улыбнулся женщине за стойкой с пучком русых волос и слегка желтыми зубами и поддержал светскую беседу о красотах Мандала. Оказавшись на улице, Роман постоял на крыльце, глядя в разные стороны. Потом прошел до газетного киоска, взглянул на передовицу, но, так ничего и не купив, побрел дальше, заложив руки в карманы. Он чувствовал себя так, будто вся жизнь принадлежит ему, и это было самое правильное чувство из всех возможных. Свернув в небольшой сад позади гостиницы, Роман снова остановился, наблюдая за тем, как подтаивает иней в тени под кустами, и нехотя признался себе в том, что оттягивает встречу с Ульфом любым способом.
В саду были установлены качели, и дети уже бегали друг за другом, не обращая внимания на холодный воздух, свои расстегнутые куртки и спавшие шарфы. Некоторых Роман смутно помнил со свадьбы. В следующую секунду он обернулся на крик. Девочка лет тринадцати с длинными светлыми волосами, заплетенными в рыхлую косу, вскочила со скамейки и побежала к мальчику, который, хохоча, забрался на самый верх сетки для лазанья, предназначенной явно для детей постарше, и едва держался своими неловкими ручками. Книга в темном твердом переплете, которую читала его сестра, глухо упала на землю. Роман подошел и поднял ее. Страница, которую она читала, была отмечена закладкой-ленточкой, и, прежде чем вернуть книгу на скамейку, Роман взглянул на текст.
Это снова была легенда о большом черном волке. Не ощущая земли под ногами, Роман присел. Лишь позже он мог бы признаться, что почувствовал себя так, словно кто-то подкрался к нему сзади и схватил за затылок, со всей силы сжав пальцы. Текст полностью захватил его.
…и при том достигал двух метров в стойке на задних лапах. Появление Шака реально задокументировано в 1577 году, когда… исполинских размеров черный пес ворвался в церковь в Блитбурге, загрыз мужчину и ребенка и скрылся. Некоторые источники утверждают, что он же обрушил шпиль, прежде чем исчезнуть, что расценивалось как самый дурной знак. По словам очевидцев, земля вокруг церкви была выжжена после появления Шака. Существу довольно часто приписывали стихию огня. Считалось, что он может выжигать землю или вызывать огненный столб.
– Эй! – раздался сердитый голосок прямо над ухом. – Это, кажется, мое. Вы не можете брать мою книгу без разрешения!
Хорошенькая светловолосая девочка выглядела взбешенной тем, что какой-то незнакомец, очевидно, пытался украсть ее книгу. Роман моргнул, взглянул на нее снизу вверх, затем снова на книгу и осторожно закрыл ее. Он отметил, что обложка выглядит совсем новой, хотя закладка отмечала страницы уже в самом конце.
– Ты уронила ее, когда побежала за братом. Держи. – Он протянул ей книгу и подвинулся на край скамейки. Девочка долго рассматривала его, но все же приняла решение в пользу Романа и села, хоть и на некотором расстоянии.
– Хорошая книга. Тебе нравятся мифы?
– Немного увлекаюсь, – кивнула девочка сухо и серьезно, будто вопрос был адресован уважаемому профессору.
Романа позабавила ее манера держаться, но ему хотелось узнать больше о волках, и он подумал, что разумнее будет подыграть.
– Мы ведь не знакомы, так что, наверно, я должен обращаться к вам соответственно. Фрекен?..
– Лофгрен.
– Надеюсь, вы простите мою бесцеремонность, фрекен Лофгрен.
Девочка слегка оттаяла. В серьезных голубых глазах блеснул интерес.
– Я заинтересовался потому, что случайно прочел несколько строк про этого… Шака? Или Грима, кажется, так его еще называют?
– Или Адская Гончая, – кивнула фрекен Лофгрен.
– Наверно, это ужасно глупо, но некоторое время назад мне несколько раз встречался черный пес, просто огромный. И мне почему-то кажется, что кроме меня его никто не видел.
– А глаза у него какие были? – Девочка тут же отбросила всю свою взрослую бесстрастность и, прижимая к себе книгу, повернулась к Роману.
– Зеленые.
Глаза девочки сузились, как будто она прикидывала, не разыгрывает ли ее этот странный человек, а потом расширились, и тогда Роман понял, что за этим последует какое-то откровение, но он не знал, действительно ли хочет услышать его. Что-то росло и крепло в его душе. Что-то пугающее, темное и большое.
– Тогда это точно был Грим. Ух ты! Впервые говорю с кем-то, кто реально видел его! Какой он был?
– Как черный пес, вроде овчарки, только огромный. И я никогда не видел таких глаз у животных, никогда.
– Так. А черные следы были?
– Да, – Роман сглотнул.
– О, – протянула девочка. – Вот это да… – В ее голосе больше не было энтузиазма.
– Что?
– Ну… – Ей было не по себе сообщать ему такое, так что она с надеждой в голубых глазах ждала, что, может быть, он продолжит сам. Но Роман молчал.
– Грим – это предвестник смерти. Если он явился один раз, то она может прийти еще нескоро. Но если два или три…
– То мне конец, получается?
Роману не хотелось пугать ребенка. Он вложил в голос столько скепсиса, сколько смог, из-за стянувших горло спазмов.
– Это просто сказки, – отмахнулась девочка. – Никто не может знать, что в них правда, а что придумано для того, чтобы пугать таких балбесов, как мой брат. – Она обернулась и поискала глазами мальчишку, который на удивление тихо сидел у низеньких качелей в виде машинки с другими детьми.
– Думаю, ты абсолютно права, – улыбнулся Роман, позабыв про тактику общения с уважаемой персоной.
– Это все так туманно! Как вообще можно понять, видел ли ты этого Грима, если он умеет принимать разные формы?
– То есть?
– Ну… вот с собакой все понятно. Как в «Гарри Поттере» или «Благих знамениях». – Она заметила вопросительный взгляд Романа, но пояснять очевидное не стала, решив, что он или снова разыгрывает ее, или не стоит ее времени, раз не знает элементарного. – А вот если это какая-то птица, тот же филин, или вообще человек… Тут уже ни за что не поймешь.
– Прости, ты сказала «человек»? – рассеянно спросил Роман.
– Ну да. Так везде написано. Грим чаще всего является в облике пса, но может и в человеческом. Это его любимые формы.
– Так в твоей книге написано?
Его мозг сейчас работал с пугающей скоростью и был как нельзя дальше от тихого сада позади гостиницы, деревянной скамейки и девочки с серьезным лицом в форме сердечка. Она увлеклась и теперь начала рассказывать что-то о химерах и церберах, активно жестикулируя, и Роман заинтересованно улыбался. Он был благодарен малышу, который ввязался в драку и поднял такой крик, что девочка оборвала свою речь на полуслове и помчалась разнимать детей.
Роман встал и направился к выходу, глядя под ноги. Он вернулся к себе, взял вещи и, не видя лиц, отдал ключи у стойки регистрации, за что заслужил сердитый взгляд русоволосой сотрудницы. Прежде чем отправиться к гостинице с говорящим названием, Роман зашел в небольшое кафе, сквозь стеклянную витрину которого проникало столько света, что становилось больно глазам, когда он отражался от посуды и блестящих белых столешниц. Роман заказал кофе, не слыша своих слов, сел за дальний столик и начал искать любую информацию о Гриме. Его пальцы скользили по экрану телефона с такой скоростью, что подошедшая официантка приняла его за какого-нибудь кибергения и решила не беспокоить. Молча поставила чашку и удалилась. А Роман читал. Он прочел все, что только смог найти в интернете. Он даже узнал, кто такой этот Гарри Поттер, хотя раньше был уверен, что это какой-то полубезумный маньяк-убийца. Информации оказалось не так много, как он рассчитывал найти, но больше, чем ему хотелось бы знать. В конце концов Роман оставил деньги рядом с полной чашкой остывшего кофе и вышел. Он шел будто по несуществующему городу. В какой-то момент ему показалось, что его самого не существует. Гостиница с большой темной вывеской и золотыми буквами, образующими слово «Фенрир», выросла перед ним подобно ледоколу. Роман сделал несколько шагов и замер. На пороге, заложив одну руку в карман, стоял человек и смотрел на него ярко-зелеными глазами.
10
– Вот вы где! Кажется, нам пора ехать.
Ульф Химмельск легко, почти танцуя, спустился по ступеням и подошел к Роману. Тот стоял прямо и смотрел на лицо в обрамлении темных волос просто и бесстрастно. Оба знали о тайнах друг друга.
– Где же ваша спутница?
– Теодоре пришлось уехать раньше. Работа.
Если это обстоятельство и стало большим разочарованием для Ульфа, то этого он никак не выказал. Они повернулись и направились к парковке.
– Здесь по пути есть очень красивый старинный замок. Так говорят, – заметил Ульф, пока машина петляла по каменным улочкам, приближаясь к выезду из города. – Посмотрим? Там я еще не был, а раз уж мы совсем рядом…
– Как хотите, – безразлично пожал плечами Роман. Впервые за много месяцев ему сильно хотелось курить.
Ульф ничего не сказал, и какое-то время они ехали молча, глядя на то, как виноградной лозой вьется под колесами дорога, делаясь то уже, то шире. Здания и мосты понемногу сменяли привычные для Романа поля.
– Как прошли выходные? – непринужденно спросил Ульф. Он держал руль одной рукой и изредка поглядывал на Романа, который сегодня избегал его взгляда еще отчаяннее, чем обычно.
– Хорошо.
– А вы почему с Теодорой не поехали?
– За ней приехал коллега. К тому же было бы грубо бросать вас вот так, когда вы сидели в Мандале из-за нас.
– Я остался, потому что захотел.
Роману показалось, что Ульф доволен таким ответом. Он успел заметить след улыбки, впрочем, тут же исчезнувшей. Роман ненавидел состояние вязкого шока, которое как будто обволакивало мозг тягучей липкой субстанцией, замедляло мысли и всякое формирование логичных доводов. Именно поэтому он никогда не напивался. Состояние, в котором он не мог бы думать и принимать точные решения, было для него подобно принудительному вхождению в иной мир, которому он не принадлежал и который грозил его погубить. И теперь, чувствуя, как это отвратительное, самое гнусное состояние все больше поглощает его, Роман был близок к тому, чтобы поддаться панике. Он увидел, что у него дрожат пальцы.