— Более чем веский, — признал де Лакруа. — Но главное то, что этому капитану можно верить. Точнее, я верю чутью Эраста. Хотя да, деньги этот капитан запросил немалые.
Немалые? Робер смягчил ситуацию. Если бы не куш, который мы сорвали на турнире в виде доспехов и коней, то пришлось бы даже скидываться.
— Ну что, этот вариант всех устраивает? — уточнил я. — Гарольд, за тобой последнее слово. Просто мне надо задаток капитану отнести.
— А он с ним не смоется? — с подозрением поинтересовался Флик. — Знаете, как бывает — придем мы завтра на причал, а корабля и нет! И задаток — тю-тю, ушел в океан.
— Останься ночевать там, — пожал плечами я. — Не думаю, что капитан будет против.
Опасения Флика были напрасны — никуда Равах-ага за ночь не уплыл. Да и было бы странно, если бы он так поступил, согласитесь?
Утром, едва взошло солнце, мы уже были на борту баркентины и наблюдали за отдаляющимся Макхартом, покрытым утренней дымкой.
— В первый раз, если честно, буду плыть по океану, — сообщила нам Луиза, тревожно глядя на бирюзовые волны. — Мне как-то даже страшновато. Муторно мне как-то. Я ведь плавать не умею.
— Зря, — заметил проходящий мимо нас Равах-ага. — Нет, мое судно очень и очень надежное, так что бояться вам нечего, но умение плавать полезно в жизни вообще.
— Капитан, как скоро мы прибудем в Анджан? — спросила у него Аманда.
Вообще-то этот вопрос Раваху-аге уже задавал Гарольд, но наша спутница в этот момент отвлеклась и ответа на него не слышала.
— На все воля богов, — поднял руки к небу капитан и уже более деловито ответил: — Три-четыре дня, все зависит от того, как будет вести себя океан. А пока — не желаете ли со мной позавтракать? Еда сближает.
Равах-ага был умнейшим человеком, это я понял еще тогда, когда с ним договаривался. Мне даже не пришлось ему озвучивать свои пожелания.
— Первое — твои друзья ничего не должны знать о том, что между нами есть какая-то связь, — сказал он мне тогда и загнул один палец.
— Так, — признал я.
— Второе — я должен вести себя, как настоящий купец, чтобы твои друзья были уверены, что все обстоит именно так, как ты им и описал, — продолжил он.
— Снова угадали. — Я даже головой повертел от уважения к нему.
— По сути, это две стороны одной монеты. — Равах-ага забросил в рот засахаренную сливу. — Да и купца мне не надо разыгрывать, я он и есть.
— Да? — недоверчиво спросил я.
Не знаю, почему, но мне казалось, что он не купец. Ну да, выглядит он, как настоящий торговец всем, чем только можно, и судно его производит такое впечатление, и все-таки…
— Поверь мне. — Равах-ага засмеялся. — Купец, купец. И друзья твои ничего не заподозрят.
Он сдержал свое слово — мои соученики были от начала и до конца путешествия уверены, что находятся на купеческом судне.
Равах-ага же от всей души развлекался, изображая из себя прожженного торговца, расспрашивая их о ценах на восточные товары в их родных городах, цокая языком и восклицая: «О, небеса, вот где надо мои специи-то продавать!»
Это все, надо заметить, еще сильнее убедило меня в мысли о том, что никакой он не торговец. Или, скажем так, не только торговец. Впрочем, о том, кто он на самом деле, я не сильно задумывался, поскольку поиски истины в этом вопросе меня не особо занимали. Какая, по большому счету, мне разница, кто он есть? Самое главное — он доставит нас туда, куда нам надо. А если повезет, то и обратно.
Что примечательно — в последнем вопросе мы с Гарольдом были солидарны. Ближе к концу путешествия я стал свидетелем одного интересного разговора.
Дело было вечером, когда на небо высыпали яркие звезды. Я сидел на носу судна и глазел на водную гладь, печалясь о том, что скоро этот отрезок пути будет позади. Мне вообще на корабле странствовать понравилось больше всего. Удобно и безопасно, ты едешь, тебя везут. Никакой тряски, никаких забот, никаких разбойников. Конечно, есть вероятность, что какие-нибудь лихие ребята могут попробовать захватить корабль, но такое возможно не здесь, такие штуки были в порядке вещей ближе к Северу. А здесь, в южных водах, пиратов давно не водилось, Семь Халифатов знали свое дело, они очень быстро выслеживали тех, кто промышлял разбоем, и сначала устраивали им веселую жизнь, а после обеспечивали страшную и долгую смерть. Морские разбойники могли повредить торговым делам Халифатов, то есть ударить их по кошельку. А этого делать никому не рекомендовалось, деньги были чуть ли не официальной религией государств Дальнего Юга.
А если совсем уж честно, мне просто нравилась вот такая жизнь, на воде. Нравилось хлопанье парусов, веселые дельфины, которые стремительно скользили в волнах рядом с носом корабля, галдеж команды. Все нравилось. И на душе у меня было так спокойно, как давно не было, будто океан оттянул на себя все плохое.
Интересно, а есть разделы магии, которые связаны с морями и океанами? Ну, морской маг или что-то в этом роде?
Так вот, сидел я, глазел на небо, сливающееся на горизонте с океаном, размышлял обо всем сразу и ни о чем в частности, и услышал вдруг:
— Капитан, так вы подумали о моем предложении? — это был Гарольд.
— Оно интересно и небезвыгодно, — ответил ему Равах-ага. — Но при этом еще и небезопасно. Поймите, ваша светлость, тут ведь очень много нюансов. Эти воды наши, здесь правит закон, который установила моя страна. С ним даже власть Южных королевств мирится, признавая нашу силу. А те места, куда вы предлагаете мне отправиться, — другие, там чужие законы и чужая власть. Я купец, а не воин. И команда моя — обычные моряки, они знают, как выстоять в шторм и найти путь в тумане, но мечи и луки — это не их стихия.
— Золото и дружба с короной Силистрии — хороший куш, — проникновенно произнес Гарольд. — Это крайне хороший куш.
— Это просто отличный куш, — подтвердил капитан. — Потому я с вами и веду эту беседу, вместо того, чтобы сразу сказать «нет».
Ага. Стало быть, Монброн склоняет его к тому, чтобы по возвращении из гробниц доставить нашу развеселую компанию куда дальше, чем обратно в Макхарт. Может, даже к западному побережью, откуда нам до замка не так и далеко будет добираться.
Разумно, даже более чем. Хотя вряд ли Равах-ага согласится. Да и будь на его месте настоящий купец, он бы тоже на это не пошел. Сомнительное предприятие — слишком далеко, слишком опасно. Предполагаемая выгода не перекрывает потенциальных рисков.
— Я буду думать, — остановил капитан Гарольда, который начал было приводить еще какие-то аргументы. — Мне все ясно.
— Когда можно будет узнать ваше решение? — напряженно спросил у него мой друг.
— Пока не знаю, — благодушно ответил Равах-ага. — Я пробуду в Анджане неделю или около того, так что мы еще непременно увидимся. Приходите дней через пять в порт, ко мне в гости. Посидим, покушаем и решим, что будет дальше. Но, надеюсь, если мой ответ будет «нет», то это никак не скажется на возможных торговых отношениях с вашей родиной? Пусть и без тех льгот, что были мне обещаны в случае содействия, но…
— Даже не сомневайтесь в этом, — веско произнес Гарольд. — Вы всегда будете желанным гостем в моем городе и моем королевстве.
— А большего мне и не надо. — Равах-ага чем-то пошуршал. — Однако ветер свежеет, как бы волна не поднялась. Но это не страшно, завтра к полудню мы уже будем в Анджане. Может, вина на сон грядущий?
— Почему нет? — отозвался Гарольд, и они ушли в каюты.
А я потом еще долго думал о том, как изменился мой друг. Ведь если бы ему еще год назад сказали о том, что он будет просить купца о помощи, то сболтнувшего такое ждала бы хорошая трепка. Монброн — и не приказывает торгашу, а договаривается с ним? Абсурд.
Однако же вот — просит. И, заметим, если и волнуется, то уж точно не относительно вопросов чести. В основном переживает, согласится купец помочь или нет.
Мы все меняемся, может, это не слишком заметно, но тем не менее. Ну, кроме Флоренс, которой это особо и не нужно. Ей проще, чем кому-либо из нас, она сразу выбрала в нашем маленьком сообществе роль, которая заключается в том, чтобы никому не мешать и служить главным нашим украшением. Да никто и не против этого.
Кстати, Равах-ага сразу положил на нее глаз, это было заметно. Но, к его чести, ухаживания нашли отражение только в блюде восточных сладостей, которое он послал Фло, и витиеватых комплиментах, что он отвешивал ей на палубе.
Флоренс было приятно, но Луизе и Аманде она потом сказала:
— Он же старый. И еще с бородой. Не люблю мужчин с бородой.
Так что она не думала о том, что нас ждет впереди. Ее ведут, она идет — все в порядке.
А вот Гарольда жизнь в этом походе выгибала уже не раз и, надо полагать, не оставит его вниманием и дальше. Хотя это относится и ко всем нам, чего уж.
Ближе к следующему полудню наше судно пришвартовалось в порту славного города Анджана.
— Вот и все, — сказал нам Равах-ага. — Я выполнил то, что было обещано, и доставил вас в самый южный город Королевств. Надеюсь, вы славно проведете здесь время.
— Даже не сомневаюсь в этом, — вздохнула Флоренс. — Спасибо вам, милый капитан, путешествие было приятным.
— Невероятно, — просипела Луиза, которую непрестанно мутило с того момента, как она взошла на борт «Луноликой Лейлы». — Простите, Равах-ага, но я очень хочу ощутить под ногами землю. Очень. Ох!
И, знаменуя прощание с кораблем, Луиза привычно бросилась к борту и перегнулась через него.
— Не переносит даже малейшей качки, — сочувственно глянул на нее де Лакруа. — Мне — хоть бы хны, а она за эти дни так измучилась.
— Хорошо еще, что океан был спокойный всю дорогу, — заметил капитан. — И что сегодня сюда прибыли, к вечеру волна станет куда круче.
Луиза услышала его слова и снова содрогнулась, буквально повиснув на борту и напоминая мокрую кучу белья, перекинутую через забор.
— Так я могу надеяться, что мы договоримся? — покидая баркентину, спросил Раваха-агу Монброн.