Зиновьев и Каменев посчитали подобное заявление отклонением от истинно революционного курса и предупредили о недооценке опасности, исходящей от кулака. К критике Бухарина вскоре подключилась Крупская, обвинившая его в перегибании палки в сторону капитализма.
Даже ярый сторонник крепких крестьянских хозяйств Сокольников выступил с критикой бухаринского призыва. Он считал, что перестройка сельскохозяйственного налога нужна не для чрезмерного обогащения крестьян, а, напротив, для организации бедноты и середняков против деревенских богатеев и кулаков. В понимании наркомфина подъем деревни выглядел иначе:
Нужно перестроить сельскохозяйственный налог таким образом, чтобы за нас в деревне и за применение налога была вся бедняцкая и середняцкая часть ее. Этого можно достигнуть таким построением налога, чтобы бедняки совсем не подлежали обложению, чтобы обложение середняцких слоев деревни было минимальным, чтобы налог в большей степени был переложен на тех, которые могут больше платить. Сокольников призывал не допустить в деревне положения, при котором одни смогут богатеть за счет других. В его представлении деревня нуждалась в укреплении кооперации, а не в увеличении уровня зажиточности.
Возражения Сокольникова по вопросу политики советской власти в деревне носили преимущественно экономический характер: призыв Бухарина показался ему слишком вольным толкованием его же собственных предложений.
VII съезд профсоюзов. Выступает М.П. Томский. В президиуме – А.А. Андреев, А.И. Угаров, А.И. Рыков, Н.И. Бухарин. 1926 [Из открытых источников]
Имея опыт жарких споров с самим Лениным, он и на этот раз не побоялся вступить в дискуссию с одним из авторитетнейших на тот момент членов ЦК.
К тому же с Бухариным Сокольников был знаком еще со школьной скамьи – они вместе учились в московской пятой классической гимназии. И вместе начинали свой партийный путь, именно они по указанию Московского комитета партии основали школьную организацию большевиков в 1905 г.
Разногласия с Бухариным осложнялись тем фактом, что после смерти Ленина он сблизился со Сталиным. Фактически они выступали в рамках единой платформы, объединившись в борьбе против еще одного могущественного члена ЦК – Троцкого, сформировавшего внутри партии так называемую левую оппозицию. Критика Бухарина в условиях политического кризиса становилась неотделима от критики Сталина.
Г.Е. Зиновьев. 1924
[РГАСПИ]
Впрочем, и со Сталиным у Сокольникова к тому времени сложились хорошие отношения. Им приходилось много работать вместе после того, как Ленин утратил возможность руководить партией и страной. Со временем их отношения переросли в дружеские.
«Я слышала часто их разговоры по вертушке. Никакого напряжения или неравенства в тоне или обращении», – вспоминала Галина Серебрякова, жена Сокольникова.
Сам Сокольников едва ли воспринимал свои возражения против заявлений Бухарина как политический протест. В своей автобиографии он очень сухо описывает этот период:
Осенью 1925 г. защищал точку зрения необходимости наряду с обеспечением возможности быстрого подъема сельского хозяйства, как базы мощной промышленности, отчетливой классовой политики в деревне и во внутрипартийных разногласиях 1925–1926 гг. поддержал меньшинство ЦК.
Накануне октябрьского пленума в ЦК поступило заявление, которое подписали Зиновьев, Каменев, Крупская и Сокольников. В историю оно вошло как «Платформа четырех».
Речь Г.Я. Сокольникова на XIV съезде ВКП(б).
21 декабря 1925
[РГАСПИ. Ф. 54. Оп.1.Д. 13. Л. 72, 73]
Новая оппозиция обвиняла большинство членов ЦК в слишком либеральном отношении к «правым» идеям и настроениям и призывала к общественной дискуссии.
Участие в новой оппозиции Сокольникова для многих стало неожиданностью. Троцкий, к примеру, считал это «величайшим курьезом», так как по своим экономическим воззрениям глава НКФ был гораздо ближе к несформировавшейся еще в то время «правой» оппозиции.
Однако на деле ситуация была гораздо сложнее. Сокольников оказался в своеобразных тисках. По многим экономическим вопросам он действительно был ближе к Бухарину и Сталину, однако их объединенная платформа, объясняя причины кризиса осени 1925 г., поддерживала теорию диспропорции. Выступить сторонником Госплана Сокольников категорически не мог, так как реализация дальнейших указаний плановиков привела бы к краху экономики. В то же время у него имелись принципиальные разногласия и с новой оппозицией, расценивавшей его позицию как теорию экономического разоружения пролетариата перед деревней. Судя по всему, Сокольников примкнул к оппозиции исключительно из чувства протеста против чрезмерного планового ажиотажа, угрожавшего экономике.
Для Сталина участие Сокольникова в новой оппозиции стало неприятной неожиданностью. В то время он еще не обладал достаточным влиянием для того, чтобы разом покончить со всеми своими политическими соперниками. Тот факт, что авторитетный нарком, сохранявший до этого нейтралитет, примкнул к «мятежникам», угрожал позициям генсека перед намеченным на декабрь XIV съездом партии.
Незадолго до съезда Сталин встречался с Сокольниковым, искал его поддержки. Генсек просил «красного Витте» не выступать на съезде в поддержку Крупской, не говорить о ленинском завещании, не предлагать избрать нового генерального секретаря. Сокольников, будучи человеком принципиальным и честным, отказал. «Пожалеешь, Григорий», – предупредил его Сталин. Однако поздней ночью он вновь позвонил наркомфину по вертушке и опять безуспешно просил не выступать на стороне оппозиции.
Точка кипения: конфликт со Сталиным
Накопившиеся за год разногласия были вынесены на XIV съезд ВКП(б), проходивший в Москве с 18 по 31 декабря 1925 г. Политический отчет ЦК, с которым в соответствии с должностью выступил Сталин, стал предметом многодневных прений. Выступивший с содокладом к отчету ЦК Зиновьев говорил о необходимости обеспечить коллективное руководство партией и подчинить Секретариат ЦК Политбюро. Каменев же прямо предложил сместить Сталина с должности генсека.
Выступление Сокольникова состоялось на восьмом заседании, проходившем вечером 21 декабря. К этому времени уже было очевидно, что оппозиция не находит поддержки большинства. Оппозиционеров оскорбляли, их выступления прерывались выкриками из зала, а запланированный доклад Каменева о хозяйственном строительстве и вовсе сняли с повестки, обосновав это тем, что он не выражает линию ЦК.
Все это мало напоминало атмосферу той партии, которую Сокольников создавал вместе с Лениным на заре революции. Место открытых дискуссий заняла травля. Осознавая, что его авторитет может много значить для исхода борьбы, Сокольников выступил с резкой критикой Сталина.
ЦК стоило бы спокойнее относиться к тому, что часть членов партии критикует некоторые его решения, заявляет руководитель Наркомфина. Агрессия по отношению к меньшинству подрывает единство большевиков. Разгромную и огульную критику членов оппозиции Сокольников называет непропорциональной выступлению оппозиции. И тут же заявляет:
Я думаю, что под псевдонимами тех вопросов, которые здесь обсуждались, в действительности обсуждается или подготовляется обсуждение трех основных вопросов экономического и вместе с тем и политического порядка. Эти три вопроса суть следующие: степень зрелости социалистических элементов в нашем хозяйстве – раз. Это есть один из основных вопросов, при различной оценке степени этой зрелости социалистических элементов даны разные практические линии в хозяйстве и политике. Второй вопрос – какой сдвиг в отношениях между городом и деревней несет растущая дифференциация, растущее расслоение в деревне. Того, что это расслоение идет, теперь уже никто не отрицает. (Голос: «Когда это отрицали?») Об этом же был спор; во всяком случае в вопросе о пределах этой дифференциации, о характере ее и до сих пор у нас полной ясности нет. Третий вопрос – это вопрос о том, как установятся отношения между советским хозяйством и внешним рынком. Это третий вопрос, в который упирается сейчас наше хозяйство.
Большая часть выступления наркомфина была посвящена экономическим вопросам.
Советское хозяйство находится в процессе перерастания, постепенного отмирания капиталистических элементов и усиления элементов социалистических. Отрицать возможность госкапитализма при диктатуре пролетариата глупо, указывает Сокольников. По его словам, излишняя уверенность в социалистическом характере экономики уже привела к досадным ошибкам. Сокольников, то читая доклад, то отвлекаясь на реплики из зала, заявляет:
И опыт этой осени, и те затруднения, которые мы прошли, и те, которые мы сейчас имеем, – они говорят нам только одно: не переоценивайте зрелости социалистических элементов в вашем хозяйстве, понимайте, в какой обстановке вы действуете. (Голос с места: «Наркомфин – в первую очередь».) Понимайте, какая хозяйственная машина находится в ваших руках. Я не буду с вами вступать в полемику по вопросу о Наркомфине.
Говоря о дифференциации в деревне, он подчеркнул опасность, которая исходит от увеличения удельного веса зажиточных крестьянских хозяйств. Деревенская верхушка начинает сращиваться с кулачеством, указывает глава НКФ. Государство не может помешать верхушке развиваться, так как подобная политика противоречит нэпу, однако оно может ограничить ее развитие через союз с бедняками и середняками. Лозунг «кооперируйтесь» и лозунг «обогащайтесь» – это два противоположных лозунга, поясняет свою позицию Сокольников. Глава НКФ предлагает:
Я думаю, что тов. Бухарин слишком легко отнесся к вопросам, которые возникают из этой дифференциации в деревне. Во всяком случае, основным фактом нашей экономики в деревне является именно этот рост буржуазных отношений в деревне, и против этого мы должны сосредоточить свой огонь. Никто не предлагает возвращаться ни к сниманию крыш у кулаков, ни к комбедам, ни к раскулачиванию, – это пустяки. Никто этого не предлагает. А вот, между прочим, давайте сельскохозяйственный налог исправим. Давайте сделаем себе из сельскохозяйственного налога орудие ограничения роста кулацких и зажиточных элементов деревни.