В это время к нам подбежал юноша-оруженосец с одеждой Гарольда в руках.
— Король очень зол, — оглядываясь, сообщил он нам. — Сейчас ему придется подтвердить, что он снимается с финала джостры, так что он просто рвет и мечет. Даже вас, господин Монброн, обвиняет в том, что вы чуть ли не специально поддались противнику, чтобы его величеству насолить.
Лицо Гарольда помрачнело, а взгляд потяжелел. Я это выражение лица своего друга знал хорошо и без особой симпатии глянул на оруженосца. Нашел, кому и что говорить.
— Сам я так не думаю, — явно не отдавая себе отчета в произносимом, продолжал балаболить оруженосец. — Но вам лучше поскорее уйти. Я в последний раз его величество в таком состоянии духа видел, когда его любимый конь ногу сломал.
— Он всегда коней и гончих псов ставил выше людей, так что все на самом деле плохо. — Аманда подвигала челюстью, проверяя, работает она или нет. — Спасибо вам, славный мальчик, и за одежду нашего друга, и за предупреждение.
— Спасибо и вам за добрые слова, принцесса. — Оруженосец приложил руку к сердцу, склоняясь в поклоне.
— Уже не принцесса, — поправила его Аманда. — Я теперь… А кто я теперь?
— С твоим статусом разберемся позже. — Гарольд поманил оруженосца рукой. — Помогите мне снять латы.
— А где Флоренс? — неожиданно спросила Луиза, повертев головой.
— Там, — ответил ей Карл, показав пальцем на королевскую трибуну, и зачем-то потеребил серебряный жетон-пропуск на груди. — Она, как мне думается, даже и не заметила, что мы все куда-то ушли.
— Упоительно. — Гарольд охнул и потер ноги, затянутые в забавные обтягивающие штанишки. — Я, знаете ли, иногда завидую мистресс Флайт. Она всегда безмятежна и уверена в том, что все беды минуют ее белокурую голову. Вот бы и мне так! Карл.
— Да? — Фальк повернулся к Монброну.
— Иди к ней, — попросил его наш лидер. — Утащить Фло отсюда до конца турнира не представляется возможным, так что побудь близ нее и, как все закончится, сразу волоки в дом Луизы. Скорее всего, она будет сопротивляться, гомонить, возможно, даже назовет тебя медведем из Лесного урочья, но ты будь тверд, как скала. Если что, Фриша тебе поможет. Жакоб застесняется, а вот она точно все объяснит этой красотке.
То, что Жакоб положил глаз на нашу белокурую прелестницу, знали все, кроме, пожалуй, самой Флайт. Впрочем, чувства у Жакоба были исключительно возвышенные и выражались в долгих взглядах и грустных вздохах, на большее он не отваживался. Хотя, ради правды, время от времени он менял предметы обожания. Ветреным был наш скромник-великан.
— Здорово тебя о землю приложило, — заметила Аманда. — Как фразы начал плести — иной менестрель позавидует.
— Что-то не верится, что Флайт вот так просто даст себя увести даже Фрише, — засомневался я. — После завершения сегодняшнего турнирного дня вроде как будет небольшой прием у короля, только для своих, про это утром граф Жером говорил. Мы тоже приглашены, и Фло такого шанса не упустит.
— На плечо закину да утащу, — невозмутимо пробасил Карл. — Слушать ее еще.
— Хорошо, что Фальк с нами. — Гарольд застегнул колет и принял из рук оруженосца перевязь со шпагой. — Удачно получилось.
— Я тоже так думаю, — согласился с ним Карл. — Все, я на трибуны, а вы идите уже. Вон, рычание слышите? Сдается мне, что король Рой снялся с джостры.
— Удачи вам, — пробормотал оруженосец и опрометью кинулся к королевскому шатру.
— Забавный малый, — посмотрел ему вслед Гарольд. — Если научится побольше молчать и поменьше говорить, то будет из него толк.
До дома Луизы мы добирались долго. Монброн быстро шагать не мог — возбуждение боя покинуло его, и теперь синяки и ссадины давали о себе знать. А доехать нам было не на чем — сюда нас доставил экипаж отца Луизы, брать же его без ведома хозяина было совершенно невозможно, несмотря на уверения малышки де ла Мале: «Папа будет не против».
— Неужели этот день наконец закончится? — Речь Аманды была достаточно невнятна, как видно, порядком опухла щека. Точно сказать было невозможно — она накинула на голову капюшон дорожного плаща, а плащ отняла у Монброна.
— Все в этом мире подходит к концу рано или поздно, — философски заметил Робер.
И он был прав. День должен был кончиться, но до того у дома Луизы нас ждал сюрприз.
— Да говорят вам — мне сюда надо! — Знакомый высокий голос мы услышали издалека, еще до того, как увидели того, кому он принадлежит. — Тут мои друзья живут!
— Твои друзья живут в каталажке, — ответил обладателю голоса кто-то. — У тебя на роже написано, кто ты есть. Я в городской страже двадцать лет служу и вашего брата хорошо знаю! Переночуешь у нас, а завтра претор разберется, кто ты такой есть.
Повернув за угол, мы увидели двух крепких вояк с алебардами, которые держали под локти знакомую вертлявую фигурку нашего соученика.
— Хоть что-то, — устало произнес Гарольд. — Флик объявился, теперь точно можно с чистой совестью покинуть этот город. Лу, иди скажи стражникам, что он на самом деле гость в твоем доме. Точнее — не гость, а… Да иди уже, у меня слова разбегаются в разные стороны. Мне надо вина, немного льда, чтобы приложить его к ушибам, и поспать потом хотя бы несколько часов.
Лу понятливо кивнула и поспешила к стражам закона, которые было собрались тащить Флика в обещанную каталажку. Да и наш приятель перестал вопить и смирился с тем, что как минимум эту ночь проведет за решеткой. К тому же ему, как и мне, к подобному было не привыкать.
Луиза догнала стражников и начала им что-то объяснять, показывая рукой то на Флика, то на свой дом.
— Ну, я же говорил, — услышали мы слова нашего приятеля, которого в результате стражники все-таки отпустили. — Нет на мне ничего. Вы бы лучше настоящих воришек ловили!
— Ты настоящий и есть, — без тени смущения сообщил ему седоусый стражник и слегка осуждающе сказал Луизе: — Мистресс, не с той компанией вы связались. Это же пройдоха первостатейный, поверьте мне. Добра вам от него не видать. Да и папенька ваш таких знакомств не одобрит.
— Грех это, на людей наговаривать, — насупился Флик. — Луиза, а у тебя повара еще не спят? Я два дня толком не ел.
— Эх, — махнул рукой стражник, дернул за рукав напарника, который с интересом глазел на нашу пеструю компанию, и они ушли куда-то в темноту.
— Тебя где носило столько времени? — Гарольд повел шеей так, что в ней что-то хрустнуло. — Ты же раньше нас сюда должен был прибыть.
— Кабы. — Флик скорчил забавную рожицу. — Этот клерик, ну, Август Туллий, в меня как клещ вцепился. А когда еще и печать на груди увидел, то там такое началось! Кстати, вы молодцы, что быстро из города слиняли, он очень хотел с вами поговорить, и не думаю, что эта беседа закончилась бы хорошо. Он вообще редкая гнида, этот Август Туллий, доложу я вам. Видел я таких законников у нас в городе, еще до Вороньей горы. Вроде правильные такие, одеты чистенько, говорят гладенько, а копни поглубже… Кто проституток бритвой в борделе режет на лоскуты, кто с малолетками сожительствует. Твари, одним словом.
— А ты-то как выбрался? — подогнал его Гарольд.
— Так Форсез помог, — бодро доложил Флик. — Он кому-то на лапу дал, и меня через три дня перевели в городской приказ. Ну, или как там у них это называется. Не важно. Причем на редкость вовремя, Августа этого куда-то как раз отправили, должно быть, ересь какую нашли. Не удивлюсь, если и это тоже Форсез устроил. Судья быстро рассмотрел мое дело, не нашел повода для того, чтобы отправить меня в рудники, поскольку то, что кольцо попало ко мне в результате преступных действий, было недоказуемо, приказал дать мне десяток плетей для профилактики и велел потом пинком за дверь отправить. А там меня уже ждала лошадь, на которой я сразу из Талькстада и удрал.
— А где она? — спросил его Робер. — Чего ты пешком? На постоялом дворе оставил, что ли?
— В каком-то смысле — да, — потупился Флик. — Тут такое дело вышло… В одной корчме познакомился я с тамошним корчмарем. Лютый дядька, пузо у него размером вон с Луизу. А он меня свел с…
— Проиграл? — догадался я.
— Есть такое, — признал Флик. — И лошадку, и деньги… Вот и шел пешком, а это долго. Так что, Луиза, покормят меня? Ей-ей — кишки в брюхе ссохлись. А если еще и пива набулькают кружечку, то это вовсе будет для меня такой небесной радостью!
— Само собой. — Луиза была само гостеприимство. — Тебе сейчас покажут твою комнату и ужин доставят туда же.
— Хорошо иметь таких друзей! — порадовался Флик. — И чего мы раньше не ладили?
Тут он посерьезнел.
— Пока не забыл. — Воришка помрачнел. — Туллий этот на нашу красотку, ну, на Флоренс Флайт, большую злобу затаил. Верно говорю, я такие вещи сразу вижу. Поостеречься ей надо. И когда мы в замок возвращаться будем, то лучше петлю побольше заложить, чтобы Талькстад в стороне оставить.
— Твои бы слова… — Гарольд криво улыбнулся. — Главное — чтобы возвращались, а уж дорогу выберем.
— А ты чего так скособочился? — заметил Флик наконец состояние нашего лидера. — И где остальные? Где Фриша, Жакоб, Фальк? И Флайт не видно. Чего, эта паскуда скользкая до нее добралась-таки? Я как-то сразу и не сообразил.
— Все в порядке, — успокоил его Монброн. — Иди отдыхай. И мы тоже… Пойдем. Луиза, тогда определишь его?
Самое забавное, что мы все по дороге мечтали об одном — лечь спать, и при этом никто по покоям не разбрелся. Только Аманда отправилась к себе, остальные же устроились в небольшой гостиной с камином, в котором уютно потрескивали горящие поленья, пили вино, молчали и смотрели на огонь.
— Волнуешься за Карла? — наконец нарушила тишину Луиза, обратившись к Гарольду.
— Есть немного, — помедлив, ответил тот. — Точнее, не за него, а за тех, кто, возможно, встанет у него на пути. Он ведь силу не соизмеряет. Расколет пяток голов, и начнется карусель. Нет, твой отец сделает все, чтобы замять скандал, но мне не хотелось бы его в это впутывать.
— Так, может, надо было остаться всем нам? — предполо