— Пока не за что, братик Лей, — подмигнула мне Яню. — До встречи!
Тао прихромал в комнату незадолго до ужина. Кое-как стащил ифу и повалился в постель. Повязки на нём не было.
— Рёбра целы? — осведомился я.
— Трещина, — буркнул Тао. — Болит, зараза…
— За пару месяцев пройдёт, — сказал я.
— Через месяц опять попробую, — эхом отозвался Тао.
— Рехнулся? — Я посмотрел на него с жалостью. — Тао, тебе сегодня мало показалось?
Тао молча сопел, ёрзая в постели. Я представлял, каково это — когда треснуло ребро. Хрен устроишься так, чтобы ничего не болело.
— На ужин пойдёшь?
— Не хочу, — поморщился Тао. — Спать хочу.
Надо понимать. После всех приключений — сложно чего-то другого хотеть.
— А таблетка?
Тао поморщился, зашипел сквозь зубы.
— Джиан… — начал было я.
— Да помню я! Помню… Пойду.
— Как там Яню? — спросил я. — Привет передала?
Тао вытаращился на меня с таким комическим удивлением, что мне стоило больших трудов не рассмеяться.
— Сожрал уже?
— Н-нет ещё, — пролепетал Тао.
Признаться, я хотел сказать ему, чтобы обе таблетки — и вечернюю, и ту, что дала Яню, — он отдал Джиану. Если есть возможность уменьшить основной долг — надо эту возможность использовать. Но глядя на измученную физиономию Тао, я мысленно махнул рукой. Чёрт с тобой, золотая рыбка. В конце-то концов, мне нынче ночью тоже хотелось бы спать, а не слушать его сдержанные мужественные стоны. Тем более что встать надо пораньше. Ниу сказала — к шести нужно быть на кухне.
Вот как-то первые открытия на кухонном поприще меня не очень радовали. Ниу расписывала прям-таки райское житьё-бытьё. А по факту — встаём уже на час раньше остальных. Какие ещё удивительные подробности мне откроются? Впрочем, поостерегусь возмущаться. Я ведь в кухню иду работать не потому, что во мне великий кулинар пропадает. Мне свалить отсюда надо. И чем скорее — тем лучше.
Я валялся на койке, наслаждаясь сказочным временем полнейшего безделья, и думал. Думал о том, как отреагирует Ниу, узнав, что я сбежал. Ну, руки точно на себя не наложит, а остальное — дело времени, поболит и перестанет.
Тут я вспомнил сцену с Яню в лечебнице, улыбнулся. Две девушки буквально играли мной в перетягивание каната. Только одна — именно что играла, а другая — Ниу — вцепилась на полном серьёзе. Смешно. Ни одна даже не подумала, наверное, о том, что я, вообще-то, женат…
Стоп!
Я рывком сел, как подброшенный пружиной.
— Ты чего? — испугался Тао.
Вид у меня, наверное, был дикий. Все мышцы напряглись, глаза и рот широко раскрыты. Если бы на голове были хоть какие-нибудь видимые волосы — они бы встали дыбом.
Я — женат. На ком — не помню. Ни имени, ни лица. Знаю только, что у меня есть жена. Это ощущение было весьма конкретным.
— Твою мать, — прошептал я и прикрыл глаза дрожащей рукой. — Это уже слишком… Да кто же я такой?!
Глава 15. Мастер Куан
На следующий день с утра пораньше я пришёл вместе с Ниу на кухню. Свою цель видел отчётливо: нужно изучить, как тут выстроены отношения с внешним миром. Проникнуть во все детали, понять, что и как работает — а потом действовать наверняка. Этот парень, Жонг, бежал — значит, побег возможен. Значит, и у меня получится. И кратчайший путь к свободе, кажется, проходит здесь.
В том, что в своих предположениях относительно грузовика, привозящего продукты, не ошибся, я убедился в первые же дни. Помимо продуктов, грузовик перевозил контрабанду.
Алкоголь, «вольную» еду, которую я видел в комнате борцов, сигареты, бытовые мелочи. А из школы Цюань на волю передавали письма и таблетки. Таблетки здесь были самой твёрдой валютой. Деньги остались за бетонным забором — в другой жизни и другом измерении, — а в школе всё измерялось в таблетках.
С их помощью можно было откупиться от работы. Притвориться больным и на несколько дней залечь в лечебницу. Купить лишнюю миску риса в столовой, лишний час прогулки или сна (официально так награждали передовиков производства), алкоголь, девушку — что угодно.
Связными с волей служили водитель и охранник грузовика. Их, разумеется, обыскивали — этим занимались дежурные воспитатели. И, разумеется, ничего не находили. Странно было бы, если бы нашли, я лично наблюдал процедуру обыска.
Совместный перекур, формальное, под шутки и беззлобную ругань, хлопанье по бокам «вольных», формальные взгляды, брошенные в кузов и в кабину грузовика.
— Норма. Разгружайтесь.
В доле здесь были, похоже, все — от директора школы, с которым я уже успел познакомиться, до последнего подмастерья на производстве. И от таблеточного потока, по мере сил и возможностей, отщипывал каждый. Свою норму знаешь, не зарываешься — живи. Главное, другим не мешай.
Прочный, налаженный бизнес, в котором каждый винтик знает своё место. Бизнес, замешанный на боли и крови. То, от чего когда-то, в прошлой жизни, у меня сводило скулы, хотелось выть и рвать глотки. В прошлой жизни. Там у меня, наверное, было немало желаний. А всё, чего хотелось сейчас — выбраться из проклятой школы.
Работали на кухне девчонки. Вместе с Ниу — одиннадцать человек, возрастом от моего до восемнадцати. Никого старше восемнадцати лет в школе вообще не держали, ни парней, ни девчонок. Переводили куда-то во «взрослые» заведения. Куда именно — я не знал, с особенностями местной пенитенциарной системы пока не разобрался.
Девчонки готовили еду, работали на раздаче, мыли посуду и убирались в столовой. Даже продукты из грузовика разгружали сами. Трудились дружно, между собой не цапались, с утра до вечера щебетали и пересмеивались.
А начальствовал над женским батальоном мужчина по имени Куан. Плотный, подвижный, с круглыми лоснящимися щеками и неожиданно острым взглядом глубоко посаженных глаз. Лет ему было около пятидесяти. Наверное. Не исключаю, что тридцать пять или семьдесят. На правой руке Куана не хватало двух последних фаланг — безымянного пальца и мизинца. Не знаю, где работал Куан до того, как его занесло в школу Цюань, но дисциплина во вверенном ему подразделении царила железная.
Куан появлялся на пороге кухни ровно в восемь сорок пять — об этом мне сообщила Ниу в самый первый день. Мы-то с ней, как и остальные девчонки, пришли к шести утра, и на кухне тут же закипела работа. Меня поставили месить тесто для лапши — так распорядилась высокая, коротко стриженная девушка, которую звали Мейлин. Видимо, та самая, которая доверила Ниу ключи. Другие девчонки бросали на меня взгляды, пересмеивались, но знакомиться не подходили.
— Мастер Куан тебя пока не принял, — шепнула мне Ниу. — Но я уверена, что всё будет хорошо.
— Почему — не принял? — удивился я. — Ты же сказала, что я выдержал испытание и могу прийти?
— Ты можешь прийти. А мастер Куан посмотрит на то, как ты работаешь. Если ему не понравится, то… впрочем, я уже сказала. Уверена, что ты ему понравишься.
Очередная тонкость, как на каждом шагу в этой школе. Есть испытание — а есть, оказывается, мастер Куан… Ладно, разберёмся.
— И когда он придёт?
— Он приходит ровно в восемь сорок пять и смотрит, всё ли у нас готово.
— Хорошо устроился, — буркнул я.
— Мастер Куан хороший, — примирительно сказала Ниу. — Он — не как другие.
Я не стал спорить.
Мастер Куан действительно появился без пятнадцати девять.
— Доброе утро, красавицы, — раздался от дверей мужской голос.
Девчонки вразнобой защебетали приветствия. Я промолчал — к красавицам себя не причислял, отвечать показалось глупым.
Мастер Куан двигался по кухне, словно танцовщик по сцене.
Замер поочерёдно над каждой кастрюлей и сковородкой, заглянул во все подряд холодильники, в духовой шкаф, где подсушивалась нарезанная лапша, провёл пальцем по полкам с посудой.
Добрался до стола, где я месил тесто. Остановился, наблюдая.
Я возился с тестом уже без малого два часа. В целом, насобачился — поначалу-то Мейлин меня поправляла и наставляла, — но вместе с тем успел убедиться, что работёнка ещё та. Плечи ныли от непривычной нагрузки, спина — от двухчасового стояния.
— Кто таков? — спросил мастер Куан.
— Лей, — не переставая месить тесто, доложился я.
— Любишь лапшу?
— Обожаю.
— А по тебе не скажешь.
Девчонки сдержанно захихикали.
— Надолго к нам?
— Пока не прогоните. — Я позволил себя поднять глаза на мастера Куана.
Он улыбался. А взгляд пытливо изучал меня, с головы до ног.
— А сам не сбежишь?
— Я плохо бегаю.
— Ой ли? А я слышал, что хорошо. Быстрее Джиана.
— Что?! — пискнула Ниу.
— Ничего, красавица, — не оборачиваясь, успокоил Куан, — работай. Так что, Лей? Верно ли я слышал?
— Джиан — хороший бегун, — сказал я. — Но иногда он спотыкается.
— Об упавших мальчишек?
— Бывает и такое. Почему нет?
— И впрямь, — сказал Куан. И, без всякого перехода: — Ты неправильно держишь локти, Лей. Отойди.
Я отошёл от стола. С пониманием, что проверка, в чём бы она ни заключалась, пройдена.
— Что там у тебя случилось с Джианом? — набросилась на меня Ниу, как только у неё выдалась свободная минутка. — Почему ты мне не рассказывал?
— Ты не спрашивала.
— Как бы я могла спросить, если ничего не знала?
— Ну, вот сейчас узнала. Что изменилось?
— Лей, перестань! Что у вас произошло?
— Ай, как громко, — заметил Куан, появляясь возле стола, где я, сменив род занятий, теперь раскатывал тесто здоровенной деревянной скалкой.
Ниу вспыхнула.
— Одна молоденькая и глупенькая белка тоже очень любила интересоваться мужскими делами, — Куан неодобрительно покачал головой. — И однажды ей за это больно прищемили её красивый хвост… У тебя мало работы, Ниу?
— Простите, мастер Куан. — Ниу откинула со лба чёлку и испарилась.
— Спасибо, — от души сказал Куану я.
— Не позволяй женщине болтать больше, чем тебе интересно слушать, — посоветовал тот. — Слова женщины — вода, она подточит даже каменный разум.