1. 19 ноября 1986 г. был принят закон «Об индивидуальной трудовой деятельности», позволявший гражданам зарабатывать в свободное от основной работы время.
2. 26 мая 1988 г. – закон «О кооперации в СССР».
Собственно, именно с этого начинался и нэп. Разрешалось частное предпринимательство. Кустари, мелкие частники, кооперативы.
Именно кооперативы на первом этапе нэпа сыграли колоссальную роль в оживлении экономической жизни страны, задавленной «военным коммунизмом», в короткий срок компенсировав недостатки распределительной системы и сократив товарный дефицит в масштабах всей страны.
Именно кооперативы стали самым популярным термином эпохи перестройки и главным ее трендом.
Почему у них в 20-х получилось, а у нас в 80-х – нет?
Увы, в годы перестройки надежды на то, что кооперативы быстро ликвидируют товарный дефицит и повысят качество услуг, оказались напрасными. В основном новые кооператоры занимались спекуляцией или производством низкокачественных товаров, отмыванием и обналичиванием денег. Почему?
Недостаточный контроль государства над кооператорами в условиях инфляции
В период нэпа:
Кооперативы при предприятиях были организованы по указанию и под контролем самого государства, и они буквально спасли семьи многих рабочих: в условиях обесценившейся советской валюты зарплаты не хватало, чтобы прокормить семьи. Кооперативы при предприятиях выдавали продукты по карточкам, которые рабочие получали на производстве, компенсируя тем самым падение покупательной способности денег.
В период перестройки:
Кооперативы при предприятиях стали могильщиками советской экономики. Продукция государственных предприятий реализовывалась через кооперативы по рыночным ценам, предприятие получало прибыль. Но (!) государство оставалось без налогов.
Между тем объемы производства практически всех без исключения товаров народного потребления были гораздо скромнее огромной денежной массы, находившейся на руках у населения. При этом в 80-е гг. государство держало административно установленные цены на товары ощутимо ниже равновесного уровня. Это привело к еще большему усилению дефицита, а с ним и общего экономического кризиса.
Продуктовый магазин кооператива кожевников в бывшем доходном доме Владимира Третьякова на Пятницкой улице. 1919–1921
[Из открытых источников]
Невыученный урок нэпа
Нэп тоже был не всегда удачным… Например, в 1927 г. неверные шаги государства по реализации нэпа привели молодую советскую страну к масштабному экономическому кризису. Его причины и последствия могли бы послужить нам примером того, как делать не надо…
Тогда, в 1927 г., нажим на окрепшую за время новой экономической политики частную торговлю и попытка получить больше денег, «чрезвычайщина» и самоуправство чиновников привели к нарушению связей между производителем и потребителем, а в результате – к сокращению производства и удорожанию товаропроводящего аппарата.
В ходе нашей перестройки отрицательный опыт этого кризиса был не учтен, а жаль.
Спустя 70 лет после описываемых событий, в начале 90-х, основные хозяйственные связи между предприятиями зачастую уничтожались в первую очередь.
Считалось, что, получив самостоятельность, каждый «хозяин» найдет себе партнера по душе. Однако это была ошибка. Старые связи, сформированные командно-бюрократическим путем, были не идеальны, но их разрушение к образованию новых не привело. Почему? Потому что новому руководству новой России не удалось последовать одному из главных заветов Григория Сокольникова:
«Строить новую экономику на основе старой экономики, а не на ее руинах!»
Главный урок нэпа
Если коротко, главный урок нэпа 20-х гг. можно выразить словами одного из его архитекторов Григория Сокольникова: «… компенсировать либерализацию экономики ужесточением законодательного и политического режима, усилением защиты государственности…»
Конечно, в 1991 г., когда даже самым умным гражданам прошлое страны казалось сплошной ошибкой, этот «урок» был исторически обречен… Просто в силу момента… Какое там «ужесточение политического режима», если от этого «режима» только-только избавились…
Как это – «компенсировать либерализацию – защитой государственности…»! В общем, нет повести печальнее на свете…
Поэтому нам кажется, что нет более сильного документа, чтобы охарактеризовать надежды того времени и его заблуждения, чем воспоминания Егора Гайдара, написанные им самим о том, как удалось за считанные часы развалить то, что, казалось, никогда не развалится. Вот как он вспоминал свое участие в принятии соглашения о прекращении существования СССР в Беловежской Пуще:
Вечером, по прилете, пригласили белорусов и украинцев сесть вместе поработать над документами встречи. Собрались в домике, где поселили меня и Сергея Шахрая. С нашей стороны были Бурбулис, Козырев, Шахрай и я. От белорусов – первый вице-премьер Мясникович и министр иностранных дел Кравченко. Украинцы подошли к двери, потоптались, чего-то испугались и ушли. Именно тогда Сергей Шахрай предложил юридический механизм выхода из политического тупика – ситуации, при которой Союз как бы легально существует, хотя ничем не управляет и управлять уже не может: формулу Беловежского соглашения, роспуска СССР тремя государствами, которые в 1922 г. были его учредителями. Мне идея показалась разумной, она позволяла разрубить гордиев узел правовой неопределенности, начать отстраивать государственность стран, которые де-факто обрели независимость. Никто из присутствующих не возразил. Начали вместе работать над проектом документа, где излагалась сформулированная идея. Было очень поздно, около 12 ночи, технический персонал решили не беспокоить, я стал сам набрасывать на бумаге текст. В 4 утра закончили работу. Андрей Козырев взял бумаги, понес к машинисткам. Утром паника в технических службах. Выяснилось – Козырев не решился в 4 утра будить машинистку, засунул проект декларации под дверь, по ошибке не под ту. Но когда рано утром хватились – времени для расшифровки уже не оставалось, разобраться в моем, надо сказать, на редкость отвратительном почерке мало кому удается. Пришлось идти самому диктовать текст. Так что, если кто-то захочет выяснить, на ком лежит ответственность за Беловежское соглашение, отпираться не буду – оно от начала до конца написано моей рукой.
Вот так огромная страна, а с ней и вся система хозяйственной кооперации прекратили свое существование… Почему? Тому было множество причин – как объективных, так и субъективных… В задачу данной работы не входит обсуждение вопроса «Был ли шанс сохранить СССР?». Однако факт остается фактом: ликвидируя старое «отслужившее» государство методом «сноса», участники этого сноса закономерно обрекли на гибель под обломками этого государства и его экономику… В результате новое государство и новую экономику нужно было строить с нуля. И это, может быть, и было бы неплохо… Если бы на это время, пока строишь, можно было «пожить» в «гостях» у другой экономики… В жизни людей так бывает. А вот в жизни экономики – нет…
Вот почему реформы 20-х гг. были быстрыми и эффективными… И вот почему реформы 80—90-х – такими долгими, разрушительными и мучительными. Да, собственно «родовые» травмы тех реформ, сколь умны и мудры не были их архитекторы, мы чувствуем до сих пор.
Уроки нэпа, которые учим сейчас
Лишь в начале 2000-х государство увеличило свое участие в экономике, и многие из предпринятых шагов были аналогичны мерам, принимавшимся архитекторами нэпа. Так, по оценке ФАС, доля госсектора в экономике России в 2005 г. составила 35 %; к 2015 г. она выросла уже до 70 %[5]. Также была реанимирована система сбора налогов, со временем произошла чистка банковской системы и т. д. – всему этому способствовало ужесточение законодательства, ограничение политической активности экономических акторов (международных корпораций, олигархов и т. д.).
Однако не будем переоценивать силу момента… Многое из того, что можно записать в заслуги экономистов, стало возможным за счет укрепления власти… Или, говоря проще, – «ручного управления»… А еще – цены на нефть… Так совпало, что именно в 2000-х начался резкий рост цен на нефть, который сменил более чем десятилетнюю стагнацию.
Итак, многое из опыта нэпа 20-х могло бы послужить примером, для того чтобы в конце 80-х обеспечить более эффективный и безболезненный переход от социалистической экономики к современному капитализму… Однако пример этот был практически не использован.
Неожиданный поворот: зарождение идеи нэпа
Молодая советская власть пыталась заниматься восстановлением экономики в рамках политики «военного коммунизма». Большевики, к примеру, выделяли «ударные» заводы, получавшие особые преференции от государства. Работникам особенно важных производств увеличивали пайки. Повсеместно организовывались столовые, в которых кормили сначала по карточкам, а потом и вовсе бесплатно. Однако далеко не все могли в них попасть – население было разделено по классовому признаку.
Беспорядок в снабжении попытались ликвидировать путем полного огосударствления кооперативного аппарата. Трудящихся в обязательном порядке включили в кооперативы, за которыми были закреплены определенные торговые точки и в которых рабочие могли отовариваться только по карточкам и талонам. Был создан государственный центр потребительских объединений – Центрсоюз.
В уже упомянутом Петрограде сформировали Петроградскую потребительскую коммуну. Она распределяла полученные продовольственными отрядами в деревне продукты по карточкам или по спискам, при этом денег за товар с трудящихся не брали.
Однако на деле выходило не так эффективно, как на бумаге. «Пайки, выдаваемые огосударствленными кооперативами, были мизерны: черный хлеб, иногда заменяемый стаканом овса, несколько селедок в месяц, чуть-чуть сахара для первой категории (работники физического труда и солдаты), почти ничего для третьей (иждивенцы). Повсюду были расклеены плакаты со словами святого Павла: “Кто не работает, тот не ест!”, превратившиеся в насмешку, так как для того, чтобы прокормиться, надо было крутиться на черном рынке, а не работать…», – вспоминал анархист Виктор Кибальчич, вступивший в РКП(б) в 1919 г.