- Да, криминалистам тут работы столько, что не позавидуешь, пробормотал Толя Грановский и, повернувшись в другую сторону и почти не прицеливаясь, как говорят, навскидку, всадил гранату в другую машину.
- Ну что ж, кончать надо с группой Тофика. Мне Корень живым нужен, сказал Князь.
- Какие проблемы, командир. Сделаем, - отозвался Сережа Пушкин.
- Отсюда до машины Тофика метров 200. Достанешь из "АГРАН"а?
- "Агран" бьет на двести. Достану, командир. 120 выстрелов в минуту голову не успеют поднять.
- Сам я эти автоматы в бою не пробовал. Как, надежны? Говорят, иногда в самый нужный момент могут заесть. Поэтому спецназ НАТО их и снял с вооружения. И что интересно: вчера, скажем, сняли, а на завтра в спецгруппах силовых ведомств и у криминалов они появились... Если они хорошие, зачем сняли? А если плохие, зачем мы подобрали?
- Нет, командир, оружие хорошее. Мне нравится. Может, у кого и заедает, у меня - нет. А плохому танцору яйца всегда мешают: танцевать надо умело. Сейчас я их сниму одной очередью. Они хорошо легли, в суматохе боя не секут еще, откуда огонь идет.
Сергей дал сперва короткую, а затем длинную очередь.
- Пахана тоже мочить? Или?
- Или. В последнюю очередь. Поглядим, может, что интересное скажет.
Тем временем Тофик, рискуя стать по меньшей мере инвалидом, поднял руку с развевающимся в ней белоснежным платком.
- Вот пижон. И платок у него белоснежный. Чистюля хренов.
- Не любишь его, командир? - спросил его Серега.
- А за что мне его любить... Я и ментов не всех люблю. Хотя есть у меня среди них друзья. Но вот расстрелять в спину троих мальчишек-милиционеров - этого я не понимаю. А главное - без надобности. И стволов у Толика своих навалом, и не мешали менты брать ювелирный. Если уж намылился взять "Топаз", мог бы заранее кинуть ментам из ВОХРа по стольнику баксов, они бы и не рыпались во время ограбления.
- Может, сэкономить хотел?
- Три стольника? Он же долларовый миллионер, как и все бригадиры в Москве. Что ему три стольника? Нет, он убить хотел.
- Не любишь его, значит, - повторил Сергей.
- Не люблю, - кивнул Князь. - Я жену свою люблю - за красоту, товарищей боевых, вас всех, чертяк, люблю - за верность и храбрость. Бывает, и не очень хороших людей люблю, которых и вовсе любить не за что. Вот Корень, например, мне чем-то нравится - куражливый, шальной, иногда немного истеричный, как все авторитеты из блатных. Но есть у него свой кодекс чести, который он не перешагнет. А сегодня в бандитском мире много отморозков, Серега. У них ничего святого за душой, ни кодекса, ни чести. Лишь бы крови поболее, да даже и крови не надо. Просто чужая жизнь для них - копейка.
- А сколько стоит жизнь Тофика Бакинского?
Князь помолчал...
- Знаю, если бы мы тут на бабки играли, можно было бы хорошо его жизнь продать. И Гриф бы заплатил... И люди "Корня" его бы выкупили, чтобы самим казнить. А уж сам Тофик отдал бы пару лимонов баксов, лишь бы уйти сегодня живым отсюда. И поклялся бы, что завтра его в России не будет, и бабки привезли бы сегодня к вечеру, и не фальшивые, которые он сбрасывает время от времени в свои обменные пункты - классные подделки, ни разу не попал даже под подозрение... Но... Не в деньгах счастье, Серега, точнее - не только в них.
- Последние секунды догуливает Тофик? - спросил Серега.
- Последние. Но поглядим, может, захочет поторговаться? Он ведь считает, что эту засаду ему устроили люди Корня.
- А почему взорвались машины самого Корня?
- А этого Тофик еще не понял. Он сейчас мозгами шевелит. От того, как быстро он догадается, что тут произошло, его жизнь зависит.
- Прекратить стрельбу, - крикнул Корень.
Это он для понту. Вокруг, истекая кровью, умирали его подельники, его сокамерники, его соратники, пехотинцы его бригады. Они так и не поняли перед смертью, что произошло. И сейчас с болью и удивлением смотрели на оставшегося в живых пахана, "руководившего" боем.
Тофик был легко ранен в плечо и, зажимая рану рукой, морщился от боли. Но на черном кашемировом пальто кровь не видна.
- Туфтует, - усмехнулся Князь, наблюдая, как Тофик поднимается с залитого кровью его товарищей снега.
- Почему ты так думаешь? - спросил Серега.
- А ты глянь, - сказал Князь, протянув ему бинокль.
В бинокль было хорошо видно, что Тофик вовсе не зажимает рану в плече, а держит под пальто у левого плеча в правой руке "беретту".
- "Беретта", - кивнул Князь.
- Как узнал? Ствол же не виден.
- А рукоятка мелькнула.
Встал и Корень, еще раз оглядев поле битвы и убедившись, что, кроме Тофика, в живых никого не осталось.
- Не стрелять! - тем не менее еще раз грозно крикнул он.
Чтобы убедить противника, что у него нет оружия, Корень поднял руки вверх.
- Тоже туфтует, - удовлетворенно констатировал Князь и вновь протянул Сереге бинокль. - Посмотри.
- Точно. У него РГ-42 в кулаке зажата. Вот гусь хитрый. Кто из них нам нужен, командир?
- Корень. У него на Грифа есть выходы.
- Тогда надо вырубать Тофика, - рассудил Сергей.
- Юра, ты далеко? - спросил в рацию Князь.
- На связи, командир, - откликнулся Юра Котов.
- Боюсь, тот, что руку с золотым перстнем над головой держит, нам больше в игре не понадобится.
- Мне отдаешь?
- Да.
- Жалеешь перстень, а то бы отдал Толику Грановскому?
- Нет, просто он уже слишком близко к объекту подошел. Поспеши, а то он может шкурку объекту попортить.
Глазом полет спецназовских дротиков увидеть невозможно.
Две молнии скользнули из леса в сторону идущего к Корню Тофика Бакинского и попали в цель. Тофик взмахнул рукой и упал, не дойдя до противника метров десять. Не сразу поняв, в чем дело, Корень встал как вкопанный, пытаясь сообразить, что за подлянку придумал хитрый азер.
Картинку срисовал он за мгновение до смерти. Это его и спасло. Поняв, что будет через пару секунд, он рухнул на снег, прикрывшись телами "валета" и "шестерки" из своей бригады, предусмотрительно упавшими без признаков жизни в кювет возле его ног несколько минут назад.
- Молодец, - усмехнулся Князь. - Мы дали ему шанс, и он им грамотно воспользовался.
- Делов то, - буркнул Серега.
- Да ты что, сынок? Это большое дело - грамотно упасть. Вовремя и в нужном месте. Это, считай, половина успеха.
- А вторая половина?
- Вторая половина - вовремя встать.
- И в другом месте? - хохотнул Серга. - А что ты думаешь? Ты погляди, погляди, что он делает. Ползет по кювету в сторону. Понял кент, что место плохое. Простреливаемое. И ползет.
- Ты вот что, постреляй у него над головой из "Калашникова". А я пока спущусь вниз, - сказал Князь и объявил по рации: - Внимание, группа! Прекратить стрельбу по объекту! Прикрытие! Ваня Волгин, снимай свой трайлер, перекрой дорогу гаишной рогаткой со стороны Окружной. Случайным зевакам тут делать нечего. Понял меня?
- Понял, командир.
- Выдвигайся из леса и перекрывай дорогу к нам. После чего заберешь пушкинскую зенитку и, как договорились, встанешь "на прикол" на автостоянке у авторынка на Одинцовской.
- Я поехал, командир.
- Юра Котов, ты все сделал правильно, молодец. Сейчас перекроешь гаишной заглушкой дорогу со стороны Одинцовской. Вначале, конечно, дашь Волгину проехать. И уходи с ним. Я с вами свяжусь позднее.
- Понял, командир. Есть уйти с Волгиным.
- Мишин и Грановский уходят на своих машинах по окружной.
- Ясно, командир.
- Со мной остаются Игорь Вольнов и Серега Пушкин: мы уходим на Сережиной "вертушке" на Тушино.
- Ясно, командир.
- Вопросы есть?
- Так операция еще ж не закончена, командир. Может, подстраховать? спросил Юра Котов.
- Обижаешь, лейтенант. Я бы и сам справился, но как раз для страховки оставляю двоих. Выше крыши хватит, я полагаю. Всем спасибо. Все свободны. Встреча в ресторане Домжура завтра в 19.00. Приходить по одному.
Князь спустился с чердака хозяйственной постройки и направился к "Корню". Тем временем Сергей Пушкин и Игорь Вольнов короткими очередями не давали Корню поднять от земли голову.
Наконец, Князь подошел к лежавшему на снегу "Корню" и сказал:
- Долг платежом красен.
- Ты? - буквально выдохнул Корень.
- Я.
- Ты давно здесь?
- Только что подгреб.
- А что-то я не слышал звука приближающейся машины. И не видел, - в голосе "Корня" угадывалось недоверие.
- Я на "вертушке" сел. На территорию соседней дачи, тут когда-то то ли Микоян отдыхал, то ли Фурцева. Строго было. А потом дачей владели разные люди. Сейчас владеет человек, мне многим обязанный. Вот я и прилетел: тебе ведь нужна была помощь?
Корень встал, долго и нарочито аккуратно отряхивал грязный снег с пальто.
- Да чистый, чистый! - нервно прикрикнул Князь.
Он знал, что когда человек так долго занят каким-то совершенно не важным в экстремальной ситуации делом, он что-то в этот момент обдумывает, готовится нанести удар, внезапно напасть. Во всяком случае на войне - так.
Корень незаметно выдернул из-под полы тонкий стилет и, сделав бросок, нанес удар им Князю в область паха.
Тот в этот момент отпрянул назад, ровно на то расстояние, которое отделяло его ногу от конца стилета. Корень так и застыл в броске.
- Надо же, чуть не попал, - спокойно сказал Князь.
Отбросив нож, Корень едва уловимым движением вытащил из-под полы "беретту".
- Ты с ними? - яростно крикнул он.
- С кем? С азерами? С черными? Окстись.
- Ты со мной? - спросил Корень, направив пистолет в грудь Князю.
- Я сам по себе. Я один, но гордый. И со стволом перед мордой говорить не люблю.
- А придется, - пригрозил Корень, снимая предохранитель и чуть поднимая ствол - на уровень переносицы.
- Контрольный выстрел отменяется, - усмехнулся Князь.