На месте укуса проступила капелька крови. Пирра смахнула ее пальцем.
– Спасибо, – тихо произнесла она.
В свете костра лицо Пирры выглядело особенно благородным и красивым. Брови – точь-в-точь два расправленных крыла, а ясные глаза смотрят не мигая.
Гилас вскочил, схватил одну из сетей, привязал ее к стволу финиковой пальмы на уровне своего роста и резким движением затянул узел.
– Спать пора, – с раздражением бросил он.
Пирра вытерла нож о тунику и поглядела на Гиласа: тот привязывал к дереву другой край сети.
Грива светлых волос спадает мальчику на глаза, а золотистые волоски на его подбородке сверкают в свете огня. Гилас хмурится. Даже сбоку видно, как он сердит.
Пирра понимала, что его злит. В основном они общаются точно так же, как раньше: то препираются, то покатываются со смеху, то просто молчат вместе, как умеют только лучшие друзья. Но вдруг один из них бросает взгляд на другого, и воздух между ними будто начинает искрить, как перед грозой.
Им обоим четырнадцать лет. Долго ли еще они смогут просто дружить? Друзья становятся парами – так уж заведено. Гиласу это известно не хуже, чем Пирре. Так что же его смущает?
На Кефтиу Пирра понимала, что сдерживает Гиласа: она богатая и знатная, а он нет. Но Пирра больше не дочь Верховной жрицы, она просто девчонка со шрамом. Нет, сейчас дело в другом.
Девчонка со шрамом…
Разбойница подошла к Пирре и лизнула ей щеку шершавым языком. Оттолкнув молодую львицу, Пирра дотронулась до отметины на лице.
Когда она сама себя обожгла, ей было двенадцать. В то время Пирра гордилась своим шрамом: он отличал ее от других. Теперь же девочка его люто возненавидела. Что только она ни делала, чтобы свести отметину, но ни одно средство не помогло. Значит, вот что стоит между ней и Гиласом? Ее шрам?
Разбойница подошла к мальчику и потерлась о его бедро. Гилас вытянул у нее из-за уха очередного клеща и подбросил его повыше. Разбойница подпрыгнула и поймала клеща на лету.
Пирра невольно рассмеялась.
Гилас чуть улыбнулся.
– Надо поспать, – повторил он, но на этот раз совсем не сердито.
Пирра поглядела на две сети, натянутые между финиковыми пальмами.
– И как, по-твоему, мы будем спать в этих штуках?
– Не нравятся – ложись на землю к змеям и скорпионам.
– А клещи на пальму не заберутся?
– Нет, конечно.
Пирра с сомнением взглянула на Гиласа:
– Ты ведь врешь?
– Да, конечно.
Пирра запустила в него утиной костью. Гилас со смехом поймал ее и бросил в Пирру. И снова у них все стало легко и просто.
От камыша у Пирры чесалось все тело, вдобавок сеть так провисла, что лежать в ней приходилось, согнувшись пополам. Пирра вертелась, пытаясь устроиться поудобнее, но внезапно вздрогнула: она только сейчас заметила пропажу. Вскрикнув, девочка спрыгнула на землю.
Через секунду Гилас очутился рядом с ней с ножом, зажатым в кулаке.
– Что случилось?
– Мой уаджет!
– Твой – что?
– Амулет! Глаз Херу! Мне его Усерреф подарил! Гилас, уаджет исчез!
– Когда ты его в последний раз видела? До того, как нашла меня, или после?
Гилас подавил зевок, надеясь, что Пирра не заметит. Но девочка так огорчилась, что ей было не до того.
– Э-э-э… Кажется, после. Да, шнурок все время развязывался, но я его как следует затянула!
– Хорошо, что после. Тогда утром мы его поищем. Ничего, найдется твой амулет. Должно быть, зацепился за что-нибудь.
– Утром?! – Пирра пришла в ужас. – До завтра с ним что угодно случиться может!
– Извини, но я по болоту в темноте рыскать не стану! Повсюду речные лошади и крокодилы! А какие тут еще твари водятся, одним богам известно!
– Гилас, я тебя очень прошу! Уаджет нужно найти прямо сейчас!
Пирра выкручивала руки, а в ее голосе звучали умоляющие нотки. На нее это совсем не похоже. Чтобы Пирра – и умоляла?
Гилас со вздохом отрезал часть от стебля папируса и ткнул в угли. Получился факел. Потом мальчик сунул нож в ножны.
– Ты стой здесь, а я осмотрюсь. Но далеко уходить не буду. Не найду твой амулет поблизости – отложим поиски до рассвета!
Не успел Гилас и десяти шагов пройти, как стало ясно – затея безнадежная. Слишком темно, а тусклый факел больше мешает, чем помогает.
Но, возвращаясь к двум пальмам, Гилас заметил, как в лунном свете блеснула бронза. Вот он, амулет, висит на стебле папируса меньше чем в пяти шагах от мальчика.
Гилас хотел сходить за уаджетом, но тут из тени вышел мужчина и направился к амулету.
Мальчик покачнулся. Перед глазами заплясали огни, а пылающий палец вонзился в висок. Рука его потянулась к ножу на бедре, но пальцы не слушались: рукоятку никак не ухватить! К тому же в глубине души Гилас понимал: перед существом, которое стоит в лунном сиянии, любое оружие бессильно.
Оно приняло облик высокого мужчины с широкими плечами и узкой талией. На мужчине юбка из собранного в складки белого льна и завязанный узлом зеленый пояс, а на обнаженной груди широкий золотой круг, выложенный синими и красными камнями. Черные волосы длинные, на лоб спадает челка, а от лица исходит нестерпимо яркий мерцающий свет. Кажется, будто даже ночной ветер превратился в золото.
«Божество!» – подумал Гилас.
От сияния больно глазам. Глядеть на бога нельзя. Ни один человек не выживет, посмотрев в лицо бессмертному.
Невероятным усилием воли мальчик заставил себя отвести взгляд. Но вдруг он заметил краем глаза, как сияющая голова меняет форму. Уши стали стоячими и острыми, а лицо сужалось и вытягивалось, пока не превратилось в длинную черную морду шакала.
«Так не бывает», – подумал Гилас.
Но для бессмертных нет ничего невозможного.
Бог с шакальей головой склонился над уаджетом и понюхал бронзу. А потом отпрянул и внезапно вырос до угрожающих размеров. Теперь он возвышался над стеблями папируса. С высоты божество обратило свой ослепительно пылающий взор на Гиласа.
Казалось, даже дух мальчика сжался от страха. Рука отяжелела и стала как каменная, и все же Гилас закрыл ею глаза и попятился в камыши.
Лодыжку пронзила острая боль. Вскрикнув, Гилас поглядел вниз и заметил маленькое существо, убегающее в темноту.
Мальчик рухнул на колени. Нога горела огнем.
Бог-шакал исчез. Над Гиласом склонилась Пирра. В одной руке у девочки горящий факел из папируса, в другой – амулет-уаджет.
– Гилас, что с тобой?
Мальчик не в силах был произнести ни слова. Он не подозревал, что боль может быть такой сильной: рвущей на части, обжигающей, бьющей по ноге, точно молния.
– Гилас!
– Скорпион, – с трудом выдохнул мальчик.
12
– Скорпион? – ошеломленно повторила Пирра.
Скалясь от боли, Гилас попытался вытащить нож.
– Разрежь мне ногу! Высоси яд!
– Куда он тебя ужалил?
– В лодыжку, – выдохнул Гилас.
– Давай я отведу тебя к кострищу…
– Нет времени!
– В темноте ничего не видно! Вдруг я тебя покалечу?
Пирра каким-то чудом приволокла Гиласа к огню. Разбойница уставилась на них, пригнув уши. Эхо хлопала крыльями и с тревогой глядела на людей.
Гилас рухнул на землю, держась за ногу и судорожно втягивая в себя воздух. Пирра разглядела на лодыжке красную точку, обведенную белым. Вот он, укус. Пирра достала нож. У нее тряслись руки. Нет, такое ей не по силам. Гилас выхватил у нее нож и вонзил в ранку. Потекла кровь. В лунном свете она казалась черной. Пирра наклонилась и стала отсасывать яд. Набирала в рот, сплевывала, и так снова и снова.
Вдруг на ее плече сомкнулась темная рука.
– Кто его укусил? – воскликнул Кем.
Пирра вырвалась из его хватки и злобно выпалила:
– Только тебя здесь не хватало!
– Кто его укусил?
– Скорпион. Не подходи к Гиласу!
– Какой – зеленый или черный? Ты видела?
Не дождавшись ответа Пирры, Кем взял Гиласа за плечи и встряхнул.
– Гилас, какой был скорпион? Зеленый? Черный?
Но мальчик только застонал.
Пирра коснулась щеки Гиласа:
– У него жар.
Гилас вцепился в ее запястье с такой силой, что девочка едва не вскрикнула.
– Он явился мне, – прошептал мальчик, устремив на Пирру невидящий взгляд. – Он выглядел как человек, но воздух вокруг пылал… У него шакалья голова…
Пирра похолодела. Бог-шакал Анпу – правитель Царства мертвых. Пирра спросила Кема:
– Ты можешь его спасти?
Кем взглянул на нее:
– Нет. От этого не могу.
Пирра понятия не имела, что предпринять. Она склонилась над Гиласом.
– Я не дам тебе умереть, – с яростной решимостью произнесла Пирра. – Кем, его надо отнести в деревню. Там наверняка есть знахарка или целитель.
– В деревню?! – вскричал Кем. – Да ты никак с ума сошла! Нас же убьют!
Пирра подхватила Гиласа под мышки.
– Помоги дотащить его до лодки, тут недалеко…
– Послушай меня! Для египтян вы двое варвары, а я и вовсе беглый раб!
– Это единственный шанс спасти Гиласа! И ты мне поможешь! Я сделаю все, чтобы он выжил!
– Ты что, оглохла? Я же сказал…
– Давай шевелись. Остальное я беру на себя.
Он плавает в Море яда. В глаза ему бьет ослепительно-яркий свет. Это бог-шакал пришел за ним. Пирра цепляется за руку Гиласа. Он сжимает ее пальцы в своих. Пирра не позволит его забрать.
А бог-шакал все приближается. Гилас хочет кричать, но изо рта не вырывается ни звука. Мальчик лишь беспомощно глядит на пламя.
Вот он лежит на твердой земле. Пирра все еще держит его за руку. Кто-то перевязывает ему лодыжку. Гилас пытается дернуть ногой, но тело его не слушается. Повязка разрисована какими-то странными картинками: вот стервятник, а рядом оса. Рисунки шевелятся, оживают…
Гиласу под шею кладут что-то твердое. Он вырывается. Ему сейчас отрубят голову! Но одна грубая рука его держит, а вторая вливает ему в рот густую массу.