Страна стоит на пороге всеобщей крестьянской забастовки против трестов и кооперации, напоминает народный комиссар финансов, отвечая своим критикам. Со дня на день крестьяне откажутся покупать промышленные товары и перейдут к натуральному ведению хозяйства.
Отвечая на обвинения в диктатуре, Сокольников делает важнейшее для понимания всей его экономической концепции замечание. Да, говорит он, в годы «военного коммунизма» была диктатура, но не Наркомпрода, а хлеба. Если у ведомства был хлеб, и оно давало его рабочим – завод работал. Без хлеба эта диктатура была бы бесполезна. «А теперь время не диктатуры хлеба, а диктатуры денег», – говорит Сокольников.
Этим заявлением он пытается показать своим оппонентам, что война с жадным Наркомфином сродни сражению с ветряной мельницей – НКФ лишь исполняет поручения центральных органов, поэтому обвинять его в какой-либо диктатуре глупо.
Сокольников напоминает: нэп – это капитализм под контролем государства, а не просто капитализм. «Я считаю, что наша практика в государственной промышленности, в государственных торговых органах и кооперации получила совершенно капиталистическое извращение», – констатирует он.
Он призывает напомнить промышленности, что пора положить конец увлечению получением капиталистических прибылей. Единственный выход из кризиса – регулирование отпускных цен трестов и расширение кредитования крестьянства за счет скопившихся на складах товаров. На первых порах он предлагает скорректировать ситуацию на рынке за счет ограниченного ввоза товаров из-за границы и повышения цен, по которым заготовительные органы покупают хлеб у крестьян. И поставить дело в промышленности так, чтобы хозяйственники, получив от государства денежные средства, считали преступным требовать у правительства дополнительных ассигнований.
Особого выборы у руководства страны на тот момент не было. «Ножницы цен» продолжали расходиться, и конкретные предложения звучали только из Наркомфина, остальные были слишком заняты его критикой.
План Сокольникова принимается в работу и позволяет в короткие сроки преодолеть первый кризис нэпа. Промышленные цены были снижены, а сельскохозяйственные выросли по сезонным причинам под влиянием массовых закупок на экспорт. Преимущества червонца становились все очевиднее, наступало время переходить к ликвидации совзнака. Так начиналась заключительная часть денежной реформы.
Как это было в 90-е: цены
В 20-е гг. было понятно, что появление частной торговли неизбежно приведет к росту цен. Однако и отказаться от частников было нельзя – молодая советская система распределения и сбыта не справлялась со своими задачами. Поэтому авторы нэпа старались компенсировать высокие цены в частных лавках и магазинах через систему распределителей на предприятиях, через ограничение отпускных цен трестов и синдикатов и управление собственными товарными запасами. Вопрос цен неоднократно поднимался на всем протяжении новой экономической политики и всегда оставался в центре внимания.
Гораздо позже, уже в нашу эпоху, когда республики бывшего Советского Союза мучительно переходили от социалистической экономики к капиталистической… и когда Китай с его 200-миллионным населением, жившим за чертой бедности, стал демонстрировать чудеса экономического роста, стало ясно: капитализм под контролем государства – это самая большая утопия.
Мог ли знать об этом Сокольников? Конечно, нет… Впрочем, как известно, задачи перехода к капиталистической экономике архитекторы нэпа и не ставили, так что этот вопрос уже не к ним…
Через 70 лет, осенью 1991 г., государство также объявило о грядущей либерализации цен. Результат не заставил себя ждать.
Мы помним, как граждане, узнав о предстоящем росте цен, бросились сметать все подряд с полок магазинов, а производители, не желая упускать выгоду, предпочли придержать свои запасы. Продовольственные магазины опустели, в продаже остались в основном хлеб, морская капуста и некоторые консервы.
Опасения граждан были не напрасны. Со 2 января 1992 г. начали действовать указ президента и постановление правительства «О мерах по либерализации цен». Буквально в тот же день цены практически на все товары взлетели минимум в 3,5 раза, и это было только начало. Уже к концу 1992 г. цены выросли в среднем в 26 раз. На практике некоторые группы товаров подорожали еще сильнее. К примеру:
• литр молока в начале 1991 г. стоил 22 коп., а к концу 1992 – 22 руб.
• килограмм муки подорожал с 46 коп. до 46 руб.
• десяток яиц стал стоить 87 руб. вместо 1 руб. 30 коп.
• стоимость пары носков выросла с 2 руб. 61 коп. до 67 руб.
• а новенькие «Жигули», цена которых в 1991 г. была 8300 руб., стали стоить более 100 тыс.
Поначалу правительство ограничило рост цен на ряд особо значимых товаров, таких как, к примеру, хлеб. Однако реальной возможности сдерживать их не было, и вскоре федеральное правительство делегировало обязанности по контролю региональным властям. В этот момент правительство окончательно утратило контроль над ценами в стране.
Магазин товарищества с ограниченной ответственностью «Взлет М-20», опустевший из-за падения спроса в 20 раз после повышения цен в результате их либерализации. 1992 [Из открытых источников]
Деньги, как и во времена «военного коммунизма», печатали со страшной скоростью, зарплаты росли стремительно, но все равно не успевали за ценами. Средняя зарплата, составлявшая к началу 1992 г. 1438 руб., выросла к концу года до 16 тыс. Однако эта прибавка, очевидно, не могла компенсировать стремительный рост стоимости товаров первой необходимости. И эта проблема имела далеко идущие последствия.
В том же 1992 г. произошло резкое и серьезное ухудшение питания основной части населения. На фоне роста цен особенно снизилось потребление мяса, молока и рыбы, в то же время возросла доля картофеля и круп.
Итоги либерализации цен
Приобретение населением рыбы в 1992 г. составило 30 % от уровня 1987 г.
Покупка мяса, сахара, сыра – порядка 50 % по сравнению с 1987 г.
Неблагоприятное изменение рациона привело к ухудшению состояния здоровья наиболее нуждающихся слоев населения. Именно этот фактор стал одной из причин роста заболеваемости и смертности. Многим просто было нечего есть.
Покупатели в магазине в период либерализации цен. 1992 [Из открытых источников]
На фоне общей экономической и социальной депрессии заметно выросли производство и потребление алкоголя и табака. Продажи алкоголя при незначительном импорте превысили производство более чем в два раза. Рынок наводнили суррогатные алкогольные напитки, контроль за производством которых был утерян.
Результатом либерализации цен стало формирование в стране так называемой устойчивой бедности. Из этого специфического состояния практически невозможно было выйти за счет личных качеств и индивидуальных трудовых усилий. Причем продолжительное нахождение в этом состоянии вело к социальной деградации и потере здоровья.
В структуре общества сформировалась многочисленная группа людей, не имеющих возможности вырваться из нищеты. Российское общество разделилось на нищее большинство и богатое меньшинство.
Третья часть населения страны не имела возможности есть досыта. Она находилась за чертой бедности, доходы этой части граждан были ниже прожиточного минимума.
Что говорит опыт нэпа?
Точно так же, как после либерализации цен в 1992 г., в 1920 г. цены выросли в тысячи и десятки тысяч раз по сравнению с
дореволюционным временем. Однако в результате нэпа уже к 1927 г. мы видим совершенно другую картину. Обратимся к статистике.
Средняя зарплата по стране в 1927 г. составляла 63 руб. В то же время:
• цена печеного хлеба составляла 22,5 коп. за килограмм,
• ржаная мука стоила 6 коп. за 1 кг,
• соль – 6,5 коп. за 1 кг,
• сахар – 79 коп. за 1 кг,
• сельдь – 45 коп. за 1 кг,
• ситец – 52 коп. за 1 метр.
Разумеется, среднюю зарплату получали далеко не все, кому-то приходилось жить и на 40 руб. Однако в отличие от 90-х гг., когда средней зарплаты не хватало даже на еду, а самые незащищенные слои населения и вовсе были брошены на произвол судьбы, в ходе нэпа в стране была система пайков, карточек и распределителей. Конечно, распределение товаров – это не рыночный метод, но в период реформы именно он позволил выживать тем, чей заработок не давал возможности прокормить себя и близких.
Эффект либерализации цен
Что знали об этом красные экономисты времен нэпа? Оказывается, знали почти все. Вот что писал один из ключевых сотрудников НКФ Л. Юровский об опасности либерализации еще в 1926 г.: «В кризисных условиях отпуск цен приведет к углублению разрыва между покупательной способностью твердой валюты и ее обменным курсом, что в перспективе грозит девальвацией». Как видим, его прогноз в 90-е гг. оправдался полностью.
Сегодня, листая экономические отчеты Наркомфина того времени, особый интерес представляет не только «диагноз», но и средства лечения, поэтому читаем Юровского дальше. Он предлагает следующее: чтобы избежать кризиса, а значит, и стремительного обнищания масс – необходимо «восстановить равновесие в экономике, а для этого применить средства планового воздействия. К примеру, снизить отпускные цены государственных предприятий с целью дальнейшего общего снижения оптовых цен…»
В 20-е гг. «плановое воздействие» на экономику Наркомфину применить не составило большого труда. Однако в начале 90-х сделать это было уже крайне проблематично… Вопреки сложившемуся стереотипу, никто из реформаторов, включая Гайдара, не отрицал необходимости участия государства в экономике, но к тому времени роль государства, которое должно создавать условия для эффективного функционирования рынка, еще была неясна… Не было и механизма влияния… Так что данный урок нэпа был неприменим.