На следующий день в Чесменский дворец прибыла и сама императрица в сопровождении верной подруги Вырубовой. Гроб с телом «Друга» украсили цветами и многочисленными иконами. Женщины долго молились то ли Богу, то ли Григорию Ефимовичу. Настоятель Успенского Свято-Троицкого монастыря епископ Исидор (Колоколов) в нарушение всех церковных правил провёл службу и отпел убитого.
После падения режима, в начале марта 1917 года к Исидору придет новый обер-прокурор Синода В.Н. Львов и между ними состоится любопытный диалог.
– Это вы отпевали Григория Распутина? – спросит В.Н. Львов.
– Я, – ответит Исидор. Затем, помолчав, добавит:
– Но ведь он был конституционалистом-демократом.
В.Н. Львов рассмеется и ответит на эту глупость:
– Распутин был просто пьяница и развратник.
«У Акулины Никитишны, по свидетельству врачей, сильное нервное расстройство, вследствие перенесённого несчастья. Секретарша – самый преданный ему человек, не может прийти в себя и всё шепчет: „Знаю тайну его, знаю боль его…“. Встревоженные состоянием Акулины Никитишны близкие хотели оставить её под наблюдением врача, но она уклонилась от этого», – сообщала читателям 21 декабря 1916 года столичная газета «Биржевые Ведомости».
Тем временем бесценное тело «святого» в четвёртом часу утра увезли на санитарном автомобиле в Царское Село.
Глава 23Пантеон святому Григорию
В Царское Село гроб с телом Распутина привезли Д.Н. Леман и Л.В. Головина – так распорядилась Александра Фёдоровна. В газетах, правда, сообщалось, что «старца» забрали В.Н. Воейков и А.Д. Протопопов[167]. Для прощания отвели большой зал в «маленьком анином домике» – месте встреч императрицы и «Друга» в былые счастливые времена. Все они – и Александра Фёдоровна, и Анна Вырубова, и Григорий Ефимович Распутин, по точному определению 3. Гиппиус: «…написали страницу русской истории, которая не скоро забудется».
Императрица, войдя в зал, где возвышался гроб, тут же бросилась к нему и зарыдала, у Александры Фёдоровны началась истерика. Она постоянно повторяла: «У меня отняли живого, мёртвого не отнимут!».
Местом погребения стало Царское Село. На краю Александровского парка императрица лично выбрала место для будущего распутинского пантеона. Учитывая острый общественный интерес к происходящему и неспокойную обстановку в столице, охранка распустила слух, что тело Распутина отправили на родину, в село Покровское, где оно будет захоронено. Кроме этого, в Петрограде говорили, что тело «старца» нетленно.
Очередное отпевание «Друга» перед похоронами производили в придворной церкви, откуда, под звон колоколов, и вышла траурная процессия с гробом, который несли Николай II, В.Н. Воейков, А.Д. Протопопов и В.Б. Фредерикс. За ними шла убитая горем Александра Фёдоровна. Кроме указанных лиц, в похоронах приняли участие: молодые великие княжны, А.А. Вырубова, полковники Д.Н. Леман и В.Н. Мальцев, митрополит Питирим (П.В. Окнов) и придворный архиерей отец Василий.
Место погребения старца утопало в живых цветах. Перед тем, как закрыть гроб и опустить его в землю, Александра Фёдоровна положила на грудь Распутину икону «Знамения Божией Матери», на обратной стороне которой имелась надпись: ««Александра, Ольга, Татьяна, Мария, Анастасия». Здесь же в левом углу рукой императрицы было написано: «11 декабря 1916 г. Новгород». Ещё одно факсимиле «Анна» находилась в правом углу обратной стороны иконы, и принадлежала оно, конечно, Анне Вырубовой.
Интересна история этой иконы. В декабре 1916 года Александра Фёдоровна в сопровождении дочерей посетила Новгород, и 11 числа, помимо утверждённого маршрута, поехала в Десятинный женский монастырь, где подвизалась 116-летняя старица Мария Михайловна. Более 30 лет жила она в одной кельи, которую никогда не убирали, и получила известность среди верующих своими предсказаниями. Последние голы старица не могла уже ходить и принимала посетителей, сидя на постели.
В тот день, кроме императрицы и четырёх великих княжон, в монастырь приехали князья Иоанн Константинович и Андрей Александрович (19 лет).
Когда вся группа во главе с Александрой Фёдоровной вошла в келью, старица спросила: «Ты – царица?». «Да, я царица!», – ответила Александра Фёдоровна. «Нагнись ко мне», – сказала Мария Михайловна, и стала что-то шептать на ухо Александре Фёдоровне. Последнее, что старица сказала уже вслух, были слова: «Береги царя: ему трудно. Бойся 1 марта».
По поводу наследника Мария Михайловна заметила: «Лёшеньку не убьют. Дай ему от меня просфору». Отдельные наставления старица высказала присутствующим великим княжнам и князьям Иоанну и Андрею.
Иконку Знамения Александре Фёдоровне подарил епископ Арсений после молебна в главном новгородском соборе.
История быстро показала, чего стоят слова новгородской старицы. Император Николай II отрекся от престола 2 марта 1917 года. Лёшеньку, то есть наследника престола цесаревича Алексея, в возрасте 13 лет убили выстрелами из револьверов в подвале Ипатьевского дома в Екатеринбурге в ночь с 16 на 17 июля 1918 года. Та же участь постигла его сестёр, мать-императрицу и отца-государя. Князя императорской крови Иоанна Константиновича живым сбросили в шахту под Алапаевском 18 июля 1918 года. И только князь императорской крови Андрей Александрович прожил 84 года и умер в своём доме в Великобритании.
Новгородская монахиня Мария Михайловна скончалась в начале февраля 1917 года и не увидела всего того кошмара, который пережила Россия в последующие годы. Перед смертью её посетил последний царский обер-прокурор Священного Синода Николай Павлович Раев[168], который в разговоре упомянул об убийстве Распутина. «А ну его, – сердито воскликнула старица, – Он – сатана, сатана, сатана».
Глава 24Жизнь после смерти
После свержения царизма в феврале 1917 года о Распутине не забыли. Более того, его имя, как и имена свергнутого монарха и его супруги волновали власти и общественность с новой силой. Не проходило и дня, чтобы какая-нибудь газета не печатала статьи на эту тему. Кто-то подсчитал, что только в четырёх газетах: «Петроградская газета», «Петроградский листок», «День» и «Новое время», в марте 1917 года вышло 232 статьи, так или иначе связанные с Григорием Ефимовичем. Конечно, абсолютное большинство напечатанного касалось неприглядной роли, которую играл Распутин в последние годы существования императорской России. Но встречались статьи и книги, где «старец» представал в положительном свете. Так, в феврале 1917 года в Петрограде появилась брошюра «Новый мученик», и её распространение продолжилось в последующие месяцы.
В этой брошюре Григория Ефимовича представили святым, пострадавшим за веру и доброту, и впервые была предложена попытка обоснования его святости, так как, даже находясь в ледяной невской воде, он не прекращал одной рукой крестить своих последователей, другой – благословлять их. На отпечатанной фотографии трупа, сделанной при расследовании убийства, указано на характерное расположение рук «святого».
Эта сказка противоречит выводам судебно-медицинской экспертизы, да и фотографии замороженного трупа Григория Ефимовича опровергают всё, что написано в брошюре «Новый мученик». Тем не менее, до сих пор новые последователи Григория Ефимовича раз за разом пересказывают выдумку столетней давности. Вера слепа.
Но товар – книги о Распутине – продавался хорошо. Торговцы, для привлечения покупателей, кричали: «Купите книжку – про Распутину Гришку. Гришка в бане моется, а Вырубова молится».
Быстро подсуетились воротилы русского кинобизнеса. Московское акционерное общество Г.М. Либкена выпустило в середине марта 1917 года на экраны страны новый фильм «Гришка Распутин и Тёмные силы». Картина состояла из четырёх частей: «Гришка конокрад», «Первые шаги», «На вершине славы» и «Смерть Распутина». Многие газеты отметили, что фильм содержит весьма пикантные сцены любовных утех главного героя, а некоторые прямо называли фильм порнографическим.
Кроме публикации статей и показа фильмов о Распутине, в столице происходили и другие события, связанные с умершим «старцем».
Временное правительство закрыло производство по уголовному делу об убийстве Г.Е. Распутина. Министр юстиции А.Ф. Керенский издал соответствующее распоряжение уже 5 марта 1917 года.
Новые власти России ночью 15 марта арестовали детей Григория Ефимовича. Сына и дочерей Марию (18 лет) и Варвару (15 лет) доставили под конвоем в Таврический дворец. Арестованных, совершенно не понимающих своей вины, поместили в министерском павильоне. Арестовали и секретаря Симановича. Вместе с ним в Таврический дворец привезли его супругу, дочь и племянника. Но и это было ещё не всё.
Поздно ночью 18 марта в совершенно пустой квартире Распутина на Гороховой власти провели обыск и изъяли все находившиеся там бумаги. Газеты отметили, что «…найдена обильная порнографическая литература и особенно много порнографических фотографических карточек»[169].
Наконец, дошла очередь и до самого «старца», вернее, его останков.
Место захоронения Распутина Двор особо не афишировал, и некоторое время оно сохранялось в тайне – императрица могла спокойно посещать могилу кумира. Как мы помним, власти даже распустили слухи о захоронении Григория Ефимовича на родине, в Сибири. Но долго скрывать место захоронения не получилось, и некто капитан Климов нашёл его зимой 1916 года. Он объезжал на автомобиле окраины Александровского парка (он огромный), но был остановлен жандармам у небольшого леска, потребовавшим покинуть закрытую территорию. На помощь полицейскому из леса, рассказывал Климов, выскочила «целая толпа сыщиков и чинов охраны». После революции, в марте 1917 года Климов продолжил поиски могилы Распутина, и, расспросив местных жителей, нашёл тот самый лес, в который его не пустил жандарм.