Несмотря на мягкость формулировок, звучавших на съезде, новая оппозиция была полностью разгромлена. Не последнюю роль в этом сыграло отсутствие единства. Участники оппозиции были согласны, что партии нужны изменения, но единого видения необходимых преобразований у них не было.
Между тем Сталин готовил почву для борьбы заранее – многие делегаты съезда оказались представителями партийно-государственной номенклатуры, назначение которой проводилось через ЦК, нередко по согласованию с самим Сталиным. Это обеспечило генсеку большинство.
Одним из основных итогов съезда стало провозглашение ускоренного превращения СССР из аграрной страны в индустриальную. Впервые за годы нэпа Сокольников потерпел такое серьезное поражение. Результаты выступления против Сталина не заставили себя ждать, уже 16 января 1926 г. Григорий Сокольников был снят с поста народного комиссара финансов.
Так нэп лишился своего главного сторонника и защитника в партийной верхушке. Начинался закат новой экономической политики.
Глава 9Крушение мечты? окончательный слом нэпа
Первая пятилетка: борьба с наполеоновскими планами
Снятие Сокольникова с должности для многих стало неожиданностью, ведь в те годы сталинская кадровая политика еще не приобрела широкую известность. Резкое решение в отношении одного из отцов нэпа и твердой советской валюты вызывало удивление еще и потому, что наиболее конфликтная политическая часть выступления на съезде до народа не дошла: в «Правде» напечатали усеченный вариант, из которого исключили все сокольниковские заявления о Сталине и авторитете госсекретаря.
Без работы первый советский наркомфин оставался не слишком долго. Оставлять известного за границей советского финансиста не у дел было бы опасно – это лишь подтверждало ставшие достоянием зарубежных СМИ сведения об отсутствии единства в высшем руководстве СССР. Однако новое назначение стало для него едва ли не наказанием – 26 января 1926 г. Сокольникова поставили на должность заместителя председателя Госплана. Того самого Госплана, с невероятными прожектами которого он боролся уже не первый год.
Зная о хитрости Сталина, можно предположить, что этим назначением он планировал убить сразу двух зайцев. Во-первых, наказать зарвавшегося с его точки зрения Сокольникова, поставив его в очень сложное с профессиональной точки зрения положение. Во-вторых, включить в руководство Госплана опытного экономиста и оппонента плановиков, чтобы умерить их пыл и привести планы государства в соответствие с его реальными возможностями.
В начале 1926 г. в ведомстве велась разработка плана на следующий год и первого пятилетнего плана. Сокольникову приходилось работать рука об руку со своим недавним оппонентом Струмилиным, также занимавшим должность зампреда Госплана. Центральным вопросом в рамках планирования первой пятилетки стал выбор подхода, определяющего конкретные пути формирования плана.
Доминировали две точки зрения. Первый подход подразумевал приоритет рыночных и финансовых механизмов управления хозяйством страны. Его сторонники призывали формировать пятилетний план на основании объективных закономерностей развития экономики, выявленных в ходе тщательного анализа существующих тенденций. Приверженцы второго подхода, напротив, видели в плане орудие трансформации экономики. В плане нужно ориентироваться не на имеющиеся предпосылки, а на стоящие перед страной цели, утверждали они.
Нетрудно догадаться, что Сокольников был сторонником первого подхода, в то время как большинство его новых коллег по Госплану предпочитали вторую концепцию. Оказавшись в окружении оппонентов, «красный Витте» не поступился своей принципиальностью. Вновь и вновь ему приходилось спорить, доказывая, что советская экономика не выдержит ускоренной индустриализации.
Тем временем достижения бывшего наркомфина рушились у него на глазах. Срыв экспортно-импортного плана осенью – зимой 1925 г. привел к сокращению притока иностранной валюты. Уже к весне 1926 г. Госбанк стал испытывать затруднения с проведением валютных интервенций. Лишившись возможности поддерживать твердый курс червонца, власти отменили интервенции и ликвидировали единый курс червонной валюты.
Вместе с тем вновь была запрещена свободная покупка иностранной валюты. В этих условиях те, кто имел возможность, начали вывозить огромные суммы в червонцах за рубеж с целью их обмена на валюту. Вскоре был объявлен запрет на вывоз червонца. Несмотря на формальное сохранение нэпа, советская экономика вновь стала замкнутой, как в годы «военного коммунизма».
Росла и эмиссия. Количество денег утроилось всего за два года. Если к 1 апреля 1924 г. объем денежной массы в обращении составлял 400 млн руб., то к 1 апреля 1926-го он вырос до 1200 млн руб.
Сокольников, продолжавший публиковаться в газетах вопреки политической опале, пытался противостоять уничтожению конвертируемого червонца и давать советы новому руководству Наркомфина.
У населения уже нет возможности превращения свободных денег в необходимые товары. Усиленный спрос на золото и валюту в этих условиях сигнализирует об отливе денег из обращения, указывает Сокольников. По его мнению, для исправления ситуации государство должно изымать из обращения деньги, полученные от реализации золота внутри страны.
«Эмиссионный предел в данный момент достигнут (и даже несколько “превзойден”). Это не значит, конечно, что достигнута абсолютная граница денежного обращения. Она сможет быть отодвинута осенью, в условиях нового хозяйственного года, но эта возможная передвижка будет тем значительнее и обеспеченнее, чем больше будет упорядочено денежное обращение в месяцы, остающиеся до начала реализации нового урожая», – пишет Сокольников в статье «У эмиссионного предела».
Однако прямого влияния на финансовую политику он оказывать уже не мог. В этих условиях бывший наркомфин сосредоточил свое внимание на плановой работе. Он пытался отстоять хоть какие-то завоевания нэпа, оказывая сопротивление губительным для экономики планам форсированного построения новой промышленности. Весной 1926 г. Сокольников принял участие в I съезде президиумов Госплана СССР и союзных республик, на котором обсуждался проект первой пятилетки.
Представлял проект один из его авторов – Станислав Струмилин. Уже в самом начале своего заявления он назвал главные цели новой пятилетки: опережение обычных темпов роста капиталистического хозяйства и ликвидация диспропорции между развитием сельского хозяйства и промышленности.
Струмилин, как и годом раньше, призывал всеми силами ускорить индустриализацию. Требующиеся для этого средства он предложил получить за счет эмиссии.
«Эмиссионный доход, как особую форму присвоения реальных сбережений населения в обмен на необходимые обороту денежные знаки, можно рассматривать как специальный безвозвратный заем у этого населения, обеспеченный товарными фондами страны», – заявил автор чернового плана первой пятилетки.
Завершая свое наполненное цифрами и воодушевляющими лозунгами выступление, Струмилин подчеркнул, что лучше уж построить завышенные планы и растянуть их выполнение, чем преуменьшить возможные темпы развертывания советского хозяйства.
Понимая шаткость своего положения, Сокольников признал значимость проделанной Струмилиным работы, но сделал ряд замечаний.
Представленный Струмилиным план не является перспективным планом в точном смысле этого слова, отмечает он. И напоминает о последствиях представленных годом раньше «Контрольных цифр»:
Если бы в самом деле принять это за перспективный план и на основе этого плана построить конкретные хозяйственные планы отдельных отраслей, то я думаю, что получились бы, может быть, гораздо большие неудобства, чем те, которые вытекали из попытки построить в свое время конкретные хозяйственные планы, исходя из контрольных цифр Госплана.
Завышенные планы в его понимании не так уж безобидны, одно дело сделать ошибку в том, чтобы нагрузить те или иные предприятия, и совсем другое – сделать ошибку в выборе вложений по той или иной отрасли хозяйства, тем самым связав экономику страны на несколько лет. Будущие ошибки исправлять будет все труднее и труднее, предупреждает Сокольников.
Нет сомнения, утверждает он, что промышленность – ведущее и преобразующее начало экономики. Но что будет вести за собой это ведущее начало? Без развития сельского хозяйства и его скорейшей механизации промышленность окажется без сырья, а ситуация в деревне выйдет из-под контроля, говорит теперь уже бывший наркомфин. Сокольников предостерегает:
Но если мы делаем ставку на китайский тип земледелия и на снижение производительности в сельском хозяйстве, чтобы удержать в деревне то излишнее население, которое мы не можем переварить в городе, то ясно, что мы организуем самые явные социальные противоречия, которые могут взорвать не только эти пятилетние программы, но могут дать и гораздо большие бедствия.
Речь идет не об ущемлении промышленности, а о выборе таких плановых величин, которые обеспечат быстрое и в то же время плавное и безболезненное развитие, говорит Сокольников. Поставленную цель – за пять лет вывести страну на полное самообеспечение он называет недостижимой.
Если бы вы поставили такую задачу, скажем, на 25-летний срок, может быть, в течение 25 лет как-то к этому можно было бы приблизиться. Но если вы хотите, чтобы в пять лет к этому подойти очень близко – это значит, накладывать такое бремя на наше хозяйство, которое оно выдержать не может.
Как показала история, он был не так уж далек от истины. Более-менее достойного уровня жизни для работающего населения удалось достичь лишь к концу 1930-х. Однако его критика на съезде плановиков была оставлена без внимания. В стенографическом отчете, выпущенном в том же году, его выступление просто не было опубликовано. Позиции Сокольникова будто не существовало. Струмилин и другие сторонники форсированной индустриализации вновь получили карт-бланш.