Замена продразверстки дифференцированным налогом изрядно облегчила жизнь крестьян: если разверстка на зерновые хлеба в 1920 г. составляла 423 млн пудов, то налог в 1921 г. – всего 250 млн пудов. Вдвое сократился налог на картофель и масличные семена. С некоторыми ограничениями были восстановлены наемный труд и аренда земли.
Новые условия даже при среднем урожае позволяли крестьянам оставаться при излишках, которые теперь разрешалось обменивать на промышленные товары не только в кооперативах, но и на рынках. Губерниям, выполнившим план разверстки, разрешили обменивать, продавать и покупать хлебопродукты и картофель. Заградотряды, действовавшие на путях сообщения, были отозваны.
С восстановлением банков и государственной кредитной системы у Сокольникова появилась новая идея – организовать займы.
Совместно с коллегами он прорабатывает идею хлебных займов. Это были натуральные займы, их выпускная сумма и стоимость облигаций определялась в пудах ржи. Продавались они за деньги, а погашали их натурой – зерном.
По задумке Наркомфин убивал сразу двух зайцев – сокращал эмиссию и возвращал экономику от натурально-хозяйственных отношений к товарно-денежным.
Разработанный проект попадает в руки к Ленину и вызывает у него недовольство. «Мне сдается, что это самообман. Как Вы докажете, что это способно практически дать хоть что-нибудь? Мне сдается, следует, наоборот, заключить, что это ухудшит наше положение, добивая эмиссию, т. е. толкая спекулятивный рынок к той самой мере борьбы против нас, которую он так успешно применяет», – пишет он Сокольникову 2 мая 1922 г., ознакомившись с его идеей.
Сообщение В.И. Ленина Г.Я. Сокольникову с отрицательным отзывом на проект внутреннего хлебного займа и с указанием ряда мер по улучшению финансового положения страны.
2 мая 1922
Резолюции с отзывами – автографы А.И. Рыкова, И.В. Сталина, М.П. Томского, В.М. Молотова, подпись – автограф Л.Б. Каменева.
[РГАСПИ. Ф. 2. Оп.1.Д. 23123. Л. 2–2 об.]
Письмо Г.Я. Сокольникова В.И. Ленину в ответ на его отзыв на проект хлебного займа. 4 мая 1922
Заверенная копия. Машинописный текст, подпись – автограф личного секретаря замнаркомфина Крыжановского.
[РГАСПИ. Ф. 2. Оп.1. Д. 23123. Л. 6–9]
Но глава Наркомфина, будучи принципиальным человеком, и здесь не отступает. Через два дня, 4 мая, пишет Ленину ответное письмо, в котором убеждает его в необходимости займа.
У займа только две цели – сократить эмиссию и изъять часть денег из обращения, объясняет он. «До осени хлебный заем сможет дать известное облегчение. Во всяком случае, при его помощи мы сможем ликвидировать свои долги учителям, ж[елезно]дорожникам, рабочим, так сказать, “консолидируя” не записанный долг», – пишет он, добавляя, что заем – не отступление от жесткой линии партии, а, напротив, подспорье в ее проведении.
И Ленин, несмотря на сомнения, вновь соглашается. Тем более что идею Сокольникова поддерживают Сталин и Рыков.
Уже в конце мая появляется проект декрета СНК о выпуске облигаций хлебного займа на 10 млн пудов ржаной муки. В нем, в числе прочего, разрешается свободно продавать и закладывать облигации, а также выплачивать ими долги по зарплате.
Несмотря на все противоречия, проект Сокольникова оказывается успешным.
Облигациями можно было оплачивать продналог или погашать сельскохозяйственную ссуду в Госбанке, что очень привлекло крестьян. Горожанам же такой займ позволял не беспокоиться о том, как обеспечить себя хлебом в зимние месяцы с учетом продолжавшейся гиперинфляции. Государство, в свою очередь, посредством займа сокращало денежную массу на руках у населения и направляло ее на покрытие собственных расходов.
Тем временем программа, предложенная Сокольниковым на съезде и в его публикациях в начале года, претворялась в жизнь.
Мелкие и кустарные предприятия массово денационализировали. Их либо передавали в частную собственность, либо сдавали в аренду.
Крупные госпредприятия также включили в систему рыночных отношений и начали приспосабливать к ним, снимая с гособеспечения. «Бесплатные сдачи в “общий котел”, – трестам, внешторгу и пр. прекращаются», – писал Сокольников Ленину.
Проект декрета «О выпуске краткосрочного государственного хлебного займа в беспроцентных облигациях». 20 мая 1922 [РГАСПИ. Ф. 2. Оп.1.Д. 23123. Л. 10]
Для промышленности этот переход оказался болезненным. Оборудование многих предприятий было изношено до предела, хозяйственные связи между регионами нарушены. Потеря гособеспечения казалась многим хозяйственникам катастрофой, Сокольникова называли врагом народа.
Но «красный Витте» был непреклонен, он призывал промышленников перейти к новому мышлению.
«“Не плакать, не смеяться, а понимать”. Это изречение старика Спинозы полезно припомнить тем, которые готовы прийти в уныние от биржи, банков, спекулянтских лавчонок и т. д. В действительности, хотя “новый курс” всем приемлется, каждый шаг дальше в сторону государственного капитализма совершается со значительным трудом, с болезненным преодолением идеологической “инерции”, преодолением “старых” навыков мысли и действия», – писал Сокольников в брошюре «Государственный капитализм и новая финансовая политика», опубликованной осенью 1922 г. При этом, отмечал он, промышленность не просто может, а обязана работать на государство – но ровно до тех пор, пока оно может справедливо оплачивать его работу.
Предприятия начали объединять в тресты, которым предоставлялась довольно широкая автономия в принятии решений. Они сами решали, что производить и где реализовывать продукцию. Предприятия, входившие в трест, снимались со снабжения и переходили к закупкам ресурсов на рынке. Законом предусматривалось, что «государственная казна за долги трестов не отвечает». Была восстановлена денежная оплата труда и сформирована система тарифов, исключавшая уравниловку.
Уже к концу 1922 г. почти 90 % промышленных предприятий страны объединили в 421 трест.
Однако на деле промышленные предприятия продолжали сталкиваться со множеством проблем. Отчетность трестов оставляла желать лучшего, они срывали план, на местах продолжались хищения.
Позже появились синдикаты, выполнявшие функции торгово-распределительного аппарата трестов. Со временем партия превратила их в органы руководства отраслями промышленности.
Тезисы Г.Я. Сокольникова «Финансовая программа на 1922–1923 гг.».
Июль 1922
Подлинник. Машинописный текст, подпись – автограф Г.Я. Сокольникова.
[РГАСПИ. Ф. 670. Оп.1.Д. 19. Л. 76–79]
Реализация готовой продукции, закупка сырья, материалов, оборудования производилась на полноценном рынке, по каналам оптовой торговли. Возникла широкая сеть товарных бирж, ярмарок, торговых предприятий.
Летом Сокольников представляет Ленину финансовую программу на остаток 1922 и 1923 г. Она состоит из нескольких пунктов:
• Максимальное сокращение штатов всех ведомств, численности армии и рабочих на транспорте и казенных заводах.
• Значительное усиление режима налогового пресса.
• Выпуск краткосрочных годичных обязательств в совзнаках для внутреннего рынка (с целью сокращения денежной массы) и небольшого займа в золотых рублях с частичной реализацией за границей (для пополнения золотовалютных запасов).
• Сокращение казначейской эмиссии.
• Развитие банковской эмиссии.
• Никакого вывоза золота за границу – использовать его только для поддержания банковской эмиссии.
• Частичная отмена монополии внешней торговли.
• Использовать для снабжения армии и натуральных выдач не более половины продналога. Из оставшейся половины выделить неприкосновенный запас и резерв на текущий год, а остальное продать за границу.
• Борьба с бессмысленным вздуванием трестовских цен.
• Развитие сельскохозяйственного кредита наряду с промышленным.
Один из пунктов этого плана становится камнем преткновения. Сокольников вступает в новый ожесточенный спор, его оппонент – снова Ленин.
Еще со времен руководства Туркестаном Григорий Сокольников был последовательным сторонником развития внешнеторговых связей – не только государственных, но и частных. В его понимании наиболее быстрый финансовый и экономический подъем мог быть обеспечен только за счет скорейшего воссоединения с мировым рынком.
Уточняя, что при сохранении монополии ошибки или убытки придется покрывать государству, а снятие монополии переложит это бремя на плечи частников, он пишет:
Где гарантии, что заграничные товары будут закуплены на выгодных условиях, куплены именно те, которые крестьянину нужны, в сохранности крестьянину доставлены и выгодно и своевременно реализованы. Где гарантии, что обратная операция вывоза будет совершена на таких же условиях и что реализация этого колоссального числа продаж в России и во всех странах мира с разнообразнейшей валютой (притом во многих странах совершенно неустойчивой) даст реально ощутимую выгоду государственному хозяйству Советской России? Таких гарантий нет…
Дебаты на этот счет шли в партии не один месяц, но Ленин всегда выступал решительно против. Он считал, что снятие монополии на внешнюю торговлю грозит неминуемой гибелью диктатуре пролетариата – ведь наживаться на ней будут только нэпманы, а значит, рано или поздно они начнут «подминать» под себя крестьянство и промышленность. Пугала Ленина и перспектива конкуренции между советскими предприятиями на мировом рынке.
Сокольников же был уверен, что снятие монополии откроет перед производителями новые перспективы роста, которых внутри страны на тот момент не было. Промышленность, в свою очередь, получила бы доступ к любому необходимому сырью, потребитель – к более широкой номенклатуре товаров.
Было у замнаркомфина и свое видение того, как осуществлять торговлю – через смешанные общества. «Пролетарское государство не ведет всех торговых сношений с капиталистическими рынками непосредственно своим аппаратом, а стремится значительную часть торговых операций переложить на “смешанные торговые общества”, где наряду с представителями капиталистов стояли бы представители рабочей власти», – писал он.