оиться, что Эрлиниэль утратил свою способность, как самый крайний фей словно очнулся ото сна:
— Ой, ты кто? Смотрите, совсем как тот красавчик, которого мы видели недавно! — и подлетел ближе. — Да это он и есть! Мы тебя искали…
Принц сжался в комочек и посмотрел на меня несчастным взглядом. Даже я проникся, но эксперимент не прекратил.
Фей щебетал, остальные постепенно отмирали и присоединялись к нему. В какой-то момент я увидел, что оставшиеся феи, которые не прореагировали на эльфа — даже не раскачиваются. Просто сидят с широко раскрытыми глазами. Потом до меня дошло второе отличие — они не светились! Наклонившись, я нечаянно задел крайнего и тот мгновенно рассыпался в прах.
Вздрогнув, я коснулся другого — та же история. Я сел на землю и стал наблюдать за живыми. Кажется, в прошлую нашу встречу они светились чуть ярче. Оглянувшись, чтобы поделиться наблюдениями, я увидел, что драмис вновь перевернулся. Я даже не заметил! Аг успокаивающе держал Эжону за руку. Та все время дергалась и оглядывалась.
Покачав головой, я прислушался к феям.
— Вот, а тебя так и не нашли, — огорченно кивал головой светлячок. Эльф немного расслабился — сегодня его никто не тискал, и вообще феи вели себя на удивление вяло. — Сначала ты, потом вильи… Все исчезают. И многие из нас…
— Они что, видят вильев? — удивился я. Эрлиниэль пожал плечами: видимо да.
Тут разговорчивый немного погас, присел на траву рядом с эльфом и рассыпался от дуновения ветерка. У принца отвалилась челюсть, а другие никак не прореагировали на смерть товарища — только обступили Эрлиниэля плотнее.
— Интересно, — пробормотал я. — Странно, но интересно. Это мир освобождает их? Они же вроде повинность несут. Но вильи — это порождение нашего мира, при чем тут они?
Эльф смотрел на меня с выражением гномихи, которая неожиданно снесла драконье яйцо.
Феи тускнели один за другим. Эжона упорно не подходила ближе, как я не призывал, чтобы поделиться сенсацией. Девушку била крупная дрожь, она покрылась крупными каплями пота, губы посинели. Я заподозрил, что тут дело совсем не в страхе. Ведь как-то вильи отгоняли драконов от себя? Может даже с их исчезновением магия все еще действует?
— Аг, отведи-ка её за деревню, — посоветовал я драмису. А вот тот как раз не испытывал подобных трудностей и выглядел как всегда — обнищавшим на ненужных никому опытах, темным магом — оборванцем.
Драмис серьезно кивнул и повел девушку в сторону. Эжона с трудом передвигалась, кажется, ей становилось все хуже. Я поглядел на фей. И тут меня пронзила мысль — а вдруг это не магия вильев, может тут кто-то другой постарался. Ведь «своих» заклинания полувеликанов не тронули бы. Я без слов сграбастал оставшихся светлячков и устремился вслед за драмисом. Драконоподобных я догнал уже за оградой — драмис и по земле передвигался с умопомрачительной скоростью.
Еле отдышавшись, я осторожно поставил за землю светящийся ком из фей. В стороны полетели сгустки пыли, видимо кто-то представился по дороге. Но те, кто выжил, выглядели уже гораздо лучше.
— Спасибо, — благодарно произнесла Эжона и счастливо вздохнула всей грудью, словно её только что вывели на свободу после десяти лет заточения в самой страшной темнице.
Драмис осторожно усадил девушку на землю и подошел к нам.
Эрлиниэль поспешно выкапывался из кома крыльев, ног и палок. Он быстро отполз в мою сторону. Другие феи не были столь прытки, но и тлеть больше пока никто не желал. И даже сияние чуть усилилось.
— Сияние! — я радостно рассмеялся. Меч заворчал, что мол вспоминают раз в пятилетку, так и заржаветь недолго. — Ты мой хороший, — ответил я ему, вынимая из ножен.
Под недоуменными взглядами друзей, я простер клинок над феями и с ироничным пафосом произнес:
— Слушайте и повинуйтесь, дети мои!
Феи, как один, перестали барахтаться, и уставились на меня. Впервые с момента нашей встречи в глазах малявок появилось нормальное выражение — пусть и навеянное магией древнего артефакта.
— Прекратите это безобразие, — я укоряющее покачал головой. — Никому не умирать, не гаснуть, быть в полном здравии и рассудке! Меня видеть, слышать, отвечать на вопросы. Все понятно?
Махонькие головки дружно кивнули.
— Ну, что тут у вас произошло? — я осторожно убирал Сияние. Меч гудел и вибрировал, недовольный краткой и совсем уж мелкой работой.
— Не знаем, — пожал плечами зеленоватый. Он заметно выделялся из толпы тем, что когда другие трещали без умолку — молчал. А когда понадобились ответы — выдвинули именно его. — Мы искали странного новичка. Он был таким необычным, таким обнадеживающим, но пропал… А потом почуяли пустоту в деревне вельев. Мы не можем терпеть пустоту в мире — это причиняет нам боль. И пришли сюда, чтобы заполнить её жизнью. Но увидели, как вихри странной невероятно холодной магии уничтожают все вокруг. Вильи, последние из живых в этом мире, просто исчезали один за другим у нас на глазах…
— Последние из живых? — поперхнулся я. — А эльфы, дроу, драконы, люди, наконец, что — все мертвые?
— Не знаем, — зеленый пожал плечами. — Мы знаем великанов, вельев, тройлов…
— Троллей, — машинально поправил я.
— Тройлов, — упрямо возразил фей. — Но и они вымерли, как и великаны, как и…
— Погоди, погоди, — я помотал головой. — Я о таких и не слышал и не собираюсь забивать голову несуществующими мифами. Ты лучше скажи, не было в то время в деревне двух дроу, эльфийки?
— Духроу это как ты? — уточнило существо. — Или ты как лефийки?
Эрлиниэль закашлялся, пытаясь подавить хохот. Даже Эжона улыбнулась, привстав из травы. Выглядела она теперь гораздо лучше.
— В любом случае, мы никого больше не видели, — покачал головой зеленый. — А вы откуда появились? Из странного серебряного предмета?
— Ну да, — рассмеялся я, поглаживая потеплевший меч. — Откуда же еще? И нас много, гораздо больше, чем здесь!
— А, — меланхолично отозвалось создание. — Ну, мы пойдем? Работы и так много…
Мы наблюдали, как печальные существа печально разбредаются в разные стороны, забыв о Эрлиниэле, чем вызвали у эльфа бесконечную радость.
— Кажется, ты дал им ум, — задумчиво пропела Эжона, полулежа на земле и подперев голову ладонью. Она смотрела вслед существам: — мне хочется надеяться, что это им на пользу. Хочется, но очень трудно…
— Я понимаю, — кивнул я. Я действительно её понял и оценил большой шаг к прощению, который только что пытался совершить представитель древней расы драконов.
— А я нет, — буркнул эльф, — и не собираюсь. Когда я думаю об этом, меня прошибает холодный пот!
— Не думай, счастье мое, — захихикал я. — От этого морщины появляются и не будут тебя больше мальчики любить!
— Ид-ом, — произнес за моей спиной хриплый голос. Я вздрогнул и резко провернулся в воздухе, приготовив эхар.
— Какой ты нервный, — неодобрительно покачала головой Эжона. — Учти, если прикончишь Ага, некому будет везти ваше высочество к Дэйдрэ!
За спиной правда стоял драмис и настойчиво тянул меня за жилет:
— Ид-ом!
— Куда тебя понесла нелегкая? — удивился я, следуя за драмисом по пути отбрасывая ненужный уже эхар в сторону. И, поежившись от небольшого взрыва, подумал: Аг исчезал куда-то, пока мы общались с феями.
Эжона неохотно поднялась, прихватила все еще дувшегося мужа и последовала за нами. Я бы тоже ни за что не остался один в этих местах.
Обойдя деревню со стороны озерца, мы вышли к лесу. Там, на окраине, за забором, стояла одинокая избушка. В окне еле теплился мерцающий свет. Сердце мое забилось чаще. Может, это друзья? Спаслись, поселившись за пределами деревни… А может, засада. Ведь, Лайнес не стал бы принимать образ Лейлы без уверенности, что она должна была прийти на встречу. А узнать об этом он мог только одним способом. Грудь сжало тисками страха. Страха не за свою жизнь, страха потерять то немногое, что теплилось в моей груди, когда я смотрел на золотистые локоны эльфийской принцессы…
Глава 10
Избушка была низенькой, по меркам вельев так вообще конурой, наполовину развалившейся. Создавалось ощущение, что полувеликаны держали здесь гостей деревни. И размеры были соответствующие, и располагалось жилье за пределами деревеньки.
Драмис довел меня до корявой покосившейся двери и отошел в сторону. Я нерешительно взялся за ручку. Та, словно почуяв мой страх отреагировала мгновенно — оказалась у меня в ладони с приличным клоком прогнившего дерева.
— Здоров ты, Гром, двери ломать, — с ухмылочкой пропищал эльф. — Что теперь? Будешь отрывать по кусочку?
— Долго, — покачал я головой, — лучше так!
И ударил дверь ногой, планируя, что та развалится сама. Дверь, оказавшись на удивление крепкой, не превратилась в труху. Она влетела внутрь, обдав все вокруг пылью. Когда грохот стих, я услышал короткий стон.
— Ты в кого-то попал, кажется, — прошептала испуганная Эжона, прислушиваясь к звукам внутри дома.
— Оставайтесь здесь, — приказал я. Уж если там засада, то подставлю свою голову, а друзья возможно успеют смыться. В этом я надеялся на драмиса, который умудрялся менять ипостась с невероятной скоростью и легкостью.
— Ну уж нет, — строго сдвинул брови фей, — твоя шкура сейчас похоже по тройной цене идет. Так что давайте пустим кого не жалко…
— Это кого же, — ревниво поглядела на него жена. Кажется, Эжона взяла серьезное шефство над нашей новой летающей лошадкой.
— Меня, — невинно ответил эльф и, даже не полюбовавшись на смену эмоций выразительного личика драконихи, залетел внутрь.
Мы старательно прислушивались. Я непроизвольно создавал на руке искорки будущих эхаров. Зародыши часто меняли цвет и, сталкиваясь, обдавали все вокруг снопом черных брызг.
Эжона, в очередной раз зашипев на меня из-за легкого ожога, решительно прошла внутрь. Я рванулся следом. Драмис благоразумно остался снаружи.
Низенькая комнатка с заваленной ломаными досками противоположной стеной была освещена тусклыми всполохами деревенской лучины. Так вот откуда такой странный отсвет. Я никогда еще не видел, чтобы кто-то пользовался этим древним способом освещения. Посреди помещения завис немного мерцающий эльф с палочкой наготове и тщательно осматривал все углы.