—Говорите вот сюда, в это кольцо пульта.
Петр Михайлович осторожно приближается к большому кольцу из матового металла, по которому струятся те же, что и на своде, оранжевые блики.
—Земля! Земля!..— От волнения голос академика дрожит.— Ты слышишь нас?— Он усиленно сморкается.— В две тысячи двести шестидесятом году мы — пилот Андреев и физик Самойлов — стартовали с Главного Лунного космодрома к центру Галактики. Если верить приборам, нам удалось превысить скорость света и достичь скорости, равной верхнему пределу флуктуации электромагнитного поля в пустоте. Вследствие необъяснимых пока возмущений была потеряна ориентировка. Корабль вышел из-под контроля автоматов. «Урания» прошла шаровые скопления и поднялась на двести шестьдесят тысяч парсеков выше плоскости звездного колеса Галактики… Мы очутились в межгалактическом пространстве.
Элц внимательно вслушивался в слова передачи, сверяясь с экраном лингвистического аппарата.
—Когда удалось снизить скорость до шестидесяти тысяч километров в секунду, мы снова вычислили траекторию полета к центру Галактики. После этого «Урания» повернула обратно, развила скорость меньше световой всего на одну сотую километра в секунду и через шесть лет полета (в собственной системе отсчета) достигла центрального сгущения нашей звездной системы. Планета Икс найдена!..
Голое академика при этих словах становится торжественным:
—Мы открыли здесь общество разумных существ, создавших своеобразную цивилизацию, более высокую по технике, чем земная в двадцать третьем веке. Стараемся познать важнейшие достижения гриан, Сообщаю галактические координаты планеты: плюс ноль целых две десятых градуса северной галактической широты, минус четыре…
Тут Элц мгновенно выбрасывает руку к пульту и рывком выключает подачу энергии. Оранжево-зеленые волны, бегущие в кольце, гаснут.
Самойлов вопросительно смотрит на Элца, и его глаза сталкиваются с холодно-враждебным взглядом.
Воцаряется напряженное молчание.
—Я прошу дать мне возможность закончить передачу,— требует Петр Михайлович.
«Передача окончена!» — звенит металлический голос переводной машины.
Я невольно делаю шаг к Элцу, но останавливаюсь, заметив предостерегающий жест Виары.
Элц сбрасывает переводной аппарат и, не сказав ни слова больше, идет к выходу. У самой двери он отдает короткое приказание. Югд, Виара и все остальные вздрагивают и быстро выходят вслед за ним. Мы остаемся одни.
Операторы невозмутимо работают у пульта и индикаторных щитов, словно происходящее их не касается.
Проходит несколько томительных минут.
—Почему они не дали мне закончить, передачу сообщения? Не вижу никаких оснований…— И Самойлов в недоумении пожимает плечами.
—Да все ясно как день,— говорю я.— Что же тут непонятного? Элц прервал передачу в тот самый момент, когда вы передавали координаты Гриады. Гриане не хотят, чтобы земляне когда-либо вновь нашли их мир. Недаром Эли: так подробно расспрашивал вас об общественном строе землян и о самоуправлении свободных трудящихся.
—Но у них, кажется, тоже не эксплуататорское общество,— возражает Петр Михайлович.
—Это только так кажется. Мы еще многого не знаем.
Резко щелкает входная дверь. Это возвратились Югд и двое гриан. Мне показалось, что в глазах Югда промелькнуло нескрываемое злорадство.
—Подождите в саду,— говорит он,— пока будет объявлено решение Кругов Многообразия.
—Итак, только через тридцать тысяч лет наше сообщение придет на Землю,— грустно произнес академик, когда мы снова вышли в сад.— А есть ли какая-нибудь надежда дождаться ответа? Абсолютно никакой. Разве только лечь в анабиоз на шестьдесят тысяч лет? У гриан, видимо, есть анабиозные устройства, подобные нашим, а скорее всего более совершенные.
—Так они и положат нас в анабиоз!— Непонятное раздражение охватило меня. Сердце тревожно ноет, словно предчувствуя чтото недоброе.— Чем ждать ответа, лучше попробовать вырваться в Космос и вернуться на Землю.
—На чем?— иронически усмехается Самойлов.
—Надо захватить грианский астролет,— упрямо настаиваю я.
—А ты его видел? Умеешь управлять кораблем, построенным, может быть, на совершенно иных принципах?
Сзади раздались торопливые шаги. Нас догоняла слегка запыхавшаяся Виара. Она встревожена. Оказывается, у женщин Гриады эмоции проявляются более живо, чем у мужчин.
Вопросительно смотрю на грианку. В руках она держит небольшие блестящие диски. Точно такой же диск был у нее на груди во время полета над садом.
—Земляне должны знать…— торопливо заговорил ее переводной аппарат.— Вначале опыты по обучению… Потом операция в Секторе био-психологии. Об этом говорил Югд. Я принесла вам диски…
Быстрыми точными движениями она прикрепляет антигравитационные аппараты на грудь каждого из нас, показывает, как включать.
Я нажимаю кнопку и… взлетаю метров на тридцать вверх. Затем переворачиваюсь и повисаю над их головами в нелепой позе, широко раскинув руки и как бы пытаясь ухватиться за воздух.
Петр Михайлович неудержимо хохочет. Виара испуганно переводит взгляд с него на меня.
—Поздравляю с удачным дебютом!— кричит Самойлов снизу.— Ты забыл включить регулятор равновесия! Передвинь черный рычажок!
После нескольких самых нелепых движений в воздухе неловко «приземляюсь», вконец сконфуженный. Страх в глазах Виары сменился насмешливыми огоньками, но внешне она абсолютно спокойна и серьезна. Грианку, как я успел заметить, почемуто особенно интересует моя личность. Иногда я ловлю на себе ее внимательный, изучающий взгляд.
Мы почти забыли о ее тревожных, но непонятных словах. Признаться, я даже не обратил на них особого внимания. Какой-то Сектор био-психологии. Вероятно, Самойлов будет с радостью изучать био-психологию или любую другую «логию». А я постараюсь посмотреть жизнь Гриады, разобраться в ее непонятном общественном строе, поближе познакомиться с населением этой планеты.
Тревожный голос Виары прервал мои мысли:
—Вы должны уходить отсюда… Бойтесь био-психологов…
—Куда? И зачем?— удивляется Самойлов.— Я не вижу никаких причин волноваться. Да и как уйдешь: на поверхности — адский зной, а мы к нему не приспособлены.
—Скоро начнется Цикл Туманов и Бурь, и зноя не будет. Летите на Большой Юго-Западный Остров Фиолетового океана.
—А что там?— Ее слова внезапно заинтересовали меня.— Другое государство?
Грианка не отвечает, но ее взгляд устремлен на фронтон Энергоцентра. Я невольно смотрю в том же направлении. На фоне густо-фиолетового неба скульптура загадочного существа выделяется с неестественной резкостью. Она будит в душе неясное стремление, зовет куда-то вдаль… Может быть, в бесконечные просторы Вселенной? Или к недостижимым вершинам абсолютного познания, о которых мечтает Самойлов?.. Загадка скульптуры волнует меня все больше.
—Кто здесь изображен? Это ваш предок? Или он оттуда, с Большого Юго-Западного Острова?— забрасываю я вопросами грианку.
Она колеблется, как будто собираясь ответить и в то же время чего-то опасаясь.
—Нет, это не предок гриан… это…
Из-за поворота аллеи неожиданно появляется Югд с тремя здоровенными грианами. Они молча подходят к нам и знаками велят идти вперед. Виара уходит в здание, опустив голову. В этот момент я незаметно прячу в карман диск, полученный от грианки.
—В Трозу,— снова услышали мы знакомое название.
Глава втораяЧТО ЖЕ ТАКОЕ ГРИАДА?
Много позже, когда все треволнения остались позади, Петр Михайлович дал мне прочитать свои записи, которые он вел в Информарии Познавателен — вернее, прослушать их с магнитофона. Я не удержался, чтобы не перенести их в свой дневник. Академик начинал свои воспоминания описанием рокового для нас заседания Кругов Многообразия. Итак, предоставляю слово Петру Михайловичу:
«Я полагал, что Круги Многообразия будут обсуждать вопрос о различии и сходстве грианской и земной цивилизаций, а также способы обмена достижениями науки, техники и культуры. Однако предметом обсуждения оказались мы с Виктором. Председательствовал Элц, которого я считаю сменным диктатором, избираемым, вероятно, какой-то могущественной группой технократов. Сначала он кого-то ждал, так как то и дело бросал взгляды на входную арку. И действительно, через несколько минут в зале появились гриане в странных оранжево-синих одеяниях. Впереди шел грианин со шрамом, который нам знаком: он учил нас программированию. Вошедшие полукругом рассаживаются перед нами. Все время чувствую испытующий взгляд человека со шрамом (я всетаки называю их людьми ввиду близости по разуму к землянам). Виктор настороженно осматривается по сторонам.
—Итак, земляне перед вами,— нарушает общее молчание Элц, обращаясь к оранжево-синим.— Что же вы предлагаете делать с ними?
Человек со шрамом встает и, указывая на меня, говорит:
—Этот землянин подходит для исследований в Высшей Ступени Познания. Из микрофильмов мы узнали, что он ученый. Это то, что нам нужно…
—Что дадут Познавателям ваши исследования этого дикаря?
Буквально так переводилось на наш язык соответствующее грианское слово, как это ни неприятно было сознавать.
—Мы подвергнем его био-просвечиванию, чтобы выяснить механизм работы мозга. Специально разработанная программа изучения позволит био-психологам разрешить давно интересующий вопрос: сможет ли существо из другого мира, с иным развитием мозга познать законы Великого Многообразия (так гриане называют природу, как я узнал впоследствии). Эти опыты помогут Познавателям углубить методы Отражения Многообразия.
—Хорошо,— сказал Элц.— Этот землянин будет отдан в Высшую Ступень Познания. Ну, а другой?
Он показал на Виктора.
Человек со шрамом мельком осмотрел моего штурмана.
—Этот землянин не подходит для Высшей Ступени Познания. У него примитивное мышление, которое не представляет для биопсихологов интереса.