— Плевала я на него.
— Вот как?
— Ты не в курсе последних событий? Конечно, в Америке об этом еще не говорят, а у нас знает каждый первоклассник. Лика Артющенко развелась с мужем.
— Поздравляю.
— Поэтому, милый Вова, кроме «Андромахи», меня с Поликарпом больше ничего не связывает. Но и это, как ты понимаешь, связь относительная. В любое время я могу оттуда уйти.
Мишкольц наполнил бокалы и спросил:
— За что выпьем?
— За Генку. Чтобы он выкарабкался.
— За жизнь! — произнес свой любимый тост Владимир Евгеньевич. — Когда ты видела Балуева? — перешел он к допросу, после того как бокалы опустели.
— На днях. В «Андромахе».
— Что он там делал?
— Сидел за столиком. Кажется, кого-то ждал. Может, меня. Потом я отвезла его на своей машине.
— Куда?
— В Парковый район. Но это не важно. Наша задача была уйти от преследования.
— Час от часу не легче!
— За ним следили люди Поликарпа. А как же иначе? Он ведь занимался их делами.
— Что ты сказала? Делами Поликарпа? Ты ничего не путаешь?
Анхелика достала пачку сигарет и, не спрашивая у хозяина разрешения, закурила.
— Я так и знала, что ты не в курсе. Что он не по твоей инициативе влез в это дерьмо!
— Давай без лирических отступлений! — В голосе Мишкольца звучала почти мольба, что было ему вовсе не свойственно.
— Гена расследовал убийство Христофора Карпиди.
— Господи! Зачем?
«Зачем это Кулибиной?» — тут же пронеслось у него в голове.
— Я не знаю. Это полное дерьмо. Ведь дураку ясно, что там какие-то старые счеты! Так зачем в это лезть? Я его предупреждала.
— О чем?
— Что добром это не кончится.
— Ты что-то знаешь?
— Догадываюсь. Но с Генкой не стала делиться своими догадками.
— А со мной поделишься?
— Поделюсь. Во-первых, потому что человек, которого я опасалась, мертв. А во-вторых, надо вытаскивать Балуева.
— В том-то и дело. Никто не знает, откуда его вытаскивать…
— Я укажу направление, — улыбнулась телеведущая, — только ты не забывай наливать. Выпьем за нашу встречу! — провозгласила она тост и залпом, словно водку, выпила бургундское.
Мишкольц смаковал и ждал продолжения разговора.
— История длинная, — начала она. — Я постараюсь вкратце. Жил-был один плохой дяденька. Выучился дяденька на режиссера. Пришел на киностудию. Попробовал снять фильм. Все поняли, что дяденька туп и бездарен. Но времена были советские и эти качества поощрялись. Потом грянула Перестройка, и дяденьку вежливо попросили. Вовсе не за качества, нет. Просто не вписался в новую формацию. И дяденька подался на телевидение. Пару лет проработал ассистентом режиссера, но и тут пришелся не ко двору. Я же сказала, плохой был дяденька. Уж больно пакостный, да еще и стукачок. Пришлось ему переквалифицироваться в костюмеры. Сначала на телевидении, потом на киностудии. В качестве костюмера я его и застала, когда девчонкой пришла на телевидение. Ты спросишь, какое я имела к нему отношение? Ему до всего было дело, а уж тем более до смазливенькой ведущей. Потому что наш дяденька не брезговал и сутенерством. Он отвалил от меня, только когда я вышла замуж. Не многого он добился, но затаил зло. Ждал, пока разведусь. Представляешь? Это произошло полгода назад. Они с Тимофеевым приперлись в «Андромаху»…
— Где ты познакомилась с Тимофеевым? — перебил ее Володя.
— Там же, в «Андромахе». Он парень молодой. К тому же меломан. Завсегдатай ночных дискотек. Короче, пригласили они меня за свой столик. И тут началось сватовство. Сам знаешь, как в таких случаях бывает.
— Не знаю.
— Действительно, откуда тебе знать? В общем, примерно так: ты — женщина разведенная, и у нас есть человек на примете. По тебе сохнет, прямо подыхает. Кто такой, спрашиваю. Увидишь — не пожалеешь. И последний аргумент: ты привыкла к роскоши, так зачем тебе отвыкать? Твой бывший был птицей крупной, а это птица просто редкостная! При этом ни имени, ни фамилии не называется, будто сватают засекреченного физика. Где, говорю, можно взглянуть на вашу редкостную птицу? На его роскошной даче! Он приглашает. Едем прямо сейчас! Честно говоря, в другой ситуации я бы не согласилась. Зная к тому же, на что способен плохой дяденька! Игорьку я больше доверяла. Но дело не в этом. В перспективе у меня была скучная ночь одинокой женщины. Я согласилась. Правда, выяснила сначала одну немаловажную деталь. Национальность засекреченного физика. Ты меня понимаешь? Что такое муж-армянин я уже знаю. Русский, закричали в один голос они, самый что ни на есть! Я поставила единственное условие: поедем на моей машине. Не люблю быть ограниченной в средствах передвижения. Дача редкостной птицы оказалась трехэтажным особняком. Мы прибыли туда в полночь, и нельзя утверждать, что нас не ждали. Возможно, мой визит приурочили к какому-то торжеству. Возле дома стояло несколько первоклассных автомобилей. За столом сидели человек десять. Среди них две женщины. Одна пришла с кавказцем. Народы Кавказа мне теперь как родные, и я быстро определила, что он чеченец. Другая оказалась дамой Тимофеева. Обе выглядели шикарно, а я, сам понимаешь, была одета по-дискотечному, в кожу и замшу. Это мне настроение не улучшило. Я не рассчитывала на светский раут. Однако хозяин дома тут же поднял мне настроение, провозгласив в мою честь первый тост. Наговорил кучу комплиментов и превознес меня до небес. Все это сопровождалось продолжительными аплодисментами. Этого человека я видела впервые. Среднего роста, худощавый, остроносый. Возраст трудно определить. По-моему, за сорок. Мне он показался довольно милым. Правда, настораживала улыбка. Какая-то неприятная. Может, из-за отсутствия переднего верхнего зуба? Да и остальные зубы у него не отличались американским качеством. Казалось бы, при таких деньгах, а зубы как у бомжа! Это меня сразу оттолкнуло. На протяжении всего ужина он уделял мне повышенное внимание. И очень интересовался моими вкусами и пристрастиями. Помню, сказала, что люблю фильм «Ночной портье», и сидящие за столом меня горячо поддержали. Особенно Тимофеев со своей подружкой. Игорек, вообще, продукт фашистской эстетики. Среди любимых музыкальных произведений я назвала малоизвестный гитарный концерт Гайдна и, судя по молчанию, установившемуся за столом, поняла, что его никто не слышал. И еще, ему удалось выяснить, что у меня через неделю день рождения. Надо было видеть, как при этом сообщении у него загорелись глаза. «Я предлагаю ваш день рождения отметить в кругу новых друзей! Прямо здесь, в этом доме!» От меня не ускользнуло, как Тимофеев подмигнул костюмеру. Что бы это значило? Сватовство удалось? Только потом я поняла, что костюмер, тот самый несостоявшийся теле- и кинорежиссер, иногда устраивает шоу для сильных мира сего. Через неделю я смогла в этом убедиться. На сей раз я не оплошала, надела свое лучшее вечернее платье с бриллиантовым гарнитуром. Меня встретила горничная и провела в зал. Там оказалось темно, хоть глаз выколи. Потом одна за другой начали загораться свечи, освещая моих новых друзей. Я сразу обратила внимание, что все они в одинаковой военной форме, и лишь потом поняла, что это черная форма «СС», как в фильме «Ночной портье». Заиграл живой оркестр. Это был мой любимый концерт Гайдна. Музыканты были в париках и в костюмах восемнадцатого века. Появилась подружка Тимофеева, в сапогах, галифе и подтяжках на голом теле, тоже как в фильме. Она пыталась танцевать под музыку. Выходило недурно. Честно говоря, я была ошарашена таким приемом. И мне это все чрезвычайно льстило, пока не распахнулись двери и на пороге не возник Игорек с подносом. А на подносе… Как ты думаешь, что лежало на подносе?
— В фильме это отрубленная голова, — припомнил Мишкольц.
— В фильме, — усмехнулась Анхелика. — Они и делали все, как в фильме. Тимофеев держал на подносе голову и медленно приближался ко мне. И чем ближе он подходил, тем становилось яснее, что это голова моего бывшего мужа! Я не выдержала, закричала и бросилась бежать. Хозяин дома догнал меня уже во дворе, когда я садилась в машину. Ну что вы, Анжелика! Это ведь розыгрыш. Голова не настоящая, бутафорская. Мы думали, вас это позабавит. Я ответила, что такие шутки не по мне. И пожелала им веселиться и дальше в том же духе, но без меня. Он сказал, что ему еще никого в жизни не приходилось упрашивать и я пожалею, если не останусь. В его голосе мне послышалось угроза. «Как бы вам не пришлось пожалеть, — ответила я. — Если хоть один волос упадет с моей головы, весь город будет знать, чьих это рук дело!» Я уехала, так и не вернувшись в дом. Не знаю, задумался он над моими словами или нет, но пока что я жива, в отличие от многих из этой компании. Сначала погиб чеченец. Его звали Салманом.
— Пентиум? — удивился Володя. — Он был под «крышей» Шалуна.
— Как видишь, не только. Потом убили его подружку. Затем подружку Тимофеева, которая так самозабвенно танцевала под музыку Гайдна. Та же участь постигла костюмера. И теперь исчез Тимофеев.
— Какая связь с Балуевым? — вывел ее на финишную прямую Владимир Евгеньевич.
— Связь самая непосредственная, Вова. — Она закурила очередную сигарету. — Надеюсь, ты меня не считаешь легкомысленной девчонкой?
— Твои поступки говорят сами за себя, — пожал он плечами.
— Значит, считаешь. Так вот, перед этим долбаным днем рождения у меня была целая неделя для наведения справок. Я узнала очень многое не только о сосватанном мне женихе, но и об его окружении. Хозяином дома оказался довольно известный авторитет по кличке Окунь. Один из преемников знаменитого Лося. Особо он ничем не выделялся до последнего времени, если не считать, что полжизни провел на зоне. Тогда же я получила информацию и о Салмане, и о Тимофееве и была крайне удивлена, что официально они служат совсем другим боссам. Но больше всего меня поразило, что Тимофеев с костюмером проходят по делу об убийстве Христофора Карпиди. Это как гром среди ясного неба! Ведь Тимофеев спонсировал и писал сценарий того злополучного триллера. И все знают, что он твой человек, Вова! Но кто может подумать на тебя? Наверное, Поликарпа именно это и остановило. Мне уже тогда, полгода назад, было ясно, кто заказал сына Гробовщика. И, как ты понимаешь, с этой гоп-компанией мне было не по пути. Я поехала туда из чувства долга. Все-таки люди старались. Да, они постарались. До сих пор снится Игорек с подносом. Безграничный цинизм и жестокость, что может быть страшнее? Об этом я собиралась рассказать Генке, но у нас было мало времени. Видит Бог, я не хотела, чтобы он в это впутывался!