Я не отвергаю возможности истребования дела царем… Исчезновение следствия просто может быть объяснено тем, что здание Петербургского окружного суда было подожжено и сгорело 28 февраля 1917 г., а в здании находились камеры всех петроградских следователей»[177].
Редакция газеты известила читателей «Последних новостей», что «Актами по делу об убийстве Распутина заинтересовалось известное берлинское издательство Ульштейна, которое признало их подлинными»[178]. Но, к сожалению, публикации сенсационных материалов так и не последовало…
Читателям же и исследователям оставалось уповать на те скудные материалы, которые в 1917 году опубликовал в своём первом номере журнал «Былое».
Но… ищущий да обрящет. Несколько лет назад писателю и тележурналисту Олегу Шишкину, занимавшемуся поиском искомых материалов многие годы, удалось-таки напасть на след канувших в Лету документов. Как выяснилось, часть секретных папок из архива Министерства юстиции Российской империи оказалась в Центральном государственном историческом архиве МВД СССР в Москве (ныне – Государственный архив Российской Федерации); именно там исследователю и посчастливилось найти то, что он так долго искал. Нет, это не было то самое следственное производство – скорее, некий его дубликат, который вело 3-е уголовное отделение Первого департамента Министерства юстиции Российской империи.
Вот как сам Олег Шишкин пишет об этом:
«У этого конкретного сбора документов была локальная цель – стать разъяснением и начальной доказательной базой для всеподданнейшей записки царю, проектом которой и открывается папка. Поэтому в нее подшивались различные прокурорские представления, отчеты о допросах, мнения экспертов-криминалистов по делу об убийстве Распутина: ход следствия порождал особый юридический прецедент, который мог разрешить только монарх. Подготовка всеподданнейших отчетов, всеподданнейших ходатайств и всеподданнейших записок входила в функцию Первого департамента Минюста, часто связанных с делами законодательного характера. Благодаря этому и появилось 751-е дело, которое выглядит как особая прокурорская отчетность с впечатляющим множеством фактов, которых мы не найдем, например, в полицейских документах по делу об убийстве Распутина»[179].
Обращает на себя внимание тот факт, что данное следственное дело об убийстве Распутина находилось в Государственном архиве Российской Федерации многие годы; другое дело, что с 1960 до 2015 год, то есть более полувека, если судить по запросам, папка находилась в некоем забвении. В связи с тем, что последние пять лет материалы дела у исследователей вновь пользуются спросом, вряд ли стоит писателя О. Шишкина считать неким первооткрывателем чего-то неизученного. Заслуга писателя в другом: он сделал эти материалы, связанные с убийством Распутина, достоянием гласности, за что ему нижайший поклон.
И ещё. О. Шишкин называет обнаруженные материалы «делом № 751», имея в виду архивный номер папки, под которым она зарегистрирована сегодня. Замечу, в советский период эта папка имела несколько другой номер – 751/1917. Что будет с ней дальше, где и под каким номером она окажется в другой раз, сказать сложно. Тогда как изначально, в сентябре 1917 года, регистрационный номер «ДЕЛА» 3-го уголовного отделения Первого департамента Министерства юстиции Российской империи был 339. Поэтому, на мой взгляд, было бы правильнее называть его «Делом № 339».
После столь важного, на мой взгляд, отступления предлагаю, уважаемый читатель, продолжить наше, по сути, детективное повествование…
Исчезновение Распутина повергло Царскую семью в некое жуткое оцепенение. Царь и его окружение уже давно привыкли жить под Его гипнозом. В радости ли, в горе тень Распутина непременно присутствовала рядом с каждым из них. И лишиться «старца», как оказалось, для Аликс было равносильно лишиться частицы себя.
Распутин понимал силу своего влияния на «Маму». Зная ненависть к себе со стороны великих князей Романовых, однажды он решает навсегда привязать императрицу к себе, а с ней – и всех остальных. Он составляет некое завещание, нелепое по форме и странное по содержанию. И когда показал его царице, то по её реакции понял, что не ошибся: судя по реакции Александры Фёдоровны, «завещание» должно было стать его самым надёжным «оберегом».
Приведём это «завещание» полностью:
«Дух Григория Ефимовича Распутина Новых из села Покровского. Я пишу и оставляю это письмо в Петербурге. Я предчувствую, что еще до первого января я уйду из жизни. Я хочу русскому народу, папе, русской маме, детям и русской земле наказать, что им предпринять. Если меня убьют нанятые убийцы, русские крестьяне, мои братья, то тебе, русский царь, некого опасаться. Оставайся на твоем троне и царствуй. И ты, русский царь, не беспокойся о своих детях. Они еще сотни лет будут править Россией. Если же меня убьют бояре и дворяне и они прольют мою кровь, то их руки останутся замаранными моей кровью, и двадцать пять лет они не смогут отмыть свои руки. Они оставят Россию. Братья восстанут против братьев и будут убивать друг друга, и в течение двадцати пяти лет не будет в стране дворянства. Русской земли царь, когда ты услышишь звон колоколов, сообщающий тебе о смерти Григория, то знай: если убийство совершили твои родственники, то ни один из твоей семьи, то есть детей и родных не проживет дольше двух лет. Их убьет русский народ. Я ухожу и чувствую в себе Божеское указание сказать русскому царю, как он должен жить после моего исчезновения. Ты должен подумать, все учесть и осторожно действовать. Ты должен заботиться о твоем спасении и сказать твоим родным, что я им заплатил моей жизнью. Меня убьют. Я уже не в живых. Молись, молись. Будь сильным. Заботься о твоем избранном роде.
Григорий»[180].
Секретарь Распутина Симанович лично передал «пророчество» императрице, которая, прочитав его, содрогнулась. А потому ничего не стала показывать Николаю.[181]
Но, узнав, что в похищении «старца» (и, возможно, в убийстве!) напрямую замешаны великий князь Дмитрий Павлович и князь Юсупов-младший (тоже родственник, хоть и не прямой!), Аликс потеряла сон…
Бывший министр внутренних дел А. Протопопов рассказывал:
«От кн. Тархановой я слышал, что Симанович, имевший магазин золотых вещей, ведет дела Распутина, имеет на него влияние, что он умный и часто у нее бывает. Я его видел два раза после убийства Распутина (раньше его не видел). В день убийства Симанович приехал ко мне вместе с монахом, – имени которого не помню, рассказать об исчезновении Распутина и просил разыскивать его, живого или мертвого (он предполагал, что Распутин убит); во второй раз он приходил просить о разрешении ему права жительства, причем был вместе с своими двумя сыновьями-гимназистами… При назначении министром юстиции Н.А. Добровольского я слышал, что он затруднен в деньгах. Я предлагал ему кредит у себя, чтобы дать ему возможность не должать по векселям и уплатить их. Денег он у меня не брал. Я слышал позже от Тархановой, что у Симановича имелись векселя Добровольского кажется на 30 тысяч рублей»[182].
Из дневника великой княжны Ольги Николаевны: «Суббота 17 декабря. Весь день сидели с Мамой. Отец Григорий с ночи пропал. Ищут везде. Ужасно тяжело»[183].
Фрейлина Анна Вырубова:
«Утром 17 декабря ко мне позвонила одна из дочерей Распутина (которые учились в Петрограде и жили с отцом). Она сообщила мне с некоторым беспокойством, что отец их не вернулся домой, уехав поздно вечером с Феликсом Юсуповым. Известие это меня удивило, но в данную минуту особого значения я ему не придала. Приехав во дворец, я рассказала об этом Государыне. Выслушав меня, она выразила свое недоумение. Через час или два позвонили во дворец от Министра Внутренних Дел Протопопова, который сообщал, что ночью полицейский, стоявший на посту около дома Юсуповых, услышав выстрел в доме, позвонил. К нему выбежал пьяный Пуришкевич и заявил ему, что Распутин убит. Тот же полицейский видел военный мотор без огней, который отъехал от дома вскоре после выстрелов. Государыня приказала вызвать Лили Дэн (жену морского офицера, с которой я была очень дружна и которую Государыня очень любила). Мы сидели вместе в кабинете Императрицы, очень расстроенные, ожидая дальнейших известий. Сперва звонил Великий Князь Дмитрий Павлович, прося позволения приехать к чаю в пять часов. Императрица, бледная и задумчивая, отказала ему. Затем звонил Феликс Юсупов и просил позволения приехать с объяснением то к Государыне, то ко мне; звал меня несколько раз к телефону, но Государыня не позволила мне подойти, а ему приказала передать, что объяснение он может прислать ей письменно. Вечером принесли Государыне знаменитое письмо от Феликса Юсупова, где он именем князей Юсуповых клянется, что Распутин в этот вечер не был у них. Распутина он действительно видал несколько раз, но не в этот вечер. Вчера у него была вечеринка, справляли новоселье и перепились, а уходя, Великий Князь Дмитрий Павлович убил на дворе собаку. Государыня сейчас же послала это письмо Министру Юстиции. Кроме того, Государыня приказала Протопопову продолжать расследование дела и вызвала Военного Министра, генерала Беляева (убитого впоследствии большевиками), с которым совещалась по этому делу»[184].
Французский посол в Петрограде Морис Палеолог вспоминал:[185]