И вправду. Всех мразей не перебьёшь, как ни старайся. Лучше даже не начинать. Мне нужно уничтожить лишь одну, и это — не Пенг.
Там, внизу, Тао лежал, широко раскинув руки и ноги. Встать он даже не пытался. Джиан красиво подпрыгнул и упал локтем ему на живот. Тао сложило пополам, судорожный выкрик донёсся до моих ушей сквозь крики зрителей.
Гонг. Где там этот чёртов гонг?!
Учитель Вейж стоял, держа палку в одной руке, и внимательно смотрел… на меня. Почему-то он смотрел на меня, а не на Джиана, который, встав, опять подпрыгнул и теперь приземлился на Тао задницей. Пенг захлопал в ладоши.
Джиан вновь поднялся. Тао перевернулся на живот, попытался куда-то ползти. Джиан сделал один шаг и, подняв локоть, повалился вниз. В этот самый момент, глядя на меня, учитель Вейж поднял палку и ударил медный диск.
Звук гонга раздался за мгновение до крика Тао, на спину которого обрушился Джиан.
— Кончено, — объявил в наступившей тишине Вейж. — Тао — два предупреждения. Черепахи, проводите его в лечебницу. Джиан — одно предупреждение.
— За что? — подскочил Джиан.
— Удар после гонга.
— Но…
— Второе предупреждение. Споришь с учителем?
Джиан, скрипя зубами, поклонился. Тао кое-как шевелился на песке. Я отошёл от перил и поспешил к лестнице. За спиной послышались шаги. И не оборачиваясь, я знал, что это — Ниу.
Глава 14. Лечебница
Тао уже вообще ничего не соображал. Когда мы с Ниу схватили его за руки, он заскулил и попытался вырваться — наверное, подумал, что сейчас его снова будут бить.
— Спокойно, это я, Лей, — сказал я ему на ухо. — Всё закончилось.
Надо отдать должное Тао. Что бы там ни означало словосочетание «дух борца» — но слабаком он не был. Уже после первого раунда было очевидно, что Джиан играет с ним, как кот с мышонком, и всё же Тао пошёл на второй. Конечно, он отдавал себе отчёт в том, что если сольётся с первого, то будет лишь хуже. И всё-таки, десять из десяти трусов выбрали бы сдаться.
— А если у него спина сломана, а? — волновалась Ниу.
— Тогда он бы не шевелился, — сказал я. — Давай. Руку на плечо. Три-четыре, поднимаем!
Мы одновременно встали, подняв застонавшего Тао. На окровавленное лицо налип песок.
— Да, приятель, тебя сейчас только в ужастиках снимать, — прокомментировал я и посмотрел на Ниу. — Веди. Я не знаю, где лечебница.
Ниу потянула в ту сторону, где проходили молитвы. Воспитатели провожали нас недобрыми взглядами. Им, кажется, очень хотелось бросить Тао в консерваторию. Может, тоже ставки делали. И что за уродское заведение? Хоть бы притворялись, что им не плевать на учеников. Может, кто-нибудь и поверил бы.
— Я прошёл? — пробормотал Тао разбитыми губами. — Я — борец?
— Ты — дурак, — сказала ему Ниу в левое ухо. Так совпало, что одновременно я сказал:
— Ты — живой. Пока этого достаточно. Учись радоваться таким вот милым мелочам.
Дверь Ниу открыла плечом, и мы практически сразу оказались в другом мире. В нос ударил резкий больничный запах, который ни с чем не перепутаешь. Шум двора отсекло закрывшейся дверью.
— Э-э-эй? — позвала Ниу, пыхтя под тяжестью половины Тао. — Кто-нибудь?
Короткий коридор упирался в ветхий стул, стоящий перед таким же ветхим столом. Компьютера на столе не было, только бумаги. Вообще, я только сейчас сообразил, что ни разу не видел в школе Цюань никаких средств связи с внешним миром. В отношение учеников это было понятно — какой дурак позволит заключённым пользоваться сотовыми телефонами. Но не было телефонов и у воспитателей. Не положено по уставу? Или мне только приснились эти чёрные зеркальца, высасывающие души из детей и подростков?
Мы повалили Тао на стул, держать сил не было. Ниу всё-таки девушка, а я после прошедшей ночи сам себя с трудом держал в вертикальном положении. Тао схватился за стол, чтоб не упасть, и вдруг расплакался.
Я отвернулся, обошёл стол. Не могу всё-таки, когда парни плачут. Подумаешь, наполучал по заднице. Да, больно. Да, обидно. Отлежись, сколько надо, вставай — и пошёл дальше.
Из коридора, если не считать входной, вели две двери. Одна, справа, за столом, была заперта. Другая легко ответила на толчок. Я сунул нос внутрь, увидел ряды пустующих коек. Похоже, тут залёживаться не давали. С другой стороны, это означало, что серьёзных травм и болезней старались не допускать. Помирающих за работой я пока не видел, если не считать Тао, у которого отобрали перчатки, но это — особый случай, который вряд ли можно поставить в упрёк администрации.
На одной из коек сидел давешний Тигр, сливший бой уже на первом раунде. Сопровождавшие благополучно слиняли. Над рукой парня колдовали двое — стоявший ко мне в профиль немолодой мужчина с хмурым и сосредоточенным лицом, и — видимо, медсестра. Женщина в белом халатике, с длинными стройными ногами, стояла ко мне спиной. Кто бы ни закупал медицинскую форму, он либо налажал с размерами, либо случайно сделал заказ в магазине «только для взрослых». Когда женщина наклонялась вперёд, дыхание у меня перехватывало. Интересный симптом. Пожаловаться, что ли? Вдруг требуется немедленное лечение…
— Лей? — позвала Ниу, и на этот раз её голос проник в палату.
Тигр бросил на меня равнодушный взгляд. Врач повернул голову и нахмурился, а женщина, оглянувшись, улыбнулась. Как-то оценивающе осмотрела меня. Я в долгу не остался. Если рассматривать фотографии, то, наверное, ей можно было дать столько же лет, сколько Ниу. Но она, конечно же, была старше.
— В чём дело? — резко спросил врач. Не то он в принципе такой недружелюбный, не то просёк наши переглядывания.
— Раненый, — мотнул я головой в сторону сидящего на стуле Тао. — Куда его?
— С испытания? — Врач неохотно выпрямил спину. — Что с ним?
— Позвоночник цел, но рентген я бы сделал. Может, рёбра. Ушибы, нос разбит — всё как полагается.
Что-то, видать, ляпнул не то, потому что врач замер на несколько секунд, прежде чем кивнуть.
— Яню, закончите здесь, — сказал он, указав на руку Тигра.
— Конечно, — сказала Яню. Красивый, низкий голос.
Врач быстрым шагом подошёл к двери, толкнул меня прочь из палаты. Яню бросила на меня ещё один взгляд напоследок и, кажется, подмигнула.
— А, Тао. — Врач закрыл за собой дверь. — Я догадывался, что без тебя не обойдётся.
Тао, наклонив голову, всхлипывал. Врач подошёл к нему и, как фашист, потыкал пальцем сначала в один бок, потом — в другой.
— Больно?
На третьем или четвёртом тычке Тао взвыл.
— Ясно. Помогите, ребята.
Врач сунул руку в карман халата, достал связку ключей, открыл вторую дверь.
— Я слева, ты — справа? — вздохнула Ниу.
— Сам пойду! — неожиданно взбрыкнул Тао.
Встал и действительно самостоятельно потащился к врачу. Ниу дёрнулась было вслед за ним, но я удержал её за плечо. Хочет сам — пусть идёт сам. Каждый имеет право на подвиг.
Врач пропустил его вперёд и зашёл следом, потеряв к нам всякий интерес. Мы с Ниу переглянулись. У обоих, кажется, одновременно возник один и тот же вопрос: уходить, или ждать?
После вчерашнего признания Тао, казалось, прошла уже целая вечность. Вчера я готов был отвернуться от него навсегда, сегодня же… Сегодня я понимал, что Тао — просто дурачок, которому не повезло в жизни. Не случилось рядом никого, кто научил бы уму-разуму. Зато нашлась какая-то мразь, которая дала ему порошок и велела продавать. Как бы меня ни воротило с этой темы, способность рассуждать здраво я не потерял.
Мы не успели обменяться даже парой слов — дверь слева распахнулась, и в коридор вывалился Тигр. Рука на перевязи, болтается пустой рукав ифу.
— Старайся не тревожить руку, — проговорила выплывшая следом медсестра Яню. — Вот. Не говори никому. — Она протянула руку, и Тигр, метнув на нас с Ниу быстрый взгляд, забрал у Яню что-то левой рукой. Что — объяснять не требовалось.
— Спасибо, — буркнул он и поспешил выйти.
Яню проводила его взглядом, потом вновь посмотрела на меня и улыбнулась.
— Надо сделать пометку, чтобы перевели на работу попроще, пока рука не заживёт, — сообщила она.
Я пожал плечами. Яню обошла стол и, не подумав садиться, наклонилась, раскрыла какой-то журнал. Я с интересом смотрел. Верх халатика был ничуть не менее откровенным, чем низ. И демонстрировал удивительное, для китаянки, богатство. Рядом встревоженно пошевелилась Ниу.
— Лей, пойдём, а? — потянула она меня за рукав.
Яню увлечённо что-то писала в журнале.
— Волнуешься за друга? — посмотрела на меня, не меняя положения.
— Есть немного, — сказал я. — Он, знаете, плохо переносит боль.
— О… — с томным сочувствием отозвалась Яню. — Бедный мальчик. А ты, Лей?
— А что — я? — Я вдруг почувствовал, что в горле пересохло. К такой мощной бомбардировке флюидами оказался не готов.
— Ты не боишься боли? — спросила Яню.
Я вспомнил жёлтого дракона. Боюсь?..
— У нас с ней свои отношения, — пожал я плечами.
— Так я и подумала.
Яню вышла из-за стола, потянулась. Ниу всё это время продолжала настойчиво тянуть меня к двери.
— Вы же сможете ему помочь, да? — спросил я, указав взглядом на дверь, за которой скрылись врач и Тао.
— Даже не знаю. — Яню села на краешек стола, закинула ногу на ногу. С учётом длины халатика, за такие манипуляциии уже можно было давать срок. — Я иногда помогаю ребятам, чтобы им не было слишком тоскливо в консерватории.
— Тао не пойдёт в консерваторию, — сообщил я то, что всё равно бы выплыло.
— Жаль, — надула губы Яню.
— Но, может, всё равно что-нибудь можно сделать?
— Может, и можно. Если у человека есть хорошие друзья, значит, и человек хороший. А отчего бы не помочь хорошему человеку?
— А действительно, — пробормотал я.
— Лей! — зашипела Ниу на ухо. — Мы… Мы опаздываем!
Яню улыбнулась, едва сдерживая смех.
— Да, мы, кажется, немного опаздываем, — сказал я и оборвал ниточку, связавшую нас. — На одно важное дело… Спасибо вам, сестра Яню.