— И старых продать, — с набитым ртом уточнил Флик. — Чего добру пропадать?
— Сейчас закончим трапезу и прогуляемся на местную ярмарку. — Гарольд ухватил с блюда кусок пирога с рыбой. — Фриша, посмотри еще, что нам из припасов надо, хорошо? В принципе Центральные королевства не герцогская глушь, тут всегда можно найти приют на ночь. Да-да, Флоренс, не смотри на меня так, я говорю про приличную гостиницу вроде этой, а не клоповник. Но жизнь — штука такая, лучше иметь при себе еду, чем потом страдать от голода. И не забудьте, что между Талькстадом и Форнасионом находится княжество Лирой, а оно не такое уж населенное.
— Лиройские пустоши, — покивала Луиза. — А я о них и забыла совсем. Гарольд прав, там народу живет немного, так что лучше иметь при себе припасы.
— Не слыхал никогда про такие пустоши, — почесал затылок Фальк. — Звучит неприятно. Там в давние времена случилась какая-то пакость и теперь там проклятое место?
— Да ничего такого особенного, — засмеялась Луиза. — Просто пустоши. Не селится там народ. Мой наставник по географии мне это объяснил тем, что там скверные почвы для земледелия плюс местность холмистая. Так что народ там в основном живет тем, что овец разводит. Хотя крови там пролилось немало, еще задолго до Века смуты. В старые времена там окопался какой-то завоеватель, и пустоши, по факту, были его… Как же… Плацдармом. Или что-то в этом роде. Я не слишком это все слушала, мне такое неинтересно. Помню только, что этого, древнего, в результате извела объединенная рать трех великих королей при поддержке магов. Все. Но о том, чтобы на пустошах сейчас происходило что-то такое, недоброе, я не слышала. Да и не потерпел бы наш король подобного, у нас хоть к магии и относятся лояльно, но если возникает какая-то опасность для людей, то пресекают ее на корню.
— Короче, припасы нужны. — Гарольд дал Фрише золотой, который достал из кармана. — Жакоб и Флик, вы тогда при ней. Поднести, приглядеть, защитить. Флик, тебе особое задание — смотри, чтобы их не обворовали, тут жулья полным-полно. Мы с де Лакруа, фон Рутом и Фальком идем за лошадьми, остальные могут отдыхать. Аманда, ты бы поспала еще, а? Бледная ты какая-то, будто на тебе всю ночь камни возили.
Скрежет зубов нашей спутницы был слышен, наверное, даже на городской площади.
Дверь, ведущая в наше гостиничное крыло, как раз в трапезную, где мы сидели, распахнулась, и в нее вошел молодой человек.
— Верьте не верьте, но я так и знал, что увижу знакомые лица! — радостно сообщил нам он. — Как только услышал о молодых дворянах, которые сняли целое крыло, то сразу подумал: не иначе как мои приятели по учебе! Ну и поспешил к вам, чтобы засвидетельствовать свое почтение!
Глава 6
— Форсез, — удивленно протянул Гарольд. — Ты здесь какими судьбами?
— Привет, Виктор, — прощебетала Флоренс, а Луиза помахала рукой.
— Дамы. — Форсез сделал некий приветственный поклон. — Господа.
Я тоже привстал и изобразил нечто подобное, но никаких особых чувств при виде невесть откуда взявшегося бывшего соученика не испытал.
Да и с чего бы? Я с ним особо не общался, и когда он, устав от закидонов наставника и психанув, покинул Вороний замок, то мне от этого было ни жарко ни холодно. Да и когда позже Аллан на поединке нанес ему несколько ударов шпагой, мне тоже было все равно. Тем более что меня и в замке-то не было в тот день, о произошедшем я узнал потом из рассказов. Единственное, что у меня осталось в памяти об этом человеке, — так это то, что он, Виктор Форсез, является вторым сыном губернатора Макхарта, крупного портового города где-то на побережье Западного океана. Того самого, через который пролегал наш путь.
— Так ты как здесь? — Гарольд встал и подошел к нашему гостю. — Макхарт отсюда неблизко.
— Да я домой и не возвращался, что там делать? — засмеялся Форсез. — Сначала я отлеживался в Фрайштадте, все-таки три колотые раны — это не шутка, потом отправился на воды в Фротир, а уж оттуда подался сюда. У меня ведь в Талькстаде дядюшка живет.
— Так чего ты не у него отлеживался? — резонно спросила Фриша, намазывая толстый слой масла на кусок сдобы. — А во Фрайштадте?
Виктор вгляделся в лицо нашей спутницы, усмехнулся и ничего не ответил. Судя по всему, он узнал ее, но не снизошел до беседы с простолюдинкой.
— А у вас, я так понимаю, вакации начались? — Форсез хлопнул Гарольда по плечу. — Закончилась учеба?
— Есть такое, — ответил ему тот. — Вот, едем ко мне в замок, будем отдыхать и сил набираться перед следующим учебным годом. Мы теперь подмастерья, так что все будет куда сложнее, чем раньше. Ворон нам это даже пообещал, а он слово держит.
— Стало быть, вы все, кто прошел инициацию? — уточнил у него Виктор. — Негусто. А Орибье?
— Аллан мертв, — подала голос Аманда.
— Не скажу, что сильно печалюсь по этому поводу, — криво улыбнулся Форсез и потер бок. — Сами понимаете.
— Он тебя пожалел тогда, — сообщила ему Луиза. — Не хотел убивать. Хотя, замечу, имел на это все права после того, что ты ему наговорил.
— Я это тоже потом понял, — подтвердил Виктор. — Но все равно кое-какие его убеждения мне претили тогда, да и сейчас я их не слишком разделяю. Ладно, о мертвых либо хорошо, либо ничего.
Мы поняли, что он имеет в виду, да он и не особо это и скрывал, то и дело с неприязнью поглядывая на Жакоба, Флика и Фришу.
— Пойдем мы, — встала из-за стола Фриша. — Наелася я, от пуза просто.
И она сыто рыгнула чуть ли не в лицо Форсезу.
Аманда подавила смешок, а мне стало как-то неловко. Да и не мне одному, надо полагать. Не стоило так-то, демонстративно. Вот только это же Фриша.
— Гарольд, мы наверху будем. — Жакоб тоже поднялся из-за стола и дернул за шиворот Флика, который, вообще не обращая внимания на происходящее, знай наворачивал яичницу, заедая ее колбасой. — Вам поговорить ведь надо, вы же давно не виделись.
— А? — Флик поднял голову и понятливо кивнул. — Ага!
Он ухватил со стола пару ватрушек и направился за приятелем.
— Надо бы сказать прислуге, чтобы поменяли посуду, — заметил Форсез, когда наши спутники покинули трапезную. — Монброн, только не говори мне, что это отребье тоже едет в твой замок. Или ты решил дать им возможность подзаработать на вакациях? Садовники и пастухи всегда нужны.
— Они просто едут с нами, — ровно произнес Гарольд. — Дороги небезопасны, особенно в герцогствах, разбойников там развелось просто какое-то невозможное количество. Так что большим отрядом как-то спокойнее.
— Ты так и не ответил на мой вопрос. — Виктор наконец сел за стол. — Что, из всей той оравы с замкового двора осталось только десять человек?
— Нет, конечно. — Флоренс подошла к двери, приоткрыла ее и крикнула: — Прислуга! Подайте еще один прибор. О чем я? Ах да. Нет, нас осталось тридцать четыре человека.
— Совсем странно выходит, — озадачился Виктор. — А остальные где?
— Кто где. — Де Лакруа коротко переглянулся с Гарольдом. — Все отправились в разные места. Мы вот приняли приглашение Монброна, почему нет? Что мне, что Эрасту, что Карлу до своих родовых гнезд далековато. А Аманда и Флоренс едут в гости к Луизе, так что мы их сопровождаем, благо нам по пути.
Флоренс удивленно захлопала глазами, но промолчала.
Ну и правильно, что правду ему никто не сказал. Зачем? Наш поход — внутреннее дело, предназначенное только для подмастерьев мастера Ворона. А Форсез — отрезанный ломоть.
— Не сильно-то и по пути, — заметил Виктор. — Где Силистрия — и где Форнасион?
— Мы мужчины. — Гарольд присел напротив Форсеза. — Что такое полтысячи миль, если речь идет о наших дамах? Тем более что кое-кто из моих друзей неровно дышит к одной из них. А я для друзей готов на все. Ты же в курсе этого, Виктор?
— Да? — Форсез заинтересовался — И кто у нас воздыхатель?
— Эраст, — показал на меня Гарольд. — Глаз с Флоренс не сводит!
Бедная Флоренс Флайт немедленно растерялась, в ее хорошенькой головке столько мыслей сразу не помещалось. Но при этом она тут же состроила мне глазки, а на ее лобике обозначилась морщинка. Она явно задумалась — может, что-то прозевала? Может, просто не разглядела?
— Шутка, — засмеялся де Лакруа. — Фло, выдохни, Монброн просто разыгрывает нашего приятеля.
— Да? — Флоренс нахмурилась, ей эта шутка не понравилась. И дело тут было не во мне, просто она любила, когда ею восхищались, а подобное за последний год происходило нечасто. Если не сказать, что не происходило вовсе.
Тем не менее шутка разрядила обстановку, тут еще и приборы Виктору принесли, так что мы еще минут сорок говорили о разном и всяком, не касаясь более цели нашей поездки.
Впрочем, не думаю, что Виктору было до подобных частностей дело. Просто здоровое любопытство — вот и все. В конце концов, он, пусть и не слишком долго, был одним из нас.
Мои предположения подтверждал и застольный разговор. Виктор с интересом расспрашивал нас о том, что происходило в замке после его ухода, и то и дело восклицал: «Смотри-ка», «Ох ты!» и «Надо же!».
Может, мы проговорили бы и дольше, но нашу беседу прервал стук в дверь.
— Открывайте, — громыхнул за ней грозный голос. Больше скажу — это был голос представителя власти, только у них бывают такие одновременно и повелительные, и барственные нотки. — Городская стража Талькстада!
— Боги всемогущие! — удивилась Луиза. — На что мы им понадобились?
— Не заперто, — громко крикнул посерьезневший Гарольд. — Входите.
Он поднялся из-за стола и положил ладонь на эфес шпаги, с которой не расставался с того момента, как мы покинули замок. Он, по-моему, даже спал с ней. Впрочем, от него не отставали и остальные, в том числе и я, ведь еще мастер Гай мне говорил, что шпага есть суть часть тела аристократа. Хотя к завтраку сегодня я ее брать не стал, может, и зря. Не люблю я стражников, потому что ничего хорошего я от них в своей жизни не видел.
Двери скрипнули, грохнули створками о стены, и в трапезную залу ввалилось человек десять, все как один усачи, одетые в камзолы пестрой расцветки и береты с перьями. В руках у большинства из них были алебарды, только двое, вошедшие в комнату последними, были вооружены иначе: один — длинной саблей, другой — кинжалом в отделанных золотом ножнах. Да и вообще они отличались от стражников. Один из них был высоченный детина в лазоревом камзоле с золотой вышивкой, громко топающий ботфортами, усы его торчали в разные стороны, как стрелки у часов. Второй же, напротив, был тщедушен, лицо имел бледное и унылое, а усишки — жиденькие, а неприятное впечатление усиливал серый плащ, скрывающий фигуру. Более всего он напомнил мне крысу, по недоразумению одетую как человек.