Если и было в школе Цюань что-то приятное, то именно эти два часа контрабандного сна, подаренные мне Куаном. Тао из цеха ещё не вернулся, не будет мешать болтовнёй. Для воспитателей я — на работе. Высплюсь, а ночью пойду на тренировку.
Я не соврал учителю Вейжу о том, что не собираюсь становиться борцом. Я действительно не собирался им становиться, я собирался сбежать отсюда. А тренировки мне были нужны, чтобы… Да чёрт его знает, для чего. Вероятно, потому, что я тупо не привык быть беззащитным.
У меня в голове крепко сидела уверенность, что могу постоять за себя и за других, я был просто-напросто не готов расстаться с этой уверенностью. Без неё — я был бы уже не я. Не тот человек, которого знал, и к которому за тридцать восемь лет успел привыкнуть…
О, а вот и мой возраст всплыл — как всегда, неожиданно. Предугадать момент, когда память подбросит очередной кусочек паззла, я не мог, и давно перестал даже пытаться угадывать, когда это случится и чем это будет. Просто принимал всплывающие фрагменты как данность.
Получается, что когда я шагнул в светящийся круг, мне было тридцать восемь. То есть, даже не вдвое больше, чем сейчас. Я поставил в памяти очередную зарубку и тут же выкинул эту мысль из головы. Потому что уже поднялся на галерею.
И увидел оттуда, как открылись въездные ворота.
Грузовик всё-таки приехал. Та самая машина, что приезжала всегда, я узнал бы её из тысячи. Значит, они действительно просто задержались.
Я нащупал нож, спрятанный под ифу. Проверил запас таблеток в рукаве — тех, что успел скопить после того, как отдал борцам долг Тао. Денег у меня нет, знакомых за воротами школы тоже. А таблетки наверняка помогут в течение какого-то времени не помереть с голоду. Всё моё имущество — при мне. Так чего же я жду?..
Я сбежал с галереи и устремился к кухне.
Пробирался осторожно, вдоль стен корпусов — если бы вернулся открыто, было бы сложно объяснить, зачем это сделал. Убежище для себя присмотрел давно — мусорный контейнер, стоявший во дворе в заднем ряду. Контейнеров было шесть — замызганных металлических ящиков с давно облупившейся краской, два ряда по три, — и в каждом из этих ящиков без труда поместились бы трое таких, как я. Пустые контейнеры привозили на грузовике доставщики продуктов, они же забирали полные. Девчонки, работающие в кухне, постепенно наполняли контейнеры мусором, который образовывался в процессе готовки, объедками из столовой и прочей дрянью.
Место для себя я приготовил загодя. Набил здоровенный мешок из-под овощей мятой обёрточной бумагой и обрывками упаковочной плёнки, закинул мешок в контейнер, а сверху присыпал мусором. Если откинуть крышку, казалось, что контейнер полон. Я самолично переставил его подальше, к самой стене, а вперёд вытащил пустой. Возню с мусором добровольно принял на себя ещё в самом начале кухонной карьеры, за что девчонки были мне благодарны. Ворочать, пусть и с помощью роклы, тяжёлые вонючие ящики никому из них не хотелось.
Теперь мне нужно было незаметно пробраться к контейнерам, выкинуть из «своего» мешок с бумагой и занять его место.
Я затаился среди штабелей из ящиков. Дождался, пока воспитатели обыщут водителя и охранника и пока выскажут всё, что думают по поводу их опоздания. Девчонки между тем уже начали разгружать машину. Я услышал, как добрым словом поминают меня, очень вовремя закончившего смену и удравшего.
Ниу была среди девчонок и горячо за меня заступалась. Лей не виноват в том, что грузовик задержался! Прежде он никогда не отказывался помогать. Девушки над её горячностью посмеивались — ругались не всерьёз, больше для того, чтобы подразнить Ниу. Я, притаившись за ящиками, старательно давил уколы совести.
Наконец машина была разгружена, со двора убрались воспитатели, а водителя и охранника Куан увёл в столовую.
Я осторожно выглянул из-за ящиков, оглядел двор. Пусто. Прокрался вдоль стены к заветному контейнеру, откинул крышку. Заставив себя не обращать внимания на запах, обеими руками нырнул в контейнер, нащупал мешок и вытащил. Утоптал ногами содержимое — мешок превратился в подстилку толщиной едва ли сантиметров десять. Я залез в контейнер, накрылся подстилкой и, как сумел, рассыпал поверх неё сегодняшние объедки, собранные в столовой — ещё с утра специально набил ими большой пакет и спрятал между контейнеров. Закрыл крышку и приготовился ждать.
Я умел ждать. Это было умением из прошлой жизни — в которой мне приходилось терпеть ещё не такую вонищу и не такое дерьмо под ногами.
Я знал, что контейнеры с мусором воспитатели тоже досматривают, но делают это откровенно на отвали — под крышку едва заглядывают, брезгают ароматным содержимым. А сейчас ещё и на улице темно, в этом мне повезло.
Ждать пришлось недолго. Скоро во дворе загрохотала погрузочная рокла. Я управлялся с ней в одиночку, девчонки работали вдвоём. Я узнал по голосам Ниу и Шан.
— Ты могла бы уже десять раз сбегать за своим женихом, — ворчала Шан. — Пришёл бы помочь, не развалился.
— Лей и так физически работает больше всех нас, — примирительно сказала Ниу, — и ты это знаешь не хуже меня. Он выполняет всю тяжёлую работу, с его приходом всем на кухне стало легче. Если бы Лей застал машину, он ни за что бы не ушёл. Почему ты постоянно к нему цепляешься?
— Завидую. У меня ведь нет такого жениха. — Сказано было шутливо, с насмешкой, но я вдруг понял, что эта та самая шутка, в которой — только доля шутки.
— Да ну тебя.
Девушки засмеялись. А меня бросило в краску — не хуже, чем Тао, когда воспитатели нашли у него в тумбочке порнуху. Показалось, что чётки, подаренные Ниу, жгут запястье.
Девчонки искренне верили, что я проводил на кухне так много времени исключительно потому, что хотел им помочь. И ладно бы Ниу — она ко мне с самого начала неровно дышит, но ехидина Шан… Такого я никак не ожидал.
«Уже завтра они забудут, как меня зовут, — внушал я себе. — Зазовут на кухню другого парня. Ниу, наверное, поплачет о «вечной любви» — ну и что? В её возрасте каждая влюблённость — одна и на всю жизнь. До тех пор, пока не встретится другая. А парней в школе хватает». Я подохну раньше, чем осыплются блёстки на подаренной мной заколке — в своей скорой смерти почему-то не сомневался.
Шужуань. Всё началось в Шужуане.
Я вернусь туда, где всё началось. Завершу то, ради чего ещё жив — и погибну.
Ниу меня забудет. Тао, Куан — все, с кем я здесь волей-неволей сошёлся, забудут меня ещё раньше и правильно сделают.
Так же, как и мой побег — единственно правильное решение. Я должен бежать. Всё остальное не имеет значения.
Рокла грохотала по двору. Ниу и Шан погрузили первый ряд контейнеров. Добрались до дальнего, моего.
Грохот стал ближе. Пол подо мной накренился, я упёрся руками в стенки.
— Ух, какой тяжёлый!
— Ага. Сюда, наверное, гнилые баклажаны выбросили.
— Наверное. Помоги.
Контейнер подняли на роклу и повезли к грузовику. Снова принялись поднимать.
Подняли. Поставили.
— Уфф!
— Подровняем?
— Да ещё чего! Им надо, пусть они и ровняют. Девушкам вообще нельзя тяжести ворочать, а то детей не будет.
— Откуда ты знаешь?
— Мне мама рассказывала.
— Детей у нас и так не будет. Здесь, в школе — из-за таблеток, а когда нам исполнится восемнадцать, нас отправят на фабрику, которая окрашивает ткани. Там работают только женщины — специально, чтобы не плодить уродов. Так же, как на серебряных рудниках, куда отправляют парней, работают одни мужчины. После школы никто из нас не проживёт дольше трёх лет.
— Я — проживу! — Я вдруг очень ясно представил, как Ниу решительно вскидывает руку к чёлке. — Лей — сильный! И умный. Он обязательно что-нибудь придумает. Он не позволит мне умереть.
— Ха! Ну и где он сейчас, твой Лей?
— Ты прекрасно знаешь, где. Даже духи из легенд иногда отдыхают.
Шан фыркнула, но отвечать не стала.
Девчонки замолчали, продолжили погрузку.
Рядом с моим контейнером встал ещё один. Потом — ещё.
Всё.
— Ох, ну наконец-то! Что б я ещё когда-нибудь…
— Погуляй-ка, девочка.
Звук шагов я услышал издалека. Но думал, что это возвращаются водитель с охранником. Возможно, в сопровождении воспитателей.
Успел удивиться, что они заявились так рано — с тех пор, как ушли в столовую с Куаном, миновало едва ли полчаса, впервые на моей памяти управились так быстро. Но голос, раздавшийся в тишине двора, не принадлежал ни водителю, ни охраннику. Я, похолодев, узнал Джиана.
— Ты слышала? Иди погуляй.
Я не видел, что происходит во дворе. Но почему-то понял, что погулять предлагают не Ниу. А борцов, судя по звуку шагов, было человек пять.
— Сейчас придёт водитель! — пискнула Ниу. — И охранник!
— Не придут. — Я узнал Бохая. — Их мы тоже попросили прогуляться. И на Куана не рассчитывай, он ушёл.
— Зол, что грузовик опоздал, — насмешливо добавил Джиан. — Сегодня — никаких посиделок в столовой… Девочка! Ты меня слышала? Уходи. Мы немного поболтаем с твоей подружкой.
Звук, который ни с чем не спутаю — звук удара. Вскрик Шан.
И мерзкий голос:
— Добавить?
Быстрый перестук подошв.
Шан убежала. Ниу осталась одна.
— Что вам нужно?
Она сумела взять себя в руки. Куда только подевалась весёлая, наивная Ниу? В голосе слышалась с трудом сдерживаемая ярость.
— А ты ещё не поняла? — загоготал Джиан.
— Вероятно, к ней не каждый вечер заходят сразу пять парней, — это Бохай. — Ошалела от счастья, вот и не понимает… Лиу, Бэй! Держите её.
— Рот заткните, — деловито добавил Джиан, — чтобы не пищала.
— И не кусалась, — ухмыльнулся чей-то незнакомый голос.
— Вы… Что вы… Да Лей вас…
Дальше Ниу не позволили говорить, до меня доносилось только яростное мычание.
— Ле-ей, — издевательски протянул Джиан. — Ну вот, и говорить ничего не пришлось. Надеюсь, сумеешь объяснить своему Лею, кто в этой школе главный. Запоминай! Сейчас мы всё очень понятно объясним. Первым будет Бохай.