Я упал на что-то мягкое и немедленно столкнулся взглядом с горизонтальными зрачками. Похолодев от ужаса, я вскочил и облегченно рассмеялся: это просто Эжона недовольна, а зрачки как и положено — вертикальные и черные. Чего только с перепугу не привидится.
Девушка выразительно потерла ушибленный бок и показала мне кулачок. Я неловко пожал плечами и примирительно улыбнулся, протягивая руку для помощи.
— А где эльф? — спросил я Эжону, когда девушка встала. Голос неприятно скрипнул в горле: неудивительно, за столько времени молчания хорошо, что я вообще еще помню, как это делается. — Вроде я его тоже брал…
— Да уж, — сипло ответила девушка. И, прокашлявшись, добавила: — Да вон он. Спит.
Оглянувшись, я увидел, что Эрлиниэль опять висит в воздухе. Хвала Тьме, хоть не светится, а то неизвестно что бы привлекло наше солнышко ночью в пустыне.
— Он всегда так спит? — я осторожно тронул эльфа, тот покачнулся, словно привязанный на невидимую веревку к звездам.
— Вообще-то нет, — с сомнением покачала головой Эжона, — но мы не так давно женаты… Хотя, я думаю, это твоя магия.
— Думаешь? — хмыкнул я польщено. — Может ты и права, у меня уже один раз так выходило, — я хихикнул, вспоминая лицо Крола, — с одним преподавателем…
— С преподавателем? — изумилась девушка. — Чего же он такого тебе сделал?
— Долго объяснять, — смутился я, вдруг подумав, что стало причиной того похода, когда мы познакомились с её дедом. Как ни крути, а я уничтожил еще не родившегося дракона: яйцо находилось на исчезнувшем по моей вине этаже школы, да еще и способствовал пленению их с эльфом чада.
— А может, принц все-таки соблаговолит опустить меня на землю? — ворчливо поинтересовался невесть когда проснувшийся Эрлиниэль.
— Виновен, — обреченно согласился я. — Знать бы еще — как это сделать…
Эльф гневно сверкнул глазами, и старательно замахал руками, пытаясь приблизиться к земле. Побарахтавшись так немного, он сдался и замер с непроницаемым лицом, делая вид, что не замечает едва сдерживаемое хихиканье жены и моего откровенного ржания.
— Чудная картина, — заявил я, вытерев слезы, — такой мирный молчаливый эльф. Может и правда к тебе веревочку прицепить?
— Гром, — Эжона укоризненно дернула меня за рукав, — ну хватит, опусти его.
— Эх, ну я правда понятия не имею… — начал было я, но эти двое наградили меня взглядами: презрительным и насмешливым. — Ну ладно, — сдался я. — Но за последствия не ручаюсь. — И показательно закатал рукава.
Кажется, я добился-таки испуга во взгляде эльфа. Рассмеявшись, я звонко хлопнул того по лбу и Эрлиниэль свалился на землю… Потом мячиком отскочил обратно и снова рухнул — уже окончательно избавившись от невесомости.
Девушка обеспокоено бросилась к мужу:
— С тобой все в порядке?
— Все в норме, — хмуро отстранил девушку Эрлиниэль, поднимаясь на ноги. — Только держите от меня подальше недоучек.
Я хмыкнул: это он хотел меня задеть? Ха, послушал бы светленький, что мне выговаривал отец, когда преподаватели опускали руки, я иногда рвался даже записывать! За что мне перепадало еще больше, но какие фразы появлялись в моем лексиконе — друзья замолкали, в восхищении вслушиваясь только в их звучание! И никто не верил, до чего можно довести всегда такого сдержанного Повелителя.
— Кстати, а где мы? — эльф недоуменно огляделся по сторонам. — Последнее, что я помню, как на меня налетел Гром… И крик Нарвэ. Не понял, чего она кричала.
— Кричала? — в груди защемило. Душу скрутила досада на себя, даже кажется подступало чувство вины. Я вопросительно глянул на Эжону, но девушка старательно избегала моего взгляда, делая вид, что её что-то заинтересовало под ногами. — Я не слышал… точнее слышал, но во сне. Или нет, я не знаю… и вообще, почему я оправдываюсь? Я спас кого смог.
— Ты прав, Гром, — тихо ответила дракониха. — И спасибо тебе… за все, но я тоже слышала голос Нарвэ.
— Может, хоть кто-нибудь расскажет мне, что тут произошло? — терпеливо спросил эльф у ночного неба. — Я немного был не в себе… ничего особенного, всего лишь пара сломанных ребер, — Эжона вздрогнула и встревожено метнулась к мужу. Эрлиниэль высокомерно отмахнулся от девушки, впрочем весьма довольный, что слова попали в цель: — И пропустил немного событий…
— Да ничего особенного, — я присел на голую землю, приготовившись к повествованию, — по сравнению с твоим фейерверком все пустое…
— Чем? — опешила Эжона.
— Да, устроил твой муж представление во славу дамы сердца, — хихикнул я. И, отбиваясь от Эрлиниэля, который постоянно порывался заставить меня замолкнуть, поведал девушке о героизме её избранника.
Потом, в полной мере насладившись красными ушами смущенного эльфа и благоговейным восторгом драконихи, осторожно спросил девушку:
— Ты ведь знаешь, что это было?
Эжона сразу померкла, сжавшись в беспомощный комочек, но в глазах её опять зажглась та ненависть, которой мне уже довелось любоваться в процессе сомнительного приключения.
— Хорошо, — после продолжительного молчания ответила девушка, — я расскажу, ведь мы обязаны тебе очень многим: этих тварей не так-то просто убить. А ты уничтожил один из кланов…
— Один клан? — насторожился я. — Значит их в нашем мире еще больше?
Эльф молчал, настороженно поглядывая на жену. Драконы скрытны и чужих до своих тайн не допускают… И возможно, оно и к лучшему, поскольку еще неизвестно, что принесут с собой в твою жизнь эти самые древние тайны…
Глава 5
Ночное небо добавляло трагизма ситуации. Три фигурки на абсолютно голой земле напоминали горные цветы, невесть каким способом умудряющиеся все-таки распускаться там, куда с трудом долетают наши карликовые дракончики. Нежные, абсолютно бесполезные и постоянно подвергающиеся камнепадам…
Что-то я расфилосовствовался, но все вокруг навевало мысли о бренности собственного существования: пустые глаза Эжоны на бледном личике, неестественно прямая и напряженная поза эльфа, старательно сдерживающегося, чтоб не бросить обеспокоенный взгляд на жену. Гладкая, ровная, как искусно обработанный драгоценный камень, черная земля и огромное, мерцающее, непостижимое и прекрасное в своем величии, небо.
— Садись, Эрл, — я похлопал рядом с собой. Земля отозвалась глухим звуком, словно была пустым сосудом с тоненькой стеночкой. Вздрогнув, я отдернул руку и попытался себя убедить, что показалось.
Эльф проигнорировал мое приглашение, делая вид, что очень увлечен рассматриванием своих изящных кистей… а может так оно и было, эти светлые все время собой любуются.
Девушка молчала. Она села поодаль и нервно сцепила исцарапанные руки. На светлом, заостренном личике менялись выражения страдания и ужаса. Видимо, своей просьбой, я разбудил воспоминания, которые ей безумно хотелось оставить в прошлом и возвращение их доставляет физическую и душевную боль.
— Эжона, — тихо позвал я, — если так тяжело, я наступлю своему буйному любопытству на горло, чтоб больше не вякало, и забудем об этой истории.
— Не получится, — девушка нервно хихикнула. По щеке поползла слезинка. — Это судьба. К тому же, раз тебе удалось один раз, быть может ты довершишь…
Дракон захлебнулась эмоциями, не в силах завершить фразу. Мотнула головой, рассыпав посеребренные луной пряди волос по плечам, и посмотрела на меня так яростно, что я почувствовал ужас, царапающий мой затылок. Сколько ненависти и жажды чужой смерти, сколько решимости пойти на все, чтобы еще раз увидеть поверженного врага.
— Одержимость, — прохрипел эльф. Прокашлявшись и нервно поежившись, он опасливо подсел к жене. — Одержимость ни к чему хорошему не приводит, милая. Ты же знаешь Грома — уж чего-чего, а исполнять свои планы с его помощью просто верх неосмотрительности. Это все равно, что играть в прутву на гномьих взрывающихся шарах.
— Что еще за игрушки? — я презрительно скривился, но меня это и правда заинтересовало: эльфы играют в игры?
Эрлиниэль примирительно погладил по тонкой руке девушки, которая начала было выражать возмущение: мне — за смену темы, эльфу — за рухнувшие планы, ночи — за холод, а жизни — за несправедливость…
— Очень просто: нужно на гладких шарах, величиной с голову взрослого эльфа, прокатиться определенное расстояние, стараясь сбить с других шаров своих соперников. Нельзя хватать других руками, нельзя сходить с шара… тем более падать.
— И все? — я пытался сообразить, зачем эльфам это безобразие. В голове картинка выходила какая-то уж очень гротескная.
— Да, — высокомерно ответил эльф. — Игра проводится ежегодно перед праздником открытия школы. И тот, кто победит — получает право зайти первым.
— Хм, и много эльфов соревнуются? — я с трудом сдерживал смех, но едкое хихиканье уже просачивалось из меня в мир.
— Все учащиеся, — отрезал эльф. — Но тебе, Гром, этого не понять. С твоей посещаемостью и полным отсутствием рвения к познанию, я удивляюсь, как вообще тебя сумели чему-то научить! Видимо, у вас есть гениальные преподаватели…
— У нас есть гениальный закон: я делаю, что хочу! — я гордо задрал подбородок, словно я был выше эльфа и его жены, вместе взятых.
— Тогда понятно, почему тебя выслали из родного города, — ощетинился Эрлиниэль. — Видимо, твой отец понимал, что стань ты Повелителем, и горы обрушатся на землю в первый же день! Вот только он зря не подстраховался: надо было еще и убийцу нанять для верности!
— Не мели чушь… это в тебе зависть говорит: не судьба народом своим повелевать, так на других отыграться! — я в бешенстве вскочил на ноги.
— У меня была возможность, — эльф перешел на повышенные тона, — я сам добровольно отказался от этого!
— Ага, — гадко усмехнулся я, — в добровольно-принудительном порядке и по совету добренького старичка Магистра!
Светлый сжал кулаки и рванулся ко мне.
Оскалившись, я приготовился к схватке, чувствуя во всем теле пробуждающуюся радость от приближающейся драки. Давно хотел намять бока этому прилизанному франту. Он выше, но это можно обыграть в своих интересах. Собственно, это у дроу в крови: столько уже приходилось пользоваться преимуществами своего роста. И вообще: чем больше эльф, тем громче падает!