– Боже мой, – пробормотал Ли, – у тебя было беспокойное лето.
– Похоже, у тебя тоже, – сказала я.
– После твоего отъезда некоторое время было спокойно, – начал он, сидя на куче горшков, вздыхая и ероша свои кудри, – но потом все полетело ко всем чертям. По округе стали падать мертвыми на землю птицы. На границе поместья постоянно дежурили какие-то фигуры, которые неустанно следили за нами днем и ночью, явно что-то выжидая. А две недели назад они стали заходить на территорию, и один чуть было не унес Чиджиоке. Это ужасно, Луиза, но я безумно рад, что ты здесь. Последнее время мистер Морнингсайд сам не свой…
Ли выжидающе смотрел на меня, и меня затошнило от страха. Я не имела права разрушить его ожидания.
– Он действительно выглядит немного уставшим, – подтвердила я.
Ли покачал головой.
– Нет, еще хуже. Он постоянно на нас сердится. Я знал, что он бывает в дурном расположении духа, но сейчас мы стали мишенью для его гнева.
– Мне жаль. – Это все, что я могла сказать. – Он находится в открытом противостоянии с пастухом. Должно быть, боится проиграть.
– Но почему? – Ли задумчиво почесал подбородок. – У него несколько сотен душ, заключенных в птицах, и он сам обладает большой силой. Я не понимаю, почему мистер Морнингсайд не оказал достойного сопротивления и почему не заставил миссис Хайлам призвать тени или что-то в этом роде.
– Я не знаю, что у него в голове, – пробормотала я.
Ли был прав. Почему он выжидал и не подготовился к надлежащей обороне? Насколько я знала мистера Морнингсайда, он не был трусом и никому не уступал. Так почему все так разительно изменилось?
– Послушай, Ли, я не знаю, что творится у него в голове, но сделаю все возможное, чтобы помочь. Мы все к этому готовы. Мне надо быть предельно осторожной. Дух Отца опасен, и я боюсь моментов, когда он берет надо мной контроль. Он жаждет крови.
– Это хорошо, – сказал Ли, нахмурившись. Когда мы впервые встретились, я даже представить не могла, что он может быть кровожадным, но смерть и жизнь в качестве тени его изменили. Такое изменило бы кого угодно.
– Надмирцы представляют собой реальную опасность. Они бы без колебаний нас уничтожили. Почему мы должны вести себя по-другому?
Конечно, он был прав. Я находилась в неведении относительно того, что они пережили в мое отсутствие, но прекрасно знала, как себя чувствует тот, кого преследуют и подвергают гонениям.
– Можно найти более удачное решение проблемы, – сказала я. – Возможно, сейчас ты жаждешь кровопролития, но поверь мне, это быстро надоест. Убийство, даже в целях обороны, изуродует твою душу. Оторви крылышки у бабочки, оторви у нее лапки, и что останется?
Ли встал, бросил на меня сердитый взгляд и направился к выходу из кладовой.
– Ладно. Если ты не готова помочь, может, Кхент и Мэри не откажут.
– Я вовсе не это имела в виду, Ли. Я просто советую тебе быть предельно осторожным. Я… виновата в гибели Спэрроу. Возможно, ее никто не любил, тем не менее ее смерть ранила мое сердце, – призналась я.
Эти слова заставили Ли остановиться. Он опустил голову и покачал ею.
– Ее в самом деле больше нет? – шепотом переспросил он. – Наверное, мне следует вздохнуть с облегчением, что Спэрроу ушла навсегда. От одного только ее присутствия мне становилось тошно. Она всех нас ненавидела, но… Проклятье!
– Мне надо повидаться с остальными, – сказала я и пошла к открытой двери в вестибюль. – Мистер Морнингсайд ведет себя довольно странно, и мне неспокойно из-за того, что рядом с ним в доме находится еще одно божество.
Ли вдруг согнулся и схватился за живот. Спотыкаясь и морщась от боли, он дошел до высокого стола и облокотился на него. Его лоб покрылся испариной.
– Что с тобой? – спросила я, бросившись к нему. – Ты болен?
– Надмирцы, – сквозь зубы процедил он, – они рядом. Только при их приближении я так себя чувствую.
– Дальтон – один из них, но его не стоит опасаться. Может быть, ты чувствуешь его присутствие в доме?
– Нет, боль не бывает такой резкой при наличии лишь одного из них. Она скорее похожа на ту, которую я испытывал, когда Финч и Спэрроу появлялись здесь вместе. Луиза, они – создания света, а я – существо из тени. Свет прорезает тень. Это настоящая пытка, когда они совершают набеги на нас.
– Пойдем, – сказала я, бережно взяв Ли за руку. – Надо рассказать остальным. Вам больше не придется сражаться в одиночку. Мы поможем, объединим наши силы.
Глава 17
– Что ты о нем думаешь?
Я старался всячески избегать Ару. Возможно, Генри был более могущественным и опасным, но он мне симпатизировал. Или даже любил меня. Все зависело от дня. Иногда часа. Но наш с Генри добродушный союз против, прямо скажем, вспыльчивого нрава Ары изменился, как только к нам присоединился Фарадей. Он стряхнул с себя имя Фокалор, надев человеческую одежду и обычные сандалии. Теперь он облачился в песочного цвета халат, подпоясался расшитым бисером поясом, накинул на голову капюшон, скрывавший лицо, и насурьмил глаза.
Он прятал свои искалеченные руки в рукавах и забинтовывал холщовыми повязками места, где не хватало пальцев.
– Мне приходилось иметь дело с тенями более плотными, чем он, – сказала Ара однажды вечером, сидя на коврике у костра.
Дорога к соленому озеру была холмистой, но не особо утомительной, и переход от осени к зиме обеспечил нам более прохладную погоду для путешествия. В тот вечер в воздухе даже ощущалась прохлада, и я был благодарен теплу, которое исходило от щенка, свернувшегося клубком на моих коленях.
– Его сердце там, – Ара ударила себя кулаком в грудь, оставляя на одежде пятна сажи, – но его там нет. Ты понимаешь, о чем я?
– Что Генри с ним сделал? – спросил я. – Кроме очевидного…
– Теперь он раб – человек, я полагаю, но не вполне. Книга – это то, что делает нас такими, что дает нам нашу силу – и питает ее. А maskim xul попросил Черный Эльбион снять с него все покровы, раздеть донага. – Она взглянула через плечо на мужчин, которые, занятые разговором, поили лошадей. Или, скорее, Генри забрасывал Фарадея вопросами, а тот, съежившись, что-то бормотал в ответ. – Когда-то он был повелителем темных легионов, но теперь немногим отличается от простого конюха.
Я вздрогнул, переводя взгляд на ее котомку, в которой, как я знал, лежит тяжелая черная книга.
– Терпеть не могу, когда ты его так называешь.
– Почему? – хмыкнула она и помешала похлебку в котелке над костром. – Потому что это напоминает тебе о его истинном «я»? О том, почему ты должен спать в своей палатке?
– Честно говоря, это не твое дело, Ара, и меня удивляет, с чего это ты соизволила беспокоиться на этот счет.
Рука, помешивающая варево в котле, на секунду замерла.
– Следи за своим тоном, Надмирец. Ты в меньшинстве и далеко от дома.
Я уже привык к ее пустым угрозам и лишь пожал плечами, зная, что, пока Генри рядом, она не станет ничего предпринимать.
– Ты, кажется, много знаешь о книгах. Генри расспрашивал тебя тоже?
Ара вернулась к своей стряпне и добавила в котел что-то еще.
– То, что знаю я, знает и он. Единственная разница в том, что у меня есть здоровый страх перед ответами, которые он так смело ищет.
– Фокалор дорого заплатил за свои знания, – заметил я. – Могу только молиться о том, чтобы нам не пришлось платить столь дорогую цену.
– Придется, и даже хуже, – ответила она. – Фокалор – дурак, и он заплатил столько, сколько можно взять с дурака. Лучше бы Генри не гнаться за этим кроликом: если он последует за ним в нору, то никогда не выберется.
Вдруг Генри повысил голос, но я по-прежнему не мог разобрать слов.
Он гневно хмурил брови и грозно нависал над Фарадеем, прижав его к большому валуну. Я не мог не сжалиться над беднягой, поэтому, согнав Бартоломео с колен, извинился и зашагал через лагерь в сторону, где стояли Генри и Фарадей.
– Значит, она тебя спросила об этом? И что ты ей ответил?
– Я… я не мог подыскать ответа, и она… О, это было ужасно… – Фарадей дрожал, прижимаясь к камню и все глубже засовывая руки в рукава.
– Честное слово, ты дуралей. Но демоны все такие. Это не очень трудная загадка. Ладно, идем дальше. Какой был следующий вопрос?
– Генри, еда почти готова. Ты не мог бы дать ему прийти в себя?
Он взглядом велел мне замолчать и, наклоняясь, положил руку на камень рядом с головой Фарадея. Бедняга, казалось, готов был сквозь землю провалиться.
– Следующая загадка, что это было?
– Рук нет, но обнимает, – запинаясь и с трудом сглатывая, выдавил из себя Фарадей. – Пальцев нет, но щиплется. Содержит яд, но не отравленная стрела.
– Пожалуйста, скажи, что ты хотя бы эту смог разгадать, – пробормотал Генри. – Пожалуйста!
– Я… я смог. – Фарадей кивнул, повернулся и бросил на меня умоляющий взгляд. – По крайней мере, мне так казалось. Как это могло быть неправильным ответом? Она спросила, и я был полностью уверен! Тогда она укусила меня… И это продолжалось снова и снова. Я не знал других загадок, и она все не прекращала. Все больше и больше вопросов! Все больше и больше укусов. Мне казалось… Мне казалось, она получает наслаждение от моих мучений. Нет. Нет! Мы слишком близко к солончакам. Мы не станем об этом говорить. Я не должен произносить это слово!
Генри вздохнул и прищелкнул языком.
– Мне принести книгу?
– Генри, прошу тебя!
Я был на грани отчаяния. Это была настоящая пытка. Бывший демон вел нас к соленому озеру и старался отвечать на все вопросы Генри. Мне было страшно даже представить, что мы ведем его к тому самому месту, где он так много потерял. Но у Генри не было ни капли сострадания к этому несчастному существу.