— Костя, я решила тебя обучить их созданию не просто так. Магия Романовых, магия крови, приводит меня в восторг. Но она же и пугает. Я не могу понять, как принцесса может блокировать твоё тело. Когда она это делала, я старалась найти точку воздействия. — Она немного помолчала. — Насколько я поняла, все Романовы обладают этой магией. И нам остаётся только гадать на что ещё они способны. Поэтому ты должен научиться создавать свитки телепортации. Если ваши дорожки разойдутся, и от тебя решат избавиться, то это станет отличным подспорьем. Ты умеешь останавливать все жизненные процессы на пять минут. Учитывая специфику их магии, то именно от этого временного отрезка будет зависеть выживешь ты или нет. И если тебя вдруг обездвижат и тебе будет угрожать опасность, ты сможешь бежать.
Я не ожидал этого разговора. И мне понадобилось время, чтобы осознать всё сказанное Селестой.
— Я очень благодарен, что ты заботишься обо мне. И эти знания мне кажутся крайне ценными. Однако, как я смогу развеять воздействие магии Романовых?
Селеста внимательно посмотрела мне в глаза, и передала обычным способом информативный пласт. Мне хватило пяти минут в подпространстве, чтобы разобраться и запомнить её.
— Ритуал переноса проклятия? Ты хочешь, чтобы я скинул их воздействие на другого человека?
— Да, — ответила она. — Когда вернёмся, тебе нужно будет создать ритуальную комнату и найти жертву. — Видимо она почувствовала, что мне не нравится её идея. — Если тебя мучает совесть, то можно же взять в качестве жертвы маньяка, насильника и прочую шваль. Их ты, надеюсь, жалеть не начал? — Я промолчал. — В общем, погрузишь его в стазис. Если кто-то, и я не исключаю, что это могут быть не только Романовы, тебя проклянёт, и ты не сможешь снять проклятие, то тебе нужно будет активировать свиток, который доставит тебя в пентаграмму, а уже там я запущу процесс переноса.
— А если я не смогу ничего говорить?
— Главное, чтобы ты был в сознании. Свитки можно настроить так, что станет возможно активировать их силой мысли.
— Почему ты решила сообщить мне об этом только сейчас?
Некоторое время она молчала.
— Твой контроль за последнее время сильно вырос. — Она сделала паузу. — И ОПЯТЬ… Романова тому виной! Она пугает меня больше остальных.
Несколько часов я провёл, наблюдая через сферу за поверхностью Элронии. Вместе с Селестой мы нашли шесть скоплений существ. Но больше всего меня привлёк один остров. На нём мы обнаружили колонию чёрных вдов. И именно на него я собирался отправиться за камнями силы.
Взглянув на стрелку часов, я понял, что время уже позднее и пора возвращаться назад. Направив сферу к месту, где находился лагерь, увидел, что все уже вернулись из руин.
Портал я открыл в нескольких киллометрах от лагеря. Как и в прошлый раз, я отыскал сканирующими чарами, где находится дичь, и отправился туда.
— О, ты вернулся! А мы уже начали переживать, — вышел мне навстречу Клюв.
— Ага, были дела, — уклончиво ответил я. — Как поиски? Нашли что-нибудь интересное?
— И да, и нет, — ответил гвардеец. — В одном из разрушенных зданий ученые обнаружили несколько медальонов. Один даже был изготовлен из мифрила. Правда Станиславский до сих пор не может понять для чего его создали. Но это не главное. Когда мы разбирали завалы, мы наткнулись на дверь. Правда открыть её у нас не получилось.
Меня это очень заинтересовало.
— А с других сторон пробовали?
— Разумеется, — тут же ответил Клюв. — Только все наши заклинания никакого эффекта не возымели. Я уже хотел взорвать дверь, но Станиславский очень сильно просил этого не делать. — Он усмехнулся. — Понятно же, что раз магическая энергия ещё действует, то там могло сохраниться много ценностей.
Видимо, услышав наш разговор, к нам подошёл ученый.
— Если мы обнаружим уцелевшие книги этой расы, то все остальные артефакты просто померкнут.
— Почему? — спросил Клюв.
— Эхх, ответ же очевиден! Артефакты, которые мы нашли, это всего лишь инструменты. Мы разобрались как ими пользоваться, и то не всеми. Но как их создавали остаётся секретом! — Он достал из кармана гламограф. — Только представьте, если бы мы тоже научились делать нечто подобное!
— То есть вы рассчитываете, что за той дверью находятся книги?
Он кивнул и, прикрыв глаза, активировал гламограф. Мы стояли около палатки, на которой появилось картинка с изображением тирранца сидящего в кресле и читающего нечто похожее на книгу.
— «Кажется они нашли вход в центральную библиотеку!» — в моей голове произнесла Селеста.
Глава 10
Планета Земля,
Санкт-Петербург.
В большом помещении сидели все совершеннолетние представители императорского рода Романовых. Все были прекрасно осведомлены о цели их нахождения здесь.
— Итак, — поднялся со своего места император. — Не будем тратить наше драгоценное время и перейдём сразу к делу. — Прежде чем продолжить, он окинул взглядом родню. — Если вдруг кто не знает, давеча я сообщил всем, что граф Селезнёв — фигура неприкасаемая. Однако, один из членов нашего рода пренебрёг моими словами, и планировал его ликвидацию. Алексей Александрович, я всё правильно сказал?
— Да, — ответил он, поднимаясь из-за стола. — Всё так и есть.
— Тогда я прошу объяснить какие цели Вы преследовали. Как так получилось, что Вы решили, что приказ императора можно проигнорировать?
— Бес попутал, — опустив глаза ответил Алексей Александрович.
— Хммм, не такой ответ я от Вас ожидал. Это всё, что Вы можете сказать?
На лице провинившегося заиграли желваки. Но было это не из-за гнева, а от страха. Он боялся, что сейчас ему вынесут самый плохой приговор. Ни от кого не укрылось, как сын Алексея Александровича крепко сжал отцу руку, тем самым выказывая поддержку.
— Ваше Величество, — встал рядом с отцом Евгений. — Я прошу у всех собравшихся снисхождения для отца. Монастырь — это слишком серьёзное наказание. Не стану отрицать, он нарушил одно из главных правил нашего рода. Но я прошу вспомнить каждого сколько он сделал для него. Для нас всех!
— То есть мы должны простить его? — спросил первый наследник.
— Селезнёв жив. Ничего непоправимого не произошло. Мой отец оступился, но на то мы и Романовы, чтобы помогать и поддерживать друг друга.
— Очень красивая и продуманная речь, Евгений, — произнёс император. — И ты прав. Твой отец всю свою сознательную жизнь помогал нашему роду стать сильнее. Как родственник, я готов простить Алексея. Но как император я опасаюсь, что, оправдав его, я создам опасный прецедент в делах рода Романовых.
— Ваше Величество, — заговорила Кристина, — могу я высказаться? Всё-таки Селезнёв находится под моим покровительством. — Владимир I с интересом стал ждать, что скажет его дочь. Пять лет пролетят очень быстро, а он до сих пор не определился, кто станет лучшим правителем: Кристина или Михаил. — Я считаю, что, отправив дядю Лёшу в монастырь, — принцесса специально назвала провинившегося так, чтобы до всех дошло какую позицию в процессе голосования она примет, — мы поступим несправедливо. Сотни лет при нашей негласной поддержке от новоявленных дворян избавлялись. Но с появлением графа Селезнёва мы вмешались в этот процесс. И если смотреть со стороны дворянства, мы поступили несправедливо. Ведь для черни Селезнёв может стать символом!
— Я не понимаю, как эта ситуация соотносится с нашей, — перебил сестру Михаил.
— Очень просто, — ответила Кристина. — Как я уже сказала, Селезнёв может, и скорее всего в будущем станет символом для простолюдинов. Если другими словами — примером. — Она выдержала короткую паузу, чтобы всё сказанное ею крепче впечаталось в мозгах присутствующих. — Так и наш дядя может стать примером неподчинения императору. Селезнев крайне ценный актив, НО он не РОМАНОВ! К тому же я не стану отрицать, что вся эта ситуация произошла и по моей вине тоже. Не возвысь я Селезнёва, дядя не… — задумалась она, подбирая более мягкое слово. — Не оступился бы.
От принцессы не укрылось, как на неё с гневом смотрит брат. Кристина просчитала шаги Михаила, и понимала, что Совет рода может обратить против неё если не всех, то большую часть Романовых. Но она оказалась быстрее, и обставила всё так, что теперь виноват не только Алексей Александрович, но и она, и даже император! Ведь Владимир I вручил дворянский титул. Он вынес декрет о запрете причинения вреда Селезнёву.
Но если разобраться в ситуации, то Селезнев стал положительным примером для простолюдинов, и существует высокая вероятность, что чернь может поднять голову. Алексей Александрович, понимая это, решил устранить проблему, правда, не разбираясь в причинах установления декрета. В общем, выходила двоякая ситуация.
Принцесса подошла к соседнему столу, на котором находились большие весы, и положила в чашу белый камень.
— Я голосую за оправдание, — сказала она.
Прежде чем остальные члены рода поднялись со своих мест, Владимир I спросил.
— И оставить его деяние без наказания?
— Я пока не императрица, — сказала Кристина, вновь увидев, как скривился Михаил, — и не могу принимать такие решения. Однако я против ссылки в монастырь. Поэтому положила в чашу белый камень.
Спустя пять минут голосование закончилось. С одной стороны была целая горка белых камней, а с другой — всего один чёрный. Его положил император, но он и не мог поступить иначе. К тому же дети и так знали, что этот Совет скорее фарс, чтобы напомнить родне не забывать своё место.
— Алексей, — обратился император, — я надеюсь ты запомнишь этот день на всю оставшуюся жизнь.
— Благодарю, Ваше Величество. — И сделав паузу. — И Вас, Ваше Высочество.
Кристина благосклонно кивнула. А в душе она просто ликовала. Ведь эту партию она выиграла. И теперь можно попробовать дожать дядюшку и, когда в этой комнате будет решаться её судьба, он встанет на её сторону.