На этих словах Баринов сделал жест Некрасову, и тот нехотя согласился. Всё-таки ему предстояло здесь жить. И портить отношения с местной властью было бы опрометчиво.
Что касалось Ванеева-старшего, то я нашёл его под трупами жнецов. Он был весь в крови, и вначале я подумал о худшем. Но как же сильно я обрадовался, когда увидел, что он дышит. У него были раны в груди и на ноге. И быстро обработав их, я позвал на помощь Некрасова. Тот, помимо того, что помог мне перетащить Ванеева к машинам, влил ему в горло зелье исцеления. Это помогло остановить кровь. Но ни о каком полном восстановлении и речи быть не могло. Здесь нужны были врачи, а лучше всего целители.
Статистика потерь среди охотников была ужасающей. Из пяти сотен охотников, что перешли через мост Терешковой, выжили чуть больше пятидесяти человек. И это включая тех, кого увезли ранеными до того, как я отправился за чёртом.
— Воды, — прошептал дядя Саша. Мы уже возвращались назад, когда он пришёл в сознание. Я быстро отстегнул фляжку, и помог ему сделать глоток. Он посмотрел на меня уставшим взглядом.
— Цел? — спросил он.
— Повезло, — ответил я.
— А я? — спросил он. Ванееву вкололи обезболивающее, и он не знал в каком он состоянии.
— Два шипа угодили в грудь. Один в ногу. Если бы не бронежилет, то было бы совсем плохо. — И заметив, что Ванеев подумал о худшем: — Князь Баринов приказал вести Вас в армейскую больницу под Ленинск-Кузнецком, скоро встанете на ноги. А расходы покроет гильдия охотников. Так что скоро пойдём вместе на охоту.
Он сжал крепко мою руку, и на его глазах появились слёзы.
— Спасибо, Костя. Спасибо! — после чего он отключился.
Недолго подумав, я написал записку и вложил ему в руку, после чего достал несколько камней силы и положил их ему в карман. Всё это я проделал с молчаливого согласия охотников, что ехали с нами в кузове. И когда дядя Саша вновь открыл глаза, я сказал, что он должен будет делать, когда попадёт в госпиталь.
Машина остановила нас у муниципальной больницы. На территории перед зданием был организован полевой лагерь. Когда мы выгрузились, то в кузов на освободившиеся места тут же погрузили раненых.
В лагере я нашёл Андрея. Он лежал на койке, и увидев меня резко подскочил.
— Жив, — опережая вопрос друга ответил я. — Его повезли в Ленинск-Кузнецк.
— Куда он ранен? — напряженно спросил он.
— Живот и нога. Кровь остановили. Главное жив, а дальше маги залатают, скоро как новенький будет!
— Кость, — с волнением в голосе начал говорить Андрей, — ты же сам знаешь, что помощь окажут вначале благородным, потом гвардейским. Охотников же оставят напоследок.
— Я положил ему три камня силы четвёртого ранга, — чуть тише сказал я. — Да и Некрасов поехал с ними. Он влил в каждого охотника среднее зелье исцеления. И я очень просил его приглядеть за твоим батей.
На глазах Андрея проступили слёзы. Он схватил меня за рукав, и потянув к себе крепко обнял. — Спасибо тебе, друг. Я этого никогда не забуду.
Когда его хватка стала слабее, я с ехидным выражением лица спросил у него.
— И даже не будешь припоминать, что это я отправил тебя на больничную койку.
— Постой, — медленно соображал друг. — Когда я очнулся, Михалыч сказал, что меня ударило камнем от близкого разрыва.
— Ты только не сердись, — отойдя на несколько шагов от койки, на которой лежал друг. — Просто знай, мне пришлось так поступить.
Спустя десять минут я закончил рассказ о том, что произошло перед тем, как Андрея увезли с передовой.
— Дааа, уж… Такой историей, как у меня, перед девчонками не похвастаешься.
На что я сделал жест «рука-лицо».
— Вот кто о чём, а Андрюха о бабах! Надо было сильнее тебя приложить! Радоваться надо, что жив остался! А ты…
— Ты прав, — спустя некоторое время сказал Андрей.
Я думал, что друга оставят в госпитале, но когда я уже собирался уходить, договорившись с Андреем, что верну телегу Ванеевых домой, в палатку зашла женщина в целительской мантии. Она молча встала посреди шатра и вокруг неё появились зелёные кружева чар.
В тело каждого человека, что находился в палатке, влетел зелёный шар. И хоть я не лежал на койне, но заклинание подействовало и на меня.
— Не волнуйтесь, — начала говорить женщина-целитель, — это заклинание показывает состояние ваших организмов. Всех, кому не требуется сложного лечения, я быстро исцелю и отправлю по домам. Вы должны понимать, раненых слишком много, поэтому нужно освободить как можно больше коек. Прошу простить и понять.
— Спасибо, Ваше сиятельство, — послышался голос мужчины. Женщина кивнула, после чего начала подходить к койкам с пациентами, быстро изучала голограммы и создавала заклинания, благодаря которым прямо на глазах затягивались раны. Когда дошла очередь до меня, она, не смотря мне в лицо, создала какое-то заклинание, которое влетело в моё плечо, и прошла дальше. У койки Андрея она остановилась и почему-то посмотрела на меня.
— Почему я вижу след от физического воздействия энергии школы смерти на голове этого молодого человека? — смотря мне в глаза спросила целитель. И твёрдым голосом добавила. — И не смейте мне врать! Я сразу отличу правду от лжи.
— Воздействие чёрта, — быстро ответил я, поняв, что она подумала, что мы самострелы*. (*Намеренное ранение самого себя или товарища по договоренности для того, чтобы уклониться от военной службы). — Мои слова может подтвердить князь Баринов.
Женщина прищурилась.
— Вы не врете, — сказала она. — Приношу свои извинения за неподобающий тон. — Вероятно она подумала, что раз я назвал княжескую фамилию, то сам являюсь благородным.
— Не стоит. Мы не знакомы, и Вы не могли знать подробностей, — ответил я слегка поклонившись.
Целительница несколько секунд всматривалась мне в лицо, после чего развернулась к койке, на которой лежал Андрей, и исцелила его. И также молча пошла оказывать помощь остальным.
Когда мы подъехали к нашим домам, то из дома Ванеевых первой появилась мать Андрея. Она вышла, держась за сердце, а её лицо было бледнее мела.
— Папа жив, мам. Ранен, но жив, — подбегая к матери и обнимая её сказал Андрей. Женщина, услышав радостные новости, начала оседать, но Андрей удержал её. Наверное, услышав наши голоса, из дома стали появляться старшие братья Андрея. И когда вышли моя мать и сестра, они с визгом вцепились в меня, и начали целовать со всех сторон.
Немного постояв вместе во дворе, нас усадили за стол. Я только тогда понял насколько был голоден.
Мать Андрея, Людмила, поставила перед нами по полному стакану самогона, и сказала.
— Сейчас кушаете, пьёте и спать. — Людмила посмотрела на меня. — Мы не знали когда вы вернётесь, поэтому все спальные вещи перенесли к нам. Предлагаю завтра всё перенести назад. Сегодня вам нужно отдохнуть. Ты не против?
— Нет, — ответил я.
— Тогда решено. Пока вы отсыпаетесь, мы затопим баню. А после я хочу узнать подробности. — Мне хотелось спросить зачем ей это знать, но она прочла этот вопрос на наших с Андреем лицах. — Потому что из десяти охотников, вернулись только вы. Не считая моего мужа, выжил только Михалыч. Разве я не права? — мы кивнули. — Вы сами будете рассказывать их близким, как погибли их родственники?
— Да, — ответил я.
— Сынок… — начала говорить моя мать.
— Они сражались с нами и будет правильно отдать им последнюю дань уважения. Мне кажется их родные достойны услышать о том, что там произошло из первых уст.
Никто за столом мне перечить не стал.
Через неделю вернулись из госпиталя дядя Саша и Михалыч. В тот же день мы сходили на кладбище, чтобы почтить память наших погибших товарищей.
А вечером мы устроили застолье. Во внутреннем дворе Ванеевых мы накрыли столы, и позвав соседей гуляли до утра. Ближе к полуночи я заметил, как Андрей уходит под руку вместе с Тамарой Комаровой.
Я тяжело вздохнул, и тогда услышал голос матери.
— А ведь на его месте мог быть ты. Сам отшил её, а теперь жалеешь.
— Не заметил, как ты подслушивала нас.
— Костя, тут и слушать ничего не надо. На её лице и так всё было написано. — Она показала мне на другой конец стола, где сидели по меньшей мере ещё три девушки моего возраста. — Скоро заиграет музыка и, поверь, без внимания ты не останешься.
— Это кто без внимания не останется? — раздался бас дяди Стёпы. Я видел, как он тихо крался со спины матери, при этом прижав указательный палец к губам.
— Стёпа! — обрадовалась мама, быстро обняв его. — Я уже думала ты не придёшь.
Спустя пять минут, когда мама накормила Некрасова, и между делом успела рассказать о чём мы говорили, дядя Степа сказал.
— Мать права. Ты и Андрей сейчас первые парни на деревне. Да что уж говорить, и в городе о вас говорят. — Он посмотрел по сторонам, чтобы нас никто не слышал, и тихо сказал. — Тобой интересовались гвардейцы Тулеева и несколько дворян. — Я кивнул. И дядя Стёпа снова начал говорить нормальным голосом. — Ты даже представить не можешь сколько молодёжи приходило, чтобы вступить в гильдию охотников!
— И что, всех взяли?
— Нет конечно. Из большинства пришедших никакого толка не будет. Не станут они заниматься охотой на изменённых. Им это надо только для красного словца. Поэтому я им показывал на выход. — Он сделал паузу. — Однако мне всё равно пришлось снизить ценз. Охотников выжили единицы. А если мы перестанем ходить в лес за добычей, то звери быстро размножатся и начнут на людей нападать. Кость, и будем смотреть правде в глаза, от количества добычи зависит мой заработок. Ты должен понимать, что центр гильдии охотников интересует прибыль, и если она перестанет поступать, то это значит я как управляющий не справляюсь со своими обязанностями.
После этого мама утянула куда-то дядю Стёпу. И я остался сидеть один. Правда длилось это недолго. Когда заиграла музыка, как и говорила мама, меня утянули танцевать. Соседские девчонки были серьёзно настроены на мой счёт. Но примерно через полчаса пляски я сослался на головную боль, которая «меня преследует после сражения», и ушёл домой спать.