В результате реформы было изъято 24 млрд банкнот, а также произошло становление независимых финансовых систем в странах СНГ, до этого момента в качестве платежного средства на территории экс-СССР продолжали использоваться советские рубли. Также продолжалась и их неограниченная печать в некоторых бывших республиках, что усугубляло проблему инфляции. Разделение валют позволяло российскому правительству управлять денежной массой с большей эффективностью. Эта реформа, хотя и привела к обнищанию населения, открыла окно новых возможностей – дальнейшая плавная деноминация, а со временем, возможно, и переход к новой валюте могли бы стабилизировать финансы государства и населения, создав возможность для новых накоплений уже в условиях рыночной экономики, новой банковской системы и твердой валюты. Однако всего этого добиться не удалось, и инфляция оставалась высокой еще несколько лет. Если в 20-х за два года реформы появился сильный рубль, позволивший повысить благосостояние населения, то в результате реформ 1991 и 1993 гг. реальные денежные доходы населения продолжили сокращаться – к 1995 г. они в среднем составляли менее 60 % от уровня 1991 г.
Дело в том, что эти реформы не могли оказаться эффективными без принятия ряда других решений. В 80-90-е страна потеряла внушительную часть золотого запаса, а единственной стабильной валютой оказались условные единицы. Цены на импортные товары стали вполне открыто указывать в у. е., а рубль продолжил лететь в пропасть, что окончилось катастрофическим дефолтом 1998 г.
А ведь в период революционного лихолетья страна тоже безвозвратно потеряла много золота. Сокольникову в этих условиях пришлось бороться с конкуренцией со стороны иностранной валюты перед созданием червонца… И сделано это было на законодательном уровне – платежи в ней допускались только по сделкам с учреждениями и предприятиями, находящимися за границей.
Государственные и кооперативные организации могли покупать и продавать валюту на фондовых биржах, лишь получив генеральную лицензию или разрешение на каждую валютную операцию. В то же время Госбанк и НКФ регулярно проводили валютные интервенции, укрепляя тем самым курс червонца.
Многочисленные ошибки, которые привели к ослаблению рубля, уже совершались ранее, и именно в годы нэпа они были мастерски исправлены, так эффективно, что даже зарубежные экономисты признали квалификацию советского Наркомфина. Сокольников, к примеру, едва ли не с первых дней в должности главы НКФ выступал против покрытия дефицита бюджета за счет средств Госбанка. В конце XX века в итоге в российском правительстве пришли к тому же самому выводу – соответствующее решение было принято в рамках закона о Центральном банке в апреле 1995 г. Это актуализировало проблему наполнения бюджета. Взять твердую валюту внутри страны было неоткуда. В этих условиях Сокольников и его коллеги совершили небольшую финансовую революцию, создав в стране параллельную валюту и систему внутренних займов. Однако в середине 90-х решили пойти другим путем – начали стимулировать покупку облигаций госзайма иностранными инвесторами.
Последовавший позднее мировой рост цен на нефть несколько смягчил последствия кризиса, но вместе с тем появилась новая «проблема» – возросший приток валюты и рост золотовалютных резервов. Используя опыт нэпа, можно было часть валютных резервов государства направить на увеличение импорта или обеспечение собственной валюты. С учетом современных реалий это означало бы ее размещение на депозиты во Внешэкономбанке или госбанках, которые в итоге получили бы возможность расширить валютное кредитование отечественных компаний для импорта новых технологий и товаров. Однако вместо этого средства вкладывались в низкодоходные ценные бумаги многочисленных на тот момент зарубежных партнеров.
Опыт 1998 г. показал, что валютные ограничения необходимы для поддержания стабильной и прогнозируемой ситуации в экономике, и со временем эти ограничения вернулись в законодательство, лишний раз доказав состоятельность модели нэпа для переходного периода.
Надо отметить, что проводить реформы 90-х пришлось в более сжатые сроки, чем в период нэпа. И, в отличие от НКФ, пришлось работать в условиях сжимающегося, а не крепнущего бюджета. Важно и то, что реформа вернула финансовую систему под контроль государства, так как бесконтрольная печать советских рублей в бывших союзных республиках грозила России окончательным финансовым крахом.
Глава 4Триумф нэпа: лучшие годы новой экономической политики
От теории к практике: первые успехи денежной реформы
Новый 1923 г. начался для Сокольникова с решения наиболее насущных финансовых вопросов.
Выпуск новой валюты не ослабил внимания Наркомата финансов к состоянию основной и наиболее массовой валюты – совзнаков. Для начала был составлен план выпуска в обращение новых купюр образца 1923 г.
8 января руководитель Гознака Трифон Енукидзе, двоюродный брат известного революционера и члена партии с дореволюционным стажем Авеля Енукидзе, получил из Наркомфина указание под грифом «совершенно секретно» за подписью Сокольникова: напечатать новые банкноты на сумму 6 млрд руб.
Любопытно, что народный комиссар хирургически точен в своих действиях. Он указывает не только сумму и сроки изготовления купюр, но и очень подробно уточняет порядок передачи: «Сдачу в январе необходимо довести до миллиарда, в феврале сдача – 2 миллиарда, в марте – 3 миллиарда. В феврале и марте сдаче в первую неделю месяца подлежит 50 % суммы заказа».
Записка Г.Я. Сокольникова Т.Т. Енукидзе по поводу программы печати денежных знаков на январь – март. 8 января 1923 Подлинник. Автограф Г.Я. Сокольникова.
[РГАСПИ. Ф. 670. Оп.1.Д. 19. Л. 146]
Памятуя о провальном «силовом» методе популяризации червонца, оказавшем обратный эффект в конце 1922 г., 15 января Сокольников собирает коллегию Наркомфина для определения новых мер, которые могли бы стимулировать распространение новой устойчивой валюты. В ходе обсуждения предлагается разрешить принимать червонцы в уплату налогов, взимаемых в совзнаках.
100 рублей. 1923
[Из открытых источников]
Соответствующее распоряжение было издано в феврале. Чуть позже в том же месяце Наркомат путей сообщения обязал железнодорожные кассы принимать червонцы в качестве оплаты за билеты для пассажиров и перевозку грузов. Эти меры, в отличие от угроз, привели к тому, что население начало понемногу привыкать к новым деньгам и параллельному хождению двух валют.
В том же месяце, следуя финансовой программе Сокольникова, открылись и первые советские сберкассы. Они находились в ведении Наркомфина и позволяли населению делать вклады под проценты.
В первую очередь эта мера была направлена на подавление инфляции. Страхование вкладов производилось путем начисления на них надбавок по индексу, который учитывал рост цен на предметы первой необходимости. Условия вкладов и начисление процентов предполагали, что население сможет если и не накапливать, то хотя бы сохранять полученные денежные средства, а не избавляться от них по мере получения из-за стремительного обесценивания.
Протокол № 3 заседания Коллегии Наркомфина с текстом постановлений № 1–4. 5 февраля 1923
[РГАСПИ. Ф. 17. Оп.87. Д. 284. Л. 9]
Агитационный плакат «Лучший подарок заботливых родителей – срочный вклад на имя ребенка до его совершеннолетия!» [Из открытых источников]
Уже через две недели после открытия первых сберкасс Наркомфин начинает массовую агитацию: печатаются брошюры и плакаты, в прессе регулярно появляются статьи, описывающие преимущества вкладов.
Вместе с тем на заседании ведомства 15 февраля 1923 г. под председательством Сокольникова происходит еще одно знаковое для всей советской истории событие – рождается советская сберегательная книжка. Тогда же Сокольников строго запрещает «развитие сберегательных операций банками коммерческого или другого специального кредита».
Еще со времен своей работы по ликвидации банков в 1917 г. Сокольников помнил, как за считанные месяцы послереволюционной неразберихи из страны утекли несметные богатства, и коммерческие банки сыграли в этом далеко не последнюю роль. Поэтому доверить им огромную денежную массу, принадлежащую населению, он не позволил. И даже несколько ограничил их деятельность, рекомендовав препятствовать открытию коммерческих банков в городах и стимулировать их к усилению своего аппарата в провинции.
Положение промышленности тем временем оставалось тяжелым. Промышленные предприятия после первых лет нэпа оказались в неравных условиях.
Протокол заседания коллегии Наркомфина с текстом постановления № 13 о сберегательных кассах. 19 февраля 1923
[РГАСПИ. Ф. 17. Оп.87. Д. 284. Л. 13–13 об.]
Лесная и нефтяная сферы, обладавшие наибольшим экспортным потенциалом, находились в наилучшем положении. Они получали гарантированный высокий доход от поставок сырья за рубеж, а также от поставок предприятиям из других сфер промышленности.
В несколько менее выгодном положении оказались предприятия, работавшие на свободный рынок, на котором существовал платежеспособный спрос. В их числе пищевые, текстильные и другие предприятия легкой промышленности. Легализация торговли, твердая валюта и растущий спрос давали им возможность роста.
В наименее выгодном положении находились предприятия тяжелой промышленности, основным заказчиком которых было государство, страдавшее от непрекращающегося бюджетного кризиса. Практически полностью зависевшие от государства и зажатые в тиски жесткой финансовой политики, они зачастую не могли рассчитаться с поставщиками, что нередко приводило к невыполнению госзаказа. Красные директора просили войти в положение и не обвинять их в срыве нэпа.
В феврале – марте 1923 г. Наркомфин был вынужден временно отступить от своей жесткой бюджетной политики под напором обстоятельств. И если первоначально, в декабре