йфом. Туча вновь распласталась, вытянула клюв, серые бахромки, оторвавшись при этом внезапном маневре, суетливо мельтешили вокруг и постепенно, теряя летучесть, падали и сливались с дюнами. Платон уже видел вблизи лиловые громады обглоданных ветром скал. Сотня шагов или полторы… Или тоже мираж? Нет, не похоже. Из пасти одной из пещер выпрыгнули сукки и понеслись навстречу людям огромными прыжками. А Ноэль все тащил и тащил Атлантиду, как на буксире. Вновь сверху посыпался песок проклятая туча их настигла. Еще десяток шагов… Сукки ворвались под песчаные струи, ухватили Платона за обе руки и потащили. Он не успевал переставлять ноги и бревном волочился за ними. Вскоре туча осталась позади. Как и Ноэль — где-то там, под песчаным дождем. Сможет ли он снова вырваться? Атлантида хотел спросить об этом сукки, но не мог разлепить губ — они буквально срослись… и он лишь промычал что-то невнятное.
Сукки затолкали его в пещеру и исчезли. Платон лежал на песке и ждал, когда песчинки оживут, и поползут, и начнут его облеплять. Но песок оставался к нему равнодушен. Он вытек из песочных часов, время кончилось. Так зачем же человек тяжело дышит и надеется выжить, если время кончилось? Заснул Атлантида? Или потерял сознание? Ему казалось, что он просто лежит, не в силах пошевелить ни ногой, ни рукой. Когда появились рядом с ним Ноэль и оба сукки, он не помнил. Как не помнил, куда исчезли защитные очки. Увидев своих спасителей, Платон все же смог разлепить губы.
— Пи-ить… — пробормотал он.
И просьба была исполнена — вода полилась ему в рот. Он глотал влагу жадно и выпил все без остатка. Ему было плевать — хватит другим или нет, — он просто не мог оторваться от горлышка фляги.
— Песчаный охотник ушел? — спросил Ноэль.
— Ушел. Но лучше еще подождать. Чтобы наверняка. Охотник не любит терять добычу.
Атлантида не мог представить, что надо вновь встать и куда-то идти. Куда? Зачем? В пещере так хорошо… Он будет лежать здесь всю жизнь. Пить воду и не двигаться. А больше ему ничего не надо. Но сукки Кай-1 сказал; «Пошли». И Платон поднялся. И даже пошел. Теперь он брел последним. Брел, глядя себе под ноги, чтобы не видеть проклятые миражи. Ба-а уже скатился за срез дюны, жара начала быстро спадать.
Снова явился мираж — на этот раз черный глайдер. Он летел низко, нырнул между двумя каменными столбами и затормозил в нескольких метрах от сукки Кая-1. Из глайдера выскочили еще два Кая. Какой странный мираж. Очень реальный. Значит — скоро белая вспышка, и тогда конец.
— Эй, ребята! Сюда! — крикнул сукки Кай-1.
Атлантида понял, что глайдер и его пассажиры ему не пригрезились. Платон побежал. Но тут же споткнулся, упал. Вновь кинулся бежать. А добежав, рванул у первого сукки из лап флягу и стал пить, пить…
— Зачем ему столько воды? — спросил один из прилетевших сукки своего собрата.
— Высшая раса… — усмехнулся негуманоид — тот, который не любил людей.
Горы Ройка и сукки Кай-2
Сукки Кай-2 искал нематериальную связь с космосом. Но пока ничего не нашел. Однако не оставлял надежды, что связь эта когда-нибудь ему откроется. В том, что это произойдет, он был уверен — космос никогда не обманывал сукки. Обитатели К-7 чувствовали вибрации вселенной на подсознательном уровне и терпеливо ждали, когда космос обратит на них внимание и возвысит их планету и их расу до высот планеты Кемет в период ее расцвета. Но ожидали не в бездельной лености, а в активном поиске универсальных материальных ценностей — то есть золота и серебра. За эту активность другие народы в Галактике выходцев с планеты К-7 недолюбливали, но Платон относился к сукки с неизменной симпатией. Его не раздражало их упорство — он своей настырностью мог переплюнуть любого сукки. А к их уверенности в космической избранности относился с легкой ирояией, в которой не было ничего от презрения, — каждый волен думать о себе чуть-чуть лучше, чем ты есть на самом деле. Только при этом не стоит думать хуже о других.
Сукки Кай-2 со своими негуманоидами также обосновался в вертикальной гробнице, которую до этого он выпотрошил подчистую — даже саркофаги и мумии исчезли. Зато появились легкие складные столы и стулья, пластиковая посуда и консервы, чему Ноэль, относящийся к предметам из усыпальниц с предубеждением, очень обрадовался. Из своих запасов сукки Кай-2 пожертвовал полураздетым гуманоидам два вполне приличных комбинезона и две шляпы без кондиционеров, защитные очки и фляги для воды.
Хозяева и гости расположились в облицованной базальтом главной погребальной камере и наслаждались горячим супом из жирной консервированной саранчи. Правда, себе, да и своему товарищу, сукки Кай-2 налил порцию в два раза больше, чем брату, его спутнику и людям. Опять, как во время ужина у сукки Кая-1, наблюдалась явная дискриминация гостей. Платон решил не обращать внимания на подобные мелочи, но хозяин сам разъяснил странную закономерность.
— У нас гостям всегда дают есть в два раза меньше, чем хозяевам. Таков обычай на Кае.
Сами сукки именовали планету К-7 Каей.
— И с чем же связан такой обычай? — спросил Атлантида, обсасывая лапку саранчи размером с крылышко цыпленка.
— Если гость умрет, то пропадет только половина того, что могло пропасть, если бы он поел досыта.
— О, мудрость! — воскликнули остальные сукки хором.
— Но твой брат вроде как не чужак…
— Ты не понял. Я говорю не о чужаках, а о гостях. Или мой космолингв плох?
— Превосходен! — с жаром воскликнул Платон, опасаясь, что отберут и половину порции замечательной саранчи. — Но почему гость может умереть?
— В первый момент общения у нас очень сильный эмоциональный контакт. Сукки-гость может не выдержать…
— Но мы же не сукки! — заметил Атлантида. — Мы — люди. Я, конечно, испытываю очень сильные эмоции по поводу нашей встречи, но не настолько сильные, чтобы… гм… отказаться от добавки супа.
Сукки Кай-2 переглянулся со своим помощником.
— А ведь он прав…
— Но традиции нарушать нельзя, — нахмурился тот. — Подумаешь, он не сукки! А саранчу любит.
— В этом году большой урожай саранчи, — сказал сукки Кай-2. — И меня это чрезвычайно радует. А тебя? — обратился он к Ноэлю.
— Саранча… поедает побеги розовой кукурузы на холмах Немертеи… — задумчиво проговорил тот. Сразу видно, что за время раскопок он сроднился с этой планетой.
— Суп отменный, — вмешался в разговор Платон. — И все же, как насчет добавки?
— Традиция прежде всего, — заявил сукки Кай-1, поскольку ему дополнительная порция не светила.
После обеда гостям предложили искупаться в соленом озере. Озерцо располагалось в глубине пещеры. Черные скалы образовывали почти правильный купол, для освещения в углубления были вставлены четыре факела. При их свете можно было разглядеть, что вода в озере оттенка бирюзы — зеленая с голубым — и совершенно непрозрачная со странным маслянистым блеском. Атлантида скинул одежду, хотел красиво нырнуть в озерцо, но потом передумал и просто вошел в воду. И сразу понял, что поступил очень верно: вода доходила ему сначала до колен, потом до пояса. Она была очень соленой — кожу пощипывало, особенно ссадины. Ноэль полез следом в природную ванну.
— Шапку-то сними, а то еще утонешь, — в шутку посоветовал Платон. Ноэль снял свой серебряный шлем. И Атлантида увидел, что прежде лысый череп приятеля отливает серебром: волосы его за столь короткий срок успели отрасти и торчали густым ежиком на целый сантиметр. Недаром, значит, Ноэль рисковал получить тепловой удар в этом колпаке.
— Кресс будет в восторге от твоей шевелюры, когда ты вернешься, — засмеялся Платон. Его собственные волосы под немилосердными лучами Ба-а окончательно выцвели и теперь напоминали солому, а кожа обгорела и шелушилась. Особенно пострадал кончик носа.
Ноэль провел ладонью по волосам и отрицательно покачал головой.
— Еще нет.
— Она слишком требовательна.
— Она замечательная.
Кто спорит. Атлантида от такой супруги сбежал бы через три дня. К счастью, он не женат.
Утром на завтрак и гостей, и хозяев ждали одинаковые порции. Но в этот раз подали нечто растительное и волокнистое. Жаль. Платон уже начинал привыкать к жареной ройкской саранче. Может быть, бросить археологию и заняться экспортом саранчи? Наверняка дело будет прибыльным. Открыть ресторанчик на Земле-дубль… Рядом построить нуль-портал прямой доставки инопланетного деликатеса… Но Атлантида знал, что саранча и общение с таможенниками надоест ему через три дня.
— Это очень древние гробницы, они принадлежат к шестому тысячелетию до Второй Конкисты, — сообщил сукки Кай-2. — Так что здесь нет золотых статуэток неизвестных зверей, которые вас так интересуют: брат уже рассказал мне про ущерб, причиненный группой Ала Бродсайта. Но кое-что особенное найдется. Ведь это самые древние вертикальные гробницы на Ройке.
— А что на планете старше гробниц? Какие-нибудь строения? Остатки дворцов? Пирамид?
Сукки переглянулись.
— Ничего представляющего для вас интерес.
— А что-нибудь не представляющее? Посуда, остатки орудий труда… быть может, останки ройкцев.
Сукки вновь переглянулись.
— Ничего…
— То есть гробницы возникли внезапно? Я правильно понял?
— Согласно теории профессора Брусковского, — начал свои рассуждения сукки Кай-1, Платон застонал, услышав до боли знакомое имя из крокодильей пасти, но сукки, кажется, даже не заметили вопля оскорбленной души, — цивилизация Ройка вдруг совершила качественный скачок в развитии. С цивилизациями гуманоидного типа такое иногда случается.
— А потом тихо загнулась по неизвестной причине?
— Уважаемый профессор предполагает революцию и войну. Ведь в последних слоях повсюду находят много оружия, незахороненные останки жителей, погибших явно насильственной смертью, и неоспоримые признаки использования огнестрельного и химического оружия.
Атлантида покосился на Ноэля. Тот водрузил на голову свой серебряный шлем и, казалось, совершенно не интересовался разговором. То есть абсолютно. А это значило, что на самом деле он ловит каждое слово.