5 декабря 1923 г. Сокольников провел совещание в Наркомфине, на котором сам выступил с основным докладом. Он констатировал, что неустойчивость совзнака начинает угрожать червонцу и смычке города с крестьянством, о которой так много говорилось в тот год на всех партийных мероприятиях. Нормальные отношения между городом и деревней невозможны, пока «крестьянин, для того чтобы добраться до города, должен перейти пешком Ниагару падающей валюты».
Глава Наркомфина отметил, что треть находящейся в обращении денежной массы должны составлять мелкие твердые деньги, в том числе монеты из серебра. Выпуск серебряных монет, по мнению Сокольникова, должен был значительно укрепить доверие населения к твердой валюте, ведь убеждать кого-либо в ценности серебра не было необходимости.
В качестве альтернативы совзнака были предложены новые казначейские билеты и предусмотрен выпуск таких билетов, выраженных в золоте, номиналом 5, 3 и 1 рубль. Предполагалось, что один казначейский билет номиналом в рубль – это десятая часть червонца.
31 декабря 1923 г., в канун Нового года, Сокольников направляет секретное послание в Гознак. Он приказывает приступить к печати казначейских билетов – новых советских рублей. В нем он также сообщает, что печать совзнаков надо полностью остановить не позднее 1 марта 1924 г.
Через две недели, 14 января 1924 г., Сокольников выступает на пленуме ЦК РКП(б). Свою речь он начинает с заявления о том, что денежная реформа наконец-то подходит к своему логическому завершению. Новые твердые деньги, которые станут разменными по отношению к червонцу, вскоре будут переданы в банки, и размен червонца будет производиться не на падающие совзнаки, а на казначейские билеты. Для обеспечения притока мелких денег в деревню и преодоления разменного кризиса будут выпущены серебряные и медные разменные монеты.
Новые деньги должны были стать лицом СССР, поэтому Сокольников уделял большое внимание их внешнему виду. Незадолго до начала выпуска казначейских билетов он пишет Т.Т. Енукидзе письмо следующего содержания:
Мои замечания по проекту купюры в один рубль:
Герб должен быть больше.
Все надписи более массивным шрифтом.
Подобрать подходящую краску для герба и печатного текста.
Цифру 1, не лучше ль, вовсе снять, пустив мою подпись не столбиком, а вширь?
Общую расцветку, не лучше ль, несколько интенсивнее, более «солидную»?
Г. Сокольников
Записка Г.Я. Сокольникова Т.Т. Енукидзе и Н.Г. Туманову о сроках изготовления и начала сдачи Наркомату финансов казначейских билетов. 31 декабря 1923
Подлинник. Автограф Г.Я. Сокольникова. [РГАСПИ. Ф. 670. Оп.1.Д. 30. Л. 177]
Записка Г.Я. Сокольникова Т.Т. Енукидзе с замечаниями к проекту купюры достоинством в 1 рубль. 16 января 1924 Подлинник. Автограф Г.Я. Сокольникова. [РГАСПИ. Ф. 670.
Оп.1.Д. 31. Л. 16]
Эта записка лишний раз подтверждает, что реформа не зря носит имя Сокольникова – он руководил ей в ручном режиме даже в самых мельчайших аспектах. Впрочем, такая забота о внешнем виде нового рубля не была случайной. За годы реформы население страны устало от постоянной чехарды с деноминациями. Новые деньги должны были не только превосходить совзнаки по твердости курса, но и понравиться людям. Без доверия к казначейским билетам реформа могла сорваться.
Более того, заключительному этапу реформы Сокольников и сам придавал исключительное значение. В связи с этим он предложил Политбюро направить в губернские исполнительные комитеты телеграмму с указанием считать распоряжения НКФ относительно денежной реформы боевыми приказами, а работающих в аппарате ведомства коммунистов считать мобилизованными и запретить их перевод на новую работу.
В преддверии выпуска новых денег Наркомфин проводит через СНК ряд решений, направленных на предотвращение кризисных явлений в связи с финальным этапом реформы. Во-первых, был значительно расширен список товаров, цены на которые регулируются государством. Во-вторых, как и перед выпуском червонцев, был запрещен выпуск денежных суррогатов, вновь получивших большое распространение из-за нехватки мелких денег.
Декрет о выпуске новых казначейских билетов был принят 5 февраля 1924 г. Через девять дней после этого отдельно был принят декрет о прекращении выпуска совзнака. Причастным к реформе и государственному управлению это было и так известно, декрет этот был обращен в первую очередь к населению. Тем самым было официально заявлено, что с совзнаком покончено окончательно и бесповоротно, он доживает последние месяцы.
Выпуск новых монет начался чуть позже – 22 февраля 1924 г. В результате прошедших к тому времени обсуждений было принято решение выпустить серебряные монеты номиналом 10, 15, 20, 50 копеек и один рубль, а также медные – 1, 2, 3 и 5 копеек.
Советский рубль. 1924
[Из открытых источников]
Три копейки. 1924
[Из открытых источников]
Результат не заставил себя ждать. После всех проведенных деноминаций возник стабильный советский рубль, что не могло не вызвать одобрения в обществе, пользоваться деньгами стало проще, отпала необходимость в срочном порядке избавляться от них.
Червонец против скептиков
Сначала твердый червонец был встречен в стране и в мире с изрядной долей скепсиса. К нему отнеслись как к очередной бумажке, выпущенной Советами в тщетной попытке спасти сползающую в пропасть экономику.
Однако уже через полтора года после начала эмиссии он вытеснил на внутреннем рынке не только совзнак, но и составил конкуренцию американскому доллару и английскому фунту.
В условиях укрепления советской валюты население уже не стремилось избавляться от нее, привлекательность иностранных денег как средства накопления падала. Если 1 февраля 1924 г. курс доллара в Москве составлял 9,24 руб., то к 1 апреля он упал до отметки 8,36 руб. На вольном рынке падение курса было еще более интенсивным.
Каменев, в то время зампред Совнаркома, на II Всесоюзном съезде Советов заявил:
При падении франка, при катастрофе марки, при общем нарушении всех валют у нас в Союзе ССР введены в обращение на 300 млн руб. твердой валюты, а те банкиры, те правительства, которые нас не признают де-юре, очень хорошо признают бумажку, на которой написано: сие считать за 10 рублей и подписано: Сокольников.
К 1925 г. червонец котировался на биржах Вены, Каунаса, Константинополя, Милана, Ревеля, Риги, Рима, Тегерана, Улан-Батора, Харбина и Шанхая. Операции с новой советской валютой производились в Англии, Германии, Голландии, Польше, США и других странах.
Даже капиталисты отдавали должное советскому наркому Сокольникову. «Великолепный пример, вызывающий восхищение у всякого непредвзято мыслящего человека, преодоления страшных затруднений по сбалансированию государственного бюджета и стабилизации валюты показал комиссариат финансов. Потребовалось немало усилий, мужества и предвидения в условиях финансово-промышленного хаоса, в котором находилась страна еще недавно, чтобы постепенно заменить работу печатного станка поступлениями от налогов и доходами, а затем суметь в сметном государственном бюджете текущего года не только свести концы с концами, но сделать это без обращения к тому же печатному станку. Комиссариат финансов идет по пути, который не может не вызвать признания самого консервативного правительства», – отмечал шотландский миллионер Лесли Уркварт.
Британская газета Financial News писала, что эмиссионная политика советского Госбанка и жесткая бюджетная политика Наркомфина могла бы послужить примером для многих стран Европы.
Ей вторила и The Economist: «Преимущества стойкой валюты, созданной посредством введения червонца, так велики, что окончательно перевешивают неудобства, причиняемые ускоренным падением соврубля. Денежный эксперимент, произведенный в России год тому назад, должен быть признан огромным шагом вперед по направлению к нормальным и стойким условиям».
Введение в обращение червонцев и появление разменных серебряных и медных монет обеспечили долгожданную стабилизацию цен и удешевление товаров. «Упрямый нарком с Ильинки недаром ограничивал нас, урезывал, подрубал крылья, нагружал налогами и оброками, утруждал составлением скучнющих смет, навлекая на свою голову все благочестивейшие коммунистические проклятия. Он жал, корежил, скопидомил, копил, копил – и вот – поди ж ты! – скопил гривенник!», – писал об успехах Сокольникова журналист М.Е. Кольцов.
Новые серебряные и медные монеты возили по деревням и показывали на крестьянских собраниях. Сельские жители собирались толпами, чтобы только взглянуть на долгожданную твердую советскую монету из драгоценного металла. В поддержку реформы, еще недавно являвшейся предметом острой дискуссии и предлогом для критики Наркомфина, принимались многочисленные резолюции и постановления. Ее горячо приветствовала вся страна.
Энтузиазм был искренним, а не показным. У крестьян и рабочих наконец появилась реальная возможность улучшить свое благосостояние. Создав самую очевидную для проявления инициативы мотивацию, государство обеспечило подъем промышленности и сельского хозяйства.
Населению пришлись по вкусу и новые сберкассы. Если в феврале 1923 г. их было всего шесть, то через год по всей стране были открыты более 2000 отделений. Количество вкладчиков неуклонно росло с каждым днем. Такое отношение населения стало индикатором повысившегося доверия к советской валюте и банковской системе.
Успешное проведение денежной реформы и разумная бюджетная политика позитивно повлияли на экономическое развитие страны в целом. К примеру, рост промышленного производства увеличился с 30,7 % в 1922 г. до 66,1 % в 1925 г. Снизилась и стоимость производства, за счет чего в 1924–1925 гг. оптовые цены снизились на 10,5 %, розничные – на 9,5 %.
Таганская площадь. Москва. 1923–1924