Что ему ответил капитан, не знаю, не расслышал, но полагаю, ничего определенного. А мне халифатец шепнул, прощаясь: «Береги свою голову, приятель».
Анджан поразил меня своей необычностью, он был разительно не похож на все те города, что я видел прежде. Улицы удивляли своей узостью, дома — округлыми формами, а люди — улыбчивостью и навязчивостью. У нас, на Западе, все было другое: дома — прямоугольные и квадратные, а люди — суровые и немногословные. Даже наши торговцы, которым сами боги велели быть общительными, никогда не стали бы хватать прохожих за руку, чуть ли не силком затягивая к себе в лавку. А здесь это было совершенно нормальным явлением.
И самое паршивое — большую часть из того, что они говорили, я не понимал. А то, что мог бы понять, тонуло в гвалте, стоявшем над этим городом, в котором, по-моему, половина населения что-то продавала, а вторая — что-то покупала.
— И как нам тут найти дом де Прюльи? — немного ошарашенно спросила у Гарольда Аманда.
— Тут самим бы не потеряться. — Жакоб повертел головой. — Ох, народу-то сколько!
— Да уж. — Гарольд тоже был немного растерян. — Шумно тут. Флик, это то, к чему ты привык, тебе и карты в руки! Флик!
Он был прав — если кто из нас и попал в привычное место, так это наш прохиндей. В данный момент он, воспользовавшись остановкой, уже торговался с каким-то пожеванным стариком, держащим в руках кинжал в искусно сделанных ножнах.
— Три монеты! — орал Флик, махая рукой, в которой было зажато три денежки. — Три полновесные медные монеты чеканки Центральных королевств! Это тебе не местные деньги, на которые без слез не взглянешь! У нас на эту сумму можно дом купить. А если где подешевле — так и целый квартал. Три монеты за этот десертный ножик — достойная плата!
Старик, несомненно, не понимавший ни слова, с ним не соглашался, что-то крича в ответ и показывая ему руку с растопыренными пальцами и время от времени махая ей.
— Да чтоб тебе! — Гарольд понял, что Флик завелся и теперь, пока не сторгуется, никому другому внимания не уделит. — На!
Он сунул старику золотой и забрал у него кинжал. Тот куснул монету, радостно ощерился, что-то одобрительно прошамкал и похлопал Монброна по плечу.
— Зачем? — возмутился Флик. — Я бы его медяков за восемь купил, не больше.
— Забирай кинжал. Если потом захочешь, то со мной поторгуешься, для очистки совести, — протянул воришке покупку Монброн. — А сейчас узнай у кого-нибудь, где тут найти дом де Прюльи. Семейство родовитое, кто-то ведь должен про это знать.
— Неспортивно это. В смысле с тобой торговаться. — Флик повертел головой и заметил все того же старика. — О, папаша, очень кстати, что ты еще нас не покинул!
Понятия не имею, как его понял старик, который ни слова на нашем языке не знал, но понял несомненно. Более того — через пять минут у нас появился проводник — невероятно чумазый паренек, как видно, внук продавца. Одна из медных монеток перекочевала к нему, и он побежал перед нами, время от времени поворачиваясь и призывно махая рукой.
— Не верю я этому неумытику, — проворчал Фальк. — Заведет сейчас нас куда-нибудь в трущобы, к душегубам.
— Можно подумать, что тебя это очень пугает, — фыркнула Флоренс. — Все будет как обычно — нескольких из них убьешь, остальные сами разбегутся.
— Жарко, — стер пот со лба Карл. — В такую духоту кулаками махать неохота. В такую духоту хорошо сидеть в теньке и пиво с ледника дуть. Опять же — дело к вечеру, а мы даже не обедали.
Жара и впрямь здесь стояла неимоверная. Оно и понятно — юг. Но это было полбеды. Недвижный, обжигающе-горячий воздух смешивался с запахом нечистот, тухлой рыбы, жареного лука, специй и еще невесть чего, превращаясь в нечто совершенно невообразимое. Особенно тяжко было бедняжке Луизе, которая толком еще не отошла от трехдневной пытки морским переходом и теперь с трудом переносила новое испытание.
— Э-гей, — то и дело подбадривал нас криком проводник, уводя все дальше от океана и порта.
Мрачные прогнозы Карла не сбылись — вместо трущоб мы попали в квартал, без сомнения, являвшийся местом проживания очень и очень богатых людей. Каждый из домов был произведением искусства и имел свой неповторимый облик. Уверен, что такая красота обошлась владельцам в немалую сумму. Дороги здесь тоже были не в пример шире, чем там, откуда мы пришли, и сточных канав, доверху заполненных нечистотами, не наблюдалось.
— Красиво. — Аманда привстала в седле, чтобы рассмотреть один из домов. — Смотри, там картина.
И правда, на фронтоне здания, которое привлекло внимание моей спутницы, цветными камешками была выложена какая-то батальная сцена.
— И-и-их! — Чумазый мальчуган тем временем отбежал от нас на приличное расстояние и ткнул пальцем в один из домов по правой стороне улицы. — Ага!
— Погоди-ка. — Флик соскочил с коня и ухватил парнишку за плечо. — Знаю я ваши «ага». Сначала проверим, кто там живет. Монброн, если все верно, то это дом вашей приятельницы. Я свою часть работы сделал, теперь твоя очередь.
— А помните, что еще в замке мы планировали, как будем действовать в Анджане? — Гарольд тоже спустился на землю. — Мол, мы к родителям Агнесс поедем, а Фриша и остальные в трущобы отправятся? Каким же все простым тогда казалось.
— Тогда и досюда еще далеко было, — проворчала Фриша. — А вообще да, смешно.
— Про то и речь, — нахмурился Монброн. — А теперь я как-то даже и не знаю, что сказать родителям Агнесс. «Здравствуйте, мы друзья вашей дочери? Мы у вас поживем недолго?» В замке это казалось нормальным, а здесь… Кабы она с нами приехала, то все было бы понятно, а так у нас есть только ее письмо.
— Не была бы она с нами, — заметил я, потому как отлично помнил историю красавицы-южанки. — Там личные обстоятельства очень нехорошие, она тогда рассказывала.
— Ой, вот мне эти мужчины. — Флоренс недоуменно посмотрела на нашего лидера. — Именно что обстоятельства. Родители Агнесс небось всю голову сломали, что с ней, как она. Монброн, что тебя смущает, я не понимаю? Дай сюда письмо.
Опешивший Гарольд протянул Фло небольшой конверт с сургучной печатью, который вынул из седельной сумки.
Флоренс спрыгнула с лошади, направилась к внушительным кованым воротам и три раза стукнула в медную тарелку, приделанную к ним, специальным молотком.
Ворота не открылись, зато чуть позже еле слышно скрипнула боковая калитка, и из нее вышел благообразный мужчина в черном камзоле и с аккуратной бородкой.
— Мы к виконту де Прюльи, — сразу же заявила ему Флоренс, приветливо помахав ладошкой.
— Виконт ожидает вас? — невозмутимо осведомился мужчина.
— Нет, — пожала плечами Флоренс. — Но, полагаю, он будет нам рад. У нас письмо от его дочери, Агнесс. Мы ее соученики и здесь проездом.
— Специально крюк сделали, чтобы сюда завернуть, — добавил от себя Флик, отпуская плечо парнишки. — Все, свободен.
— Давайте письмо. — Мужчина протянул к девушке руку. — И ожидайте.
— И не подумаю. — Флоренс заложила обе руки за спину. — Я вас не знаю, но уверена, что вы не виконт де Прюльи, так с чего я вам буду отдавать личные письма?
— Откуда что берется? — засмеялся тихонько Гарольд, как и все мы, с интересом наблюдавший за разворачивающимся действом.
— Ожидайте, — с достоинством произнес господин в черном камзоле и закрыл калитку.
— Гостеприимный город. — Фриша погладила шею своего коня.
— Что интересно — квартал зажиточный, а стражи не видать, — заметил Флик, рассматривая приобретенный кинжал. — Слушайте, отличная сталь. В Центральных королевствах за такой пяток золотых можно выручить, не меньше. Выгодная покупка.
Через пару минут калитка распахнулась, чуть не прибив де Лакруа, который с интересом рассматривал ее, а точнее — орнамент, которым она была украшена, и из нее спешно выбежала немолодая полная женщина в красивом и дорогом платье.
— Вы привезли вести от Агнесс? — задыхаясь от бега, спросила она нас.
— Более того, — бодро ответила Флоренс, приседая перед ней. — Мы привезли от нее письмо. Флоренс Флайт к вашим услугам.
Ну да, мать и дочь были похожи. Надо думать, что Агнесс лет через двадцать станет вот такой же, как эта женщина. Хотя не станет, у магесс есть средство вечной молодости. И еще ей надо до этого дожить.
Но если бы она не была одной из нас, то, несомненно, стала бы с возрастом похожа на эту даму, свою мать.
— Альба де Прюльи, — кивком ответила дама. — Я знаю, что нарушаю все церемонии и положенные ритуалы знакомства, но от Агнесс не было вестей уже больше года, и это меня извиняет.
— Мы понимаем, — шмыгнула носиком Флоренс, ее голубые глаза наполнились влагой. — Мои мама и папа тоже наверняка себе места не находят. Все родители волнуются за своих детей и ждут от них хоть строчечки на обрывке бумажки.
Интересно, она сама сейчас верит в то, что говорит? Уверен, что да. Флоренс — цельная натура, и даже если она врет, то с полной самоотдачей. Хотя здесь, скорее всего, фальши никакой нет, просто раньше она об этом не слишком задумывалась, а сейчас такой случай подвернулся, вот она и растрогалась до глубины души.
— Вот уж вряд ли, — хохотнул Карл. — Мой старик про меня думать давно забыл, это я наверняка знаю.
— Не думаю. — Женщина спешно распечатывала письмо, которое ей отдала Флоренс. — Просто не все показывают свое беспокойство.
— Ну да, — в сторону сказал Карл, не собирающийся менять свое мнение.
Мы все тем временем спешились, хотя, как по мне, поспешили. Вот сейчас эта дама дочитает письмо, да и скажет:
— Спасибо вам за то, что от дочки моей весточку доставили. Спасибо — и всего доброго. Да хранят вас боги.
А что? Такое может запросто случиться. Более того, я бы в свой дом вот эдакую ораву незнакомых молодых людей с оружием не пустил.
— Альба, — калитка, снова тихонько скрипнув, открылась, и мы увидели высокого сухощавого мужчину с резкими чертами лица, — мне доложили, что доставили письмо от Агнесс? Это так?