– А ты хотел, чтобы дневник попал именно к нему?
– Да, хотел. – Он пожал плечами. – Но у меня не было желания лично его доставлять. Не говоря уже о том, что Генри совсем не умеет принимать подарки. Нет, я знал, что если он сам наткнется на дневник, то отнесется к нему с большей серьезностью.
Я таращилась на него, пока остальные осматривали магазин.
– Но как он вообще у тебя оказался?
– Я поехал туда, в Первый город, пытаясь найти способ исправить наши прежние ошибки. А в итоге нашел дневник какого-то мертвеца. – Он понизил голос, дожидаясь, чтобы Кхент отошел подальше и не слышал нас. – В нем было что-то такое… что-то странное, и я вырвал дневник из костлявых рук мертвеца, потому что в глубине души понимал, что это – ключ. Бедолага. Я охотился за этим парнем целую вечность, но так и не смог найти его из-за проклятой ошибки в переводе. Мне сказали найти Бенну-Писателя, а не Бенну-Который-Бежит. Чертовски неловко.
Дальтон рассмеялся, но мне это не показалось смешным.
– Когда я взял дневник, одна из костей скелета хрустнула – словно треснувшая ветка на погосте разбудила мертвеца. Все вокруг вдруг стало просыпаться. Темный Отец стал просыпаться, и я убежал. Я привез дневник туда, где, как я думал, Генри его непременно найдет. Это было последнее одолжение, последняя оливковая ветвь… А потом я сказал себе, что с меня хватит. Я выхожу из игры. Ничего больше. Я найду тихое место и спрячусь. И пусть века проносятся мимо, пока не останется ничего, кроме сожаления и воспоминаний.
– И как тебе это удалось? – выдохнула я.
– Генри… Мои чувства к нему не дают мне покоя. – Судя по голосу, это его не слишком радовало. – Когда-нибудь я развяжу эту невидимую нить, которая привязана к моей руке, но, очевидно, этот день пока не наступил. Я не готов встретиться с ним лицом к лицу наедине. Но я могу помочь тебе. На сей раз именно это будет моей оливковой ветвью примирения.
Я кивнула, пытаясь понять все, что он говорит, и соотнести с тем, что рассказывали мне Кхент и Мэри.
– Пастух хотел знать, где книга. Наша книга. Книга Темных Фейри. Но Отец поглотил ее, поэтому на самом деле шанса ее найти не было, верно?
Я медленно двинулась вглубь магазина, ошеломленная тем, что здесь увидела. Прилавок, за которым сидел всего один человек, находился в противоположном от двери углу магазина.
– У меня не было возможности перевести этот дневник, – объяснил Дальтон. – Но было предчувствие, что Генри его расшифрует. Во всяком случае, если в нем действительно хранился секрет того, где спрятана ваша книга, я не хотел, чтобы его прибрал к рукам пастух.
– Но Генри ты доверяешь, – пробормотал я.
– Да, – со вздохом признался он. – Иногда. Хотя нет. Но у него бывают просветления.
Я посмотрела на пергамент в своих руках. Мои заметки угольным карандашом отпечатались на ладони, и я вытерла руку о платье.
– Значит, нет смысла доставлять эту записку. Но что мне сказать мистеру Морнингсайду, если наши пути когда-нибудь снова пересекутся?
– Скажи ему правду, – с кривой ухмылкой предложил Дальтон. – Хотел бы я на это посмотреть. А вот и Найлс!
– За всеми этими книгами присматривает один человек? – спросила я.
Мэри и Кхент нашли уголок, где были собраны всевозможные романы, и теперь Мэри читала другу названия, помогая ему с английским переводом. Клетка, в которой находилась Мать, стояла на одном из стеллажей.
– Не всегда, но сегодня тут довольно мало посетителей, – сказал Дальтон. – Здесь все разбираются в данном вопросе. Именно по этой причине Генри на них полагается. Они откладывают для него все опасное и темное, что попадает в магазин.
– И что, сюда может прийти кто угодно?
– Конечно. А почему бы и нет? Они делают исключение, только чтобы отвадить… праздно любопытствующих. Нужно обладать определенной страстью к оккультным знаниям и ко всему необъяснимому, чтобы здесь оказаться. Ты же видела этот переулок. Мало кто из дам завернет сюда приобрести «Замок Рэкрент».
– Если бы я наткнулась на это место, никогда бы отсюда не вышла, – призналась я.
– Понимаю, – согласился он. – И разделяю твое восхищение.
Фатом ждала нас у прилавка, облокотившись на него, как завсегдатай. Она отвлекла единственного продавца магазина от работы, и он уставился на нас, водрузив на лоб огромные очки. Я ожидала, что этот человек представится как Кэдуолладер, владелец лавки. Однако его лицо показалось мне смутно знакомым.
– Найлс! Как поживаешь? Как идут дела? – Дальтон хлопнул его по плечу, отчего тощий старик вздрогнул.
– Хм… Прекрасно. Медленно, но верно. Кто это?
Он снова опустил очки на переносицу и уставился на меня глазами, которые из-за толстых стекол казались огромными.
– Позволь представить тебе Луизу Диттон. Она до недавнего времени служила у мистера Морнингсайда в Холодном Чертополохе.
Упоминание о Генри и о доме тотчас изменило его отношение ко мне. Он растаял в подобострастной улыбке и поклонился так низко, что чуть не ударился головой о столешницу.
– Какая радость! – воскликнул он. – Весьма польщен. Найлс Сент-Джайлс, но попрошу без формальностей.
Я тихо фыркнула, мои щеки покраснели.
– Найлс Сент-Джайлс? Вы, случайно, не родственник Джайлса Сент-Джайлса из Дерридона?
Его глаза расширились еще больше, если только такое вообще было возможно.
– Джайлс приходится мне братом, он выбрал благородную профессию бальзамировщика и… все такое.
Под «все такое», конечно, подразумевалась его помощь мистеру Морнингсайду по сокрытию тел – и душ – тех, кто нашел свою смерть в Холодном Чертополохе.
– Но, конечно, неудивительно, что вы с ним знакомы, коль скоро имеете одного и такого потрясающего работодателя.
– Какое лестное описание, – пробормотала я.
– Как мой брат? Как его кот?
Я улыбнулась, вспоминая, как сидела в салоне Джайлса сразу после того, как избежала смерти от рук сумасшедшего врача, и смотрела на кота, знакомого мне по восторженным описаниям Мэри, а теперь огромной пушистой кучей лениво растянувшегося у очага.
– В последний раз, когда я его видела, с Фрэнсисом было все в порядке, но, по-видимому, ему не помешало бы отказаться от печенья.
– Да, у Джайлса ужасная привычка перекармливать своих питомцев. Хотя, думаю, это не такой уж большой грех, – рассмеявшись, согласился Найлс.
Теперь, сравнивая его с Джайлсом, я поняла, что они почти как близнецы: оба высокие, тощие, длинноногие, похожие на каких-то птиц и с такими тонкими ручками, что, казалось, их мог бы сломать сильный порыв ветра.
– Итак, что привело столь замечательную компанию в мой магазин?
Дальтон, казалось, был очарован словесными излияниями этого человека, однако Фатом демонстративно закатила глаза. Я не могла избавиться от моментально возникшего чувства родства с этим человеком: любая связь, любой намек на что-то знакомое в сгущающихся вокруг сумерках казались мне лучом света, своеобразным маяком во тьме. Дальтон, подражая расслабленной позе Фатом, облокотился о прилавок, на котором были выставлены книги настолько старые, что, казалось, при легчайшем прикосновении способны были рассыпаться в пыль.
– Учитывая клиентуру этого магазина, мы подумали, что вы или Кэдуолладер можете знать кого-то, кто окажется нам полезным. Одного из Переплетчиков или кого-то со схожими навыками. Похоже, мы наткнулись на могущественное проклятие, которое не можем снять самостоятельно.
Найлс воспринял это так, словно услышал последние новости с фронтов Пиренейской войны. Скривившись, он кивал при каждом слове, мелкими суетливыми движениями поправляя очки. Я положила письмо, предназначавшееся для хозяина магазина, на прилавок и показала ему заметки, которые сделала на обороте.
– Ммм… Да, очень интересно. Восхитительно. На самом деле я знаю, кто вам нужен. Вы слышали о «Березе и лисе»? Это заведение принадлежит человеку, обладающему безграничным талантом. Не далее как три недели назад ему удалось выманить нимфу из дерева в Кенсингтонском саду.
Найлс улыбался нам с радостным и довольным видом, но Дальтон покачал головой, нахмурив брови над завязанными глазами.
– Мы не можем отправиться в путь, друг мой. Улицы кишат врагами. Если бы время не поджимало, я бы объяснил лучше, – сказал он и кивнул в сторону Фатом. – Нельзя ли вызвать этого человека сюда? Надмирцы не знают Фатом, а одинокая всадница сможет быстрее туда добраться.
Женщина подняла капюшон, полная решимости отправиться в путь.
– Скажи мне, что искать, – сказала она, пряча пергамент под плащ.
– Конечно-конечно, – прощебетал Найлс, исчезая под прилавком и принимаясь что-то искать на скрытых там полках. – Я все подготовлю. Проклятие, которое будут снимать в магазине Кэдуолладера… Как интересно! Просто чудесно!
Глава 9
Я уже забыл о яростных пронизывающих ветрах, поднимающих песок и гоняющих его по всему городу в самом разгаре лета. Я родился в средних широтах. На моей родине никогда не было слишком жарко или слишком холодно, и сейчас я чувствую, что полностью расплавляюсь от этой немилосердной влажности. Но Генри этот климат нравится. Я думаю, ему нравится все, или он просто маскирует свое безразличие под безграничным энтузиазмом, который невозможно отличить от настоящего, поэтому приходится ему верить.
Сейчас он почти как сумасшедший, одержимый новой идеей. Он может говорить только о книге, которую повсюду носит с собой Ара (она называет ее Черным Эльбионом – наверняка для того, чтобы подразнить меня, но я не глотаю наживку). Я слышу, как Генри во сне шепчет это название. Ара утверждает, что она возникла из глубин океана и ее силу невозможно ни изучить, ни понять. Прошлой ночью, пока они спали, я хотел что-то прочесть из нее, но обложка обожгла мне пальцы, и следы от ожогов до сих пор не сошли. Ара еще не заметила моих бинтов, но обязательно устроит мне допрос, как только обратит на них внимание.