопланетяне повторяли классический путь обычных иммигрантов.
Станция «Беннинг Роуд» располагалась в квартале, населенном в основном пакилами – млекопитающеподобной расой с хищническим генетическим прошлым, склонностью к стайности и иерархии и жизнерадостной натурой. Совершенно неудивительно поэтому, что квартал этот был известен под названием «Собачьего города». В прежние времена оно, разумеется, было оскорбительным, но пакилы подхватили его вместе с любовью к собакам.
Собаки отвечали пакилам тем же чувством. Базовым принципом собачьей психологии является восприятие владельца как странно выглядящего вожака; у собак, принадлежащим пакилам, не возникало никаких вопросов и к «странному виду». Собаки настолько глубоко интегрировались в сообщество Собачьего города, что он стал единственным местом в Вашингтоне, где им разрешалось заходить в любое общественное заведении и гулять без ошейника. От людей и представителей других видов, посещающих Собачий город со своими питомцами, не требовали спускать их с поводка, но смотрели крайне враждебно, если они так не поступали.
К тому моменту, когда Крик добрался до «Беннинг Роуд», в вагоне, кроме него, оставался всего один землянин; все остальные пассажиры были пакилами, нидами и представителями других рас. Выходя на станции, Крик бросил взгляд на сородича; тот сидел, погрузившись в чтение газеты и не обращая никакого внимания на чужаков, тараторящих вокруг на своих языках. Если бы его прапрабабушка оказалась на этом поезде, то решила бы, что он направляется прямиком в пятый круг Ада. Этот же пассажир и бровью не вел. Человеческая способность к пресыщению была поистине безграничной.
По раздобытому Криком адресу располагался скромный магазинчик под вывеской «Продажа и ремонт электроники Фиксера». Сквозь витрину Крик разглядел невысокого мужчину, совпадающего с фото Фиксера на его коммуникаторе, который стоял за стойкой и беседовал с каким-то пакилом. Кроме них в лавке находились лабрадор и акита. Крик вошел в магазин; акита поднял голову, посмотрел на Крика и один раз громко гавкнул.
– Я его вижу, Чаки, – сказал Фиксер. – Спи дальше.
Акита, не мешкая, повалился на бок и отключился.
– Хороший дверной колокольчик, – сказал Крик.
– Самый лучший, – сказал Фиксер. – Через минуту я весь ваш.
– Я не тороплюсь, – сказал Крик. Фиксер вернулся к разговору; Крик оглядел торговый зал, заполненный в основном чиненными развлекательными мониторами и кое-какой бэушной электроникой.
Пакил завершил беседу, оставил на стойке плеер, позвал лабрадора; оба направились к двери. Фиксер переключился на Крика.
– Ну что ж, – сказал он, улыбаясь. – Чем могу помочь?
– У меня тут довольно необычное устройство, я хотел, чтобы вы на него взглянули, – сказал Крик.
– Насколько необычное? – спросил Фиксер.
– Ну, мне сказали, что потребуется фабрикатор, чтобы его починить, – сказал Крик.
– Тогда не знаю, что я могу тут поделать, – сказал Фиксер. – Я в основном занимаюсь массовой продукцией. Все запчасти я заказываю у поставщиков.
– Все равно хочу вам его показать, – сказал Крик. Он сунул руку в карман, извлек аппарат Мёллера и положил на стойку между ними.
Фиксер рассматривал его минуту-другую, потом посмотрел на Крика.
– Понятия, не имею, что это такое, – сказал он. Говорил он спокойно, но уголком глаза Крик заметил, что акита при первых же его звуках его голоса вскинул голову, а потом уселся.
– Правда? – сказал Крик. – Дело в том, что я вполне уверен, что именно вы можете мне помочь.
– Не знаю, кто вам это сказал, – заявил Фиксер. – Но кто бы это ни был, он вас обманул.
Крик наклонился вперед, заставив акиту вскочить на ноги.
– Я так не думаю. Чтобы соорудить эту штуку, требовался настоящий талант и металло-керамический фабрикатор «Дженерал Электрик СТ3505», – произнес он, тут же заметив, как удивился Фиксер при упоминании модели фабрикатора. – Готов поспорить, что у вас есть и то, и другое. Более того, я готов поспорить, что если сюда явятся с ордером на обыск мои друзья из городской полиции, они найдут этот фабрикатор и еще очень много такого, чего им видеть не следует. А еще я готов поспорить, что рассмотрев это устройство под микроскопом, мы докажем, что оно вышло из вашего фабрикатора.
– Кто вы такой? – спросил Фиксер.
– Некто не на службе, – сказал Крик. – Некто, не желающий навлекать на вас проблемы и не интересующийся вашими неофициальными хобби. Но при этом спешащий получить ответы на кое-какие вопросы – любым способом.
Фиксер минуту поразмыслил. Акита не спускал с Крика глаз и был готов в любой момент отхватить от него изрядный кусок.
– Никаких проблем, – сказал Фиксер.
– Никаких, – сказал Крик. – Только информация.
Фиксер поразмыслил и над этим.
– Я буду очень признателен, если вы ответите до того, как ваша собака вцепится мне в горло, – сказал Крик.
Фиксер посмотрел на акиту.
– Сидеть, Чаки, – сказал он, и пес мгновенно сел, но таращиться на Крика не перестал. Фиксер сгреб плеер со стойки. – Дайте мне пару минут, чтобы зарегистрировать эту штуку и вывесить табличку «закрыто на обед», – сказал он. – После этого переместимся в мою мастерскую.
– Прекрасно, – сказал Крик.
Фиксер вытащил клавиатуру и принялся заполнять форму заказа. Крик отошел от стойки и посмотрел на акиту, который все так же напряжено наблюдал за ним.
– Хороший песик, – сказал он.
* * * * *
– Лавка Фиксера в этом квартале была всегда – еще до того, как он превратился в Собачий город, – сказал Фиксер, доставая для Крика пиво из холодильника. – Я должен был стать тем, кто покинет лавку – я поступил в Говард и получил диплом инженера – но сразу после окончания института у отца случился удар и мне пришлось вернуться. Я вел дело до самой его смерти. А после нее оставил все как есть. Если вас не напрягает жизнь среди чужих, это отличный квартал. Пакилы – веселый народ и они всегда хорошо относились к моей семье. Мои предки остались тут, когда большинство землян съехало. Поэтому пакилы так и продолжают носить вещи на починку, хотя дешевле было бы покупать новые. На жизнь вполне хватает.
– Особенно если учесть левые заказы, – сказал Крик, кивая на фабрикатор.
Фабрикатор стоял в углу, накрытый брезентом.
Фиксер печально улыбнулся.
– Эти заказы – тоже семейная традиция, – сказал он. – Что хорошо в Собачьем городе, так это почти полное отсутствие преступности и полицейских-землян. И то, и другое делает лавку очень удобным местом для левых заказов.
– Например, вроде этого, – сказал Крик, протягивая ему аппарат.
– Вроде этого, – согласился Фиксер. – Или любого другого, который следует выполнить, не привлекая внимания. Слово «фиксер» имеет много значений.
– Но никаких, связанных с кровью, я надеюсь, – сказал Крик.
– Боже, нет, – сказал Фиксер. – Даже неприметная лавка в Собачьем городе была бы для этого слишком заметной. Нет. Я делаю всякие вещи. Еще я устраиваю всякие вещи. Иногда нахожу вещи. Преступления без жертв. Ну, почти, – добавил Фиксер, кивая на аппарат. – Если верить вашему рассказу, этот заказ без жертв не обошелся.
– Как вообще дело может дойти до нелегальных заказов? – спросил Крик.
– Что касается меня, то я их унаследовал, – сказал Фиксер. – После того, как отца хватил удар, мне нанесли визит кое-какие милые люди, работавшие на семью Мэллой, которые разъяснили взаимоотношения между ними и отцом, и не забыли упомянуть долги, в которые отец залез, чтобы оплатить мое обучение. Эта работа досталась мне вместе с лавкой.
– И вы не возражали поработать в тени, – сказал Крик.
Фиксер пожал плечами.
– У Мэллоев полно ребят вроде меня, – сказал он. – Я выполняю по несколько их заказов в год, но недостаточно много, чтобы попасть на радары. А если все-таки попадаю, Мэллои платят нужным людей, чтобы я сразу ушел под радар. Вот, до сих пор пытаюсь понять, как вы меня нашли.
– У меня нетрадиционные методы, – сказал Крик и снова поднял аппарат повыше. – Так вот. Расскажите мне об этой штучке. Ее вам тоже заказали Мэллои?
– Будь это так, мы бы сейчас с вами не беседовали, – сказал Фиксер. – Этот был левый левый заказ. Ко мне обратился человек по имени Жан Шредер.