Я успел приметить, что при разгрузке машины всю контрабанду девчонки складывают в чулан, где хранят муку, крупы, картонные судки и палочки для еды. После приезда машины в кухню, не толпясь, по одному — кто и как регулировал этот порядок, для меня пока оставалось загадкой, — заглядывали заказчики. Называли пароль:
— Я сломал палочку. Можно попросить новую?
— Можно, — откликалась одна из девчонок — должно быть, та, что принимала заказ.
Шла в чулан и действительно приносила новые палочки. Контрабандный свёрток прятала под фартуком. Заказчик перепрятывал его под ифу, благодарил и растворялся в столовой, торжественно неся в руке палочки.
Машина приезжала раз в неделю. В первые два приезда заказчики шли на кухню довольно бодро, а к третьему приезду поток их заметно поредел. Почему так, интересно? Аванс пропили, ждём зарплату? А потом я догадался связать поредевший поток заказчиков со словом «праздник». И сообразил, что заказы будут, но не сейчас. А через неделю, когда народ подкопит таблеток. В преддверии праздника, наверное, многие будут не прочь раскошелиться, а пока экономят.
Я припомнил свой тайник в матрасе — таблеток там накопилось уже порядком. Но то — я, мне эта дрянь в страшном сне не сдалась. А вот каково остальным копить таблетки? О том, что Ниу начала откладывать свои, я догадался по тёмным кругам у неё под глазами. До меня долетали обсуждения девчонок — кто чем хочет порадовать себя и подруг на праздник. В основном называли лакомства, украшения и какую-то фигню, в которой я не разбирался, но догадывался, что эти слова связаны с косметикой. Ниу, видимо, не была исключением. Как переносит отсутствие таблеток Тао, я уже видел. Очень хотелось думать, что Ниу так не мучается.
На прогулке — нам, работникам кухни, прогулка полагалась наравне со всеми — разговор сам собой зашёл об этом. Находиться в школе Цюань и не разговаривать о таблетках — это было реально примерно настолько же, насколько, работая в банке, не говорить о деньгах.
— Плохо выгляжу, да? — грустно спросила Ниу.
— Да, — не стал отрицать очевидное я.
Ниу понурилась.
— Я пока плохо умею слушать своё тело. Мастер Куан говорит, для того, чтобы стало легче, надо научиться его слушать. И тогда сам поймёшь, как тебе лучше — обойтись без утренней таблетки, чтобы весь день отвлекаться на работу, или обойтись без вечерней и попытаться пережить мучения во сне.
Речь о том, чтобы не копить таблетки, очевидно, вообще не шла. Меня на праздник тоже пригласили — мастер Куан намекнул, что в праздничный день после отбоя на кухне будет «интересно». Но принять участие в подготовке к этому «интересно» не предложил. Видимо, не настолько доверял. Что ж, объяснимо. Если даже Ниу от меня таится, чего ж от Куана ждать.
Не сказать, чтобы недоверие меня задело. Да и задерживаться на кухне надолго я не собирался. Но подумал, что кормиться с общакового стола — который в праздник наверняка будет накрыт, — на халяву не хочу. Вернувшись вечером в комнату, вытащил из матраса все накопленные таблетки, пересчитал.
Двадцать восемь. К приезду машины будет больше. Не удивлюсь, если скоро я стану одним из самых богатых людей в школе.
Ко дню приезда машины мой тайник пополнился. Схему, по которой заказывались товары с воли, я успел досконально изучить. Пока мы разгружали машину, водитель и охранник грузовика обедали в столовой. Мастер Куан подсаживался к ним за стол, и солидные мужчины вели солидный разговор. После обеда Мейлин прибирала со стола и приносила накладные, по которым мы принимали разгружаемый товар. А вместе с накладными передавала свёрнутые в трубочки записки. Пока водитель с Куаном просматривали накладные, охранник разворачивал записки, читал и на обороте каждой писал цифру, означающую стоимость товара, то есть, количество таблеток. Мейлин забирала записки вместе с накладными и подавала мужчинам чай. На подносе под одной из чашек лежали завёрнутые в салфетку таблетки. Водитель забирал их и выходил в туалет — где, наверное, пересчитывал. Потом возвращался за стол. Они с охранником допивали чай и уезжали. Удобная схема. В случае чего водитель мог в любой момент скинуть таблетки. А записки — ну подумаешь, записки. Мало ли, для чего их пишут.
Вечернюю молитву я в тот день еле выстоял. Устал, предыдущей ночью тренировался до посинения. Решил, что сегодня устрою себе разгрузочный день — на час меньше тренировок. Я считал, что небольшой отдых заслужил.
Мы вышли из молельни и направились в своё крыло. Я и Тао плелись в хвосте толпы из сорока человек. Парни, которые шли впереди, оказались в коридоре раньше нас. И по толпе зашелестело:
— Шмон!
— Воспитатели!
— Комнаты досматривают!
Кто-то из парней в ужасе застыл на месте, кто-то, наоборот, поскорее устремился вперёд. Тао был среди застывших.
— Пошли, — подтолкнул я его, — перед смертью не надышишься.
Ясно было, что всё то время, которое мы провели на молитве, воспитатели орудовали в комнатах. Вряд ли там хоть что-то осталось недосмотренным.
— Чей матрас? — Этот вопрос воспитатель задал, едва мы с Тао перешагнули порог.
По комнате словно ураган прошёл — тумбочки распахнуты, подушки и одеяла свалены в кучу на полу, даже кровати перевёрнуты. Воспитатель развернул матрас к нам, демонстрируя прореху-тайник в боку.
Я шагнул вперед:
— Мой.
— Предупреждение за порчу казённого имущества.
— Я ничего не портил. Мне матрас уже достался таким. Если скажете, где можно взять иголку и нитку, я зашью эту дыру.
— Зашей лучше свой поганый рот, — посоветовал воспитатель. Бросил матрас на пол и взял с тумбочки Тао яркий журнал: — Чей?
Тао побагровел:
— Мой.
— Предупреждение за нарушение дисциплины.
Тао понуро промолчал.
Воспитатель свернул журнал в трубку и, похлопывая им по ладони, вышел из комнаты.
— Помоги, — попросил я Тао. И взялся за спинку своей кровати.
— А… — ошалело сказал Тао. — Э…
— Что? — невинно осведомился я.
— Н-нет. Ничего.
— Тогда помоги.
Вместе с Тао мы привели в порядок кровати и постели. Я разделся и лёг.
Не рассказывать же Тао о том, что тайник, обнаруженный воспитателем в матрасе, был пуст. Повезло. Если бы воспитатели решили устроить шмон вчера, предупреждением я бы не отделался. Впрочем, сам виноват — более дурацкое место, чем матрас, поискать. И, если я планирую копить таблетки заново — а я планирую, — тайник надо оборудовать серьёзно.
Эх. Всё же не судьба мне сегодня выспаться.
Глава 17. Нож
Остановившись перед хорошо знакомой дверью, я сначала прислушался. Голоса, смех. Жизнь идёт своим чередом. Я вдохнул, выдохнул. Вполне возможно, сейчас будет драка. Может, я глупо поступил, не сказав никому, куда иду. Можно было предупредить кого-нибудь, чтобы подняли тревогу, если не вернусь минут через десять.
Но я как будто привык никому не доверять. Сознавая все возможные риски, я всё равно предпочитал переступить черту в одиночестве. Когда рассчитываешь только на себя, не с кого потом и спрашивать. Моя жизнь, моё дело.
Я поднял руку и постучал. Голоса стихли. Я усмехнулся. Представил, как спешно прячут борцы пиво и прочую контрабанду, как шёпотом и взглядами спрашивают друг у друга, кого там чёрт принёс.
Прошла почти минута, и, наконец, дверь открылась. На меня упал мягкий рассеянный свет. На пороге стоял незнакомый борец и молча вопросительно на меня смотрел.
— Джиан тут? — спросил я.
Борец молча смерил меня взглядом. Я тоже не спешил нарушать тишину.
— Чего хотел? — первым сдался борец.
— Поговорить.
— О чём?
— Лей пришёл поговорить. О деле.
Поморщившись, борец захлопнул дверь. Я ждал, не двигаясь с места. Сто против одного, что Джиану станет интересно.
И действительно, не прошло минуты, как дверь вновь открылась. Теперь передо мной стоял Джиан, собственной персоной.
— А ты наглый, — заметил он.
— Зайду? — Я бросил вопросительный взгляд на полоску света, пробивающуюся между дверным косяком и плечом Джиана.
Он помолчал, задумчиво глядя на меня, потом отступил внутрь и сделал приглашающий жест рукой. Я перешагнул порог, и дверь за мной закрылась.
Здесь всё было так же, как в прошлый раз. Светильники, диваны, маджонг, даже девчонки те же самые. Теперь я их узнал, они действительно работали со мной в кухне. Взглядом со мной они старались не встречаться.
— Проходи, чего встал.
Джиан проводил меня к тому же месту, на котором я сидел в прошлый раз. Я остановился напротив Бохая, кивнул ему в знак приветствия. Он оценивающе смотрел на меня, по-хозяйски развалившись на диване.
— Смело, — вынес вердикт.
— А Джиан говорит, что нагло, — усмехнулся я.
— Знаешь, в чём разница? — развёл руками Бохай.
— Ты мне, наверное, сейчас объяснишь?
— Смелость уважают. Наглость — нет.
Он смотрел на меня, будто чего-то ждал. И я пожал плечами:
— Выпили, погорячились. Бывает. Я шёл к разумным людям. Прошу прощения, если испортил вечер.
Джиан сзади хмыкнул. Я его не видел, но чувствовал. Если бы он вздумал дёрнуться, я бы успел уйти в сторону, или развернуться и перехватить его руку. Но я пришёл не драться.
— Присаживайся, — кивнул Бохай.
Я опустился на диван, немного расслабился, не переставая, впрочем, мониторить пространство. Все борцы смотрели на меня. Остановилась игра, замерли разговоры. Я стал гвоздём программы.
— Захотел сыграть, принёс таблетку? — спросил Бохай.
Джиан, похоже, передал ему мои слова в точности. Серьёзные ребята, тут языком трепать попусту не стоит.
— Не сегодня, извини, — покачал я головой. — Но таблетку я действительно принёс.
Я положил таблетку, которую держал между пальцами, на столик. Теперь все посмотрели на неё. Маленький белый круглешок.
— Чего хочешь? — Бохай единственный смотрел на меня.
Я окинул комнату взглядом.
— Услугу.