– Мои овечки! Все до единой, они… они…
Старика стошнило. Роман не слишком ловко отступил, и рвота попала ему на ботинки. Он выругался, но тут же позабыл об этом: старик начал оседать. Роман подхватил его у самой земли, предотвратив удар головы о камни. Он выругался так, что если бы мнительный сосед был в сознании, то непременно лишился бы его снова. Роман уже набирал номер скорой помощи, когда пострадавший неожиданно вовремя открыл глаза и, услышав разговор о врачах, горячо запротестовал. Роману пришлось отказаться от вызова и извиниться. Он поднял старика на ноги.
– Не волнуйтесь так! Вы меня напугали. Я отведу вас в дом, хорошо? А вы успокойтесь.
Поддерживая старика, он старался не спешить и подстроиться под его неровный шаг. К концу пути причитания уже сводили его с ума. Из них Роман узнал, что разодраны все овцы до единой, что волков в этой местности не было уже много лет и что когда старуха встретит его на небесах, то спустит шкуру и отправит прямиком в чистилище за то, что недоглядел за ее овечками. Романа мало интересовали овцы, он тщетно пытался узнать, есть ли у старика родные, которых можно предупредить о его состоянии и которые могли бы присмотреть за ним сейчас.
Они уже подходили к дому, откуда вид на мертвое пастбище был еще куда более жутким, когда со стороны леса появился человек и направился прямо к ним. Приблизившись, он приветственно махнул им и подошел. Это был очень высокий мужчина, которого Роман видел впервые. На ногах – большие черные ботинки с толстой подошвой, брюки цвета хаки. Несмотря на промозглую погоду, на нем был расстегнутый плащ с капюшоном, а под ним – рубашка и вязаный жилет кирпичного цвета. На Романа взглянули большие зеленые глаза в обрамлении темных ресниц. Шаг сбился с и без того нестройного ритма, а секунду спустя Роман и вовсе замер, встретив взгляд незнакомца прямо и открыто. Он не мог понять, что пригвоздило его к месту и почему ноги перестали двигаться. Его словно выбросило за грань привычного мира, и он оказался не в каком-то другом измерении, но между мирами, обособленными и вроде бы знакомыми, но он больше не принадлежал ни одному из них.
– Привет! Все в порядке, Магнус? Вы сегодня особенно бледный, – прозвучал низкий, но мягкий голос. Мужчина перевел взгляд с Романа на старика, как будто ничего не заметил.
– Мои овечки… – Причитания почти утратили звук. Старик теперь жаловался самому себе, не обращая никакого внимания на своих спутников. – Мои бедные овеченьки…
– Кто вы? – спросил Роман и осекся: вопрос прозвучал неоправданно грубо.
– Ульф Химмельск. – Мужчина протянул руку, и Роман коротко пожал ее, едва дотронувшись. Ему вдруг стало не по себе. Как будто его сейчас стошнит точно так же, как до этого стошнило его старика-соседа. Это был столь резкий переход от чувства, похожего на взлет, к падению, что у Романа закружилась голова. – Я только что переехал. Купил небольшой домик прямо за лесом, так что, выходит, Магнус – мой ближайший сосед.
– В чувстве юмора вам не откажешь[6].
– Это заслуга моей дорогой матушки. В следующий раз захвачу водительские права.
– Не хотел обидеть. Просто ситуация ироничная, не находите?
– К сожалению.
– А здесь вы что делаете?
– Я услышал крики. Это ведь Магнус кричал?
– Его овец разорвал волк, – проговорил Роман так, словно его собеседник не отличался интеллектом.
– Да-да, это я уже видел. Настоящий кошмар. – Ульф нахмурился, слегка ссутулив спину. – Риелтор так спешил закончить с оформлением документов, что, вероятно, забыл упомянуть эту крохотную деталь.
– Вообще-то волки здесь не водятся, – возразил Роман. – Возможно, забрел случайно.
– Что ж, будем надеяться.
– Придержите дверь.
Роман провел Магнуса в дом и усадил в кресло.
– Ну что ты, Магнус, не переживай так! – Ульф жалостливо взглянул на сгорбившегося старика в кресле и обернулся к Роману. В крохотной гостиной новый знакомый выглядел как-то неуместно, даже нелепо. – Вы побудете с ним, пока я приготовлю чай? Нельзя его одного оставлять. Бедняга…
– Вообще-то я ужасно опаздываю. – Роман взглянул на часы и вздохнул. На встречу он уже опоздал, так что несколько минут ни на что не повлияют. – Ладно, только давайте быстрее.
Ульф исчез в кухне, а Роман облокотился о комод возле старика.
– Хотите, мы позвоним в службу контроля диких животных? Если в округе бродит обезумевший волк, они должны принять меры, и побыстрее.
Внятного ответа от старика он не дождался и решил позвонить сам. Назвал точный адрес и обрисовал ситуацию.
– Специалисты скоро будут здесь. Вы можете не общаться с ними. Они просто осмотрят место… Ваше пастбище.
Магнус не глядел на Романа, а тот все никак не мог понять, действительно ли старик настолько убит горем или же просто ломает комедию. Ему было слегка жаль старого соседа, но и вторую версию почему-то не мог полностью отбросить. Он глянул в сторону кухни. Откуда этот Ульф вообще взялся? Верил ли Роман в историю про нового соседа? Что ж… Он вздохнул, бросив взгляд на старое-старое свадебное фото на комоде, и пожурил себя за излишнюю подозрительность.
– Ну вот и ваш чай, Магнус! – бодро проговорил появившийся с серебряным подносом в руках Ульф, длинной ногой подтолкнул столик и поставил поднос перед стариком. Затем метнулся к шкафу и достал плед, укрыл Магнусу плечи. Очевидно, в гостях он не впервые.
Ничего больше не сказав, Роман вышел на улицу. Поежился, глядя на влажный плотный воздух и мокрую траву, застегнул куртку. Он ожидал, что странный пришелец последует за ним, и не удивился, услышав звук открывающейся двери позади.
– Вы, кажется, спасли старика.
– Всего лишь оказался в нужном месте.
– Благодарю.
– Вам-то какое до него дело?
– Никакого вообще-то. Но он мне нравится. Интересный старик.
Роман обернулся и посмотрел на Ульфа. Тот стоял на некотором расстоянии и разглядывал Романа, сцепив руки за спиной и слегка покачиваясь на пятках. На вид ему можно было дать не больше тридцати шести, но и это слишком. Вокруг глаз иногда сбегались тонкие морщины, но вот сами глаза… По ним возраст определить было невозможно. Таких глаз Роман не видел никогда и ни у кого и теперь избегал прямого контакта с ними, хоть и не мог объяснить себе причину ни сейчас, ни гораздо позже.
– Так, говорите, когда вы переехали?
– Всего пару недель назад.
– В дом за лесом?
– Я ведь уже сказал.
– Выходит, что ваш ближайший сосед вовсе не Магнус, – Роман искоса посмотрел на незнакомца, – а я.
Ульф повернулся к нему. Он глядел, чуть вздернув подбородок, с непонятным Роману выражением лица и неуловимой улыбкой в складках четко очерченных губ. Как если бы тот смотрел на всемирно известную достопримечательность, которую прежде видел лишь на картинках, слышал о ней массу историй, но только мечтал оказаться там и увидеть все самому. Глаза как будто отражали всю долину цвета хвойного сумеречного леса, однако отражение это казалось бесконечным. Донельзя влажный воздух пропитал волосы так, что темная шевелюра Ульфа пошла волнами от висков.
– Знаете, там, откуда я родом, соседи выражают приветствие и почтение новеньким.
– Да, скромностью вы не страдаете.
– Это было приглашение, Роман.
Ульф впервые обратился к нему по имени. Но его-то Роман не называл.
– Мне Магнус сказал, – пожал плечами Ульф в ответ на вопросительный, слегка враждебный взгляд.
– Что ж, оригинально.
– Почему вы ему помогли?
– В смысле?
– Почему не уехали? Потащили аж в дом, в службу позвонили?
– Ну, знаете, я не настолько аморален, чтобы бросать стариков без сознания посреди дороги.
– Но причина же есть? Четкая причина, а не социальные догматы.
– Я не плохой человек, – ответил Роман и сконфузился.
Что за странный разговор? Если вопрос дурацкий, почему ответ на него дался ему так тяжело?
– Любящие и созидающие – вот кто всегда был творцом добра и зла.
– Огонь любви и гнева пылает на именинах всех добродетелей[7], – вполголоса продолжил цитату Роман. – Ницшеанец?
– Люблю этого парня.
Роман тряхнул головой, как будто хотел избавиться от последних мыслей и воспоминаний.
– Когда останетесь один, подумайте над тем вопросом, что я задал.
– Какой в этом смысл? Я уже ответил.
– Разве?
Этот темноволосый наглец улыбался, сложив руки на груди и щеголяя распахнутым воротом черной рубашки. Роман почувствовал, как внутри нарастает горячее негодование, переходящее в злость.
– А вы считаете себя небывалым умником, не так ли? – Он наконец обернулся и встал лицом к лицу с Ульфом, слегка вскинувшем бровь в невинном удивлении. – Пусть вы цитируете философов, но ко мне в душу лезть не смейте.
– Я всего лишь пытался вести светскую беседу. Видите ли, это мне всегда давалось с трудом, – сказал Ульф так, будто чувствовал себя обиженным внезапной грубостью.
«Черта с два ты хотел поболтать о жизни», – подумал Роман, сверля взглядом собеседника.
– Может, тогда почитать что-нибудь попроще? Спаркса[8], например?
– То, что вы так разозлились, лишь доказывает резонность моих вопросов.
В зеленых глазах не было ни капли робости или смущения. Они смотрели с вызовом и умоляли его принять. Роман ответил долгим взглядом, который дался ему нелегко. А потом молча зашагал прочь, ни на секунду не прекращая чувствовать пристальный взгляд Ульфа спиной и объятым смятением рассудком. Даже в машине на вершине холма и гораздо позже, в пустой тишине своего дома.
5
– Вам опять звонил герр Фальк. Боюсь… он настаивает на личной встрече.
Грэг Мортен стоял у двери, так и не сдвинувшись с места, как будто заранее готовился к быстрому отступлению. Заметив, что Роман в прескверном настроении, он пытался уговорить Веру отнести ему папку с заключениями экспертизы и передать новость, реакция на которую будет соответствующей. Но та лишь отмахнулась, так что Грэгу пришлось собрать волю в кулак. Роман сидел за столом, мрачно глядя в раскрытую папку. Снова разболелась голова. Боль лишь путала и без того непонятные мысли.