– За что?! – совершенно искренне изумился этот придурок, потирая алеющую щеку.
– А то ты не понимаешь! Ты весь вечер хамишь и нарываешься. Что старший, что младший Ардай могли раздавить тебя, как букашку, – я сжала пальцы в кулак и потрясла им перед его носом. – За что боги даровали мне такого дурного брата?
– Да что я сказал? – пробубнил тот, но без особого энтузиазма. Понимал, гад, что виноват. – И вообще, эта стерва зеленоволосая начала первой.
– Ни за что не поверю.
– Мирай, слушай, – Искен схватил меня за запястье и, оглядевшись, взволнованно зашептал: – С Эйро Ардаем что-то не так. И об этом должен узнать господин Сандо.
В голове что-то полыхнуло. Я схватила его за грудки и привстала на цыпочки. Когда-то я возвышалась над ним, а теперь приходилось задирать голову – младший давно меня перерос.
– Не вмешивайся. Это не наша игра. Если кто-то из вас посмеет что-то передать Сандо – убью, – прошипела я ему в лицо.
В глазах Искена мелькнул настоящий испуг. Брат много раз видел меня в гневе, но раньше никогда так не пугался.
– Что с тобой случилось, Мирай? – а потом сказал еле слышно, так, что я прочла скорее по губам: – За кого ты?
И, отцепив мои пальцы, ушел. Только напоследок бросил растерянный взгляд. А я несколько мгновений стояла, не понимая, что на меня нашло.
Топнув ногой, я вернулась туда, где оставила остальных, но мои земляки уже исчезли.
– Вы долго собираетесь здесь стоять? – со скучающим видом поинтересовался Гром.
– Не знала, что вам выпала честь сопровождать меня до покоев, – ответила ему и тут же прикусила язык.
Хватит с него моего болтливого братца, если и я начну его дразнить – точно жди беды.
То ли Гром слишком устал за сегодня, то ли пропустил мои слова мимо ушей. Молча развернулся и стал удаляться по выложенной галькой дорожке.
Почему именно он? Почему ко мне не приставили хотя бы одного охранника?
Может, Гром хочет лично проследить, чтобы я ничего не натворила?
Или я себя накручиваю, и нам просто по пути?
– Прошу прощения за своего брата. Искен не желал ничего плохого, – заговорила я, поравнявшись с мужчиной.
– Именно поэтому вы его побили.
Я в смущении прикусила губу.
– Совсем немножко. Так, по-сестрински.
Гром усмехнулся.
– Стихия накладывает отпечаток на темперамент, но куда большую роль играет воспитание и самоконтроль. У вашего брата нет ни того, ни другого.
– Мне обидно слышать ваши слова.
– Я привык говорить то, что думаю, – отрезал Гром.
– Поэтому дипломат из вас плохой.
– Как и из вас.
Мы замолчали. Я не знала, о чем с ним говорить. Покоя не давали слова Искена: «За кого ты?»
Почему он так сказал?
Тем временем мы ступили на узкий арочный мостик без перил, который нависал над небольшим озерцом. В звездном свете было заметно, как блестит чешуя резвящихся у дна рыб.
– Мы идем не через главный вход?
– Зайдем с террасы. Так ближе, – коротко объяснил Гром.
И мы снова замолчали.
Внутри зудело и не давало покоя странное чувство. Темнота, ароматы цветов и трепещущие на ветру травы только усугубляли его. Это было что-то, похожее на тревогу, неловкость, но не совсем. Я не находила себе места рядом с этим человеком.
– Можно вопрос, господин Эйдан?
Было непривычно называть его по имени, но не могу же я обращаться к нему «Гром» или «Эй». За такое можно впасть в еще большую немилость.
– Слушаю.
– Мне будет позволено гулять без присмотра? Тренироваться?
– Мой брат ясно сказал, что вы здесь не пленники.
– Да, – я кивнула. – Но он не вы.
Гром бросил на меня нечитаемый взгляд.
– Вы можете тренироваться и гулять, госпожа Мирай. В пределах разумного. Вам покажут полигоны для тренировок и расскажут правила, но это будет уже не сегодня.
Наконец мы ступили на дощатый настил террасы, обошли жилой корпус и остановились у дверей моих покоев. Гром коснулся ее ладонью, под которой вспыхнул бледный голубой свет.
– Я поставил на вашу дверь защиту, пропускает она ограниченный круг лиц. Для вашей же безопасности, – он посмотрел на меня из-за плеча.
– Спасибо.
– За что? Это часть моей работы.
– Наверное, вам неприятно возиться с теми, с кем еще недавно воевали?
И снова за язык что-то дернуло! Может, меня незаметно покусал Искен, иначе откуда эта тяга испытывать на прочность чужое терпение?
– Я же говорил, – он приоткрыл для меня распашную створку. – Что у меня нет к вам ненависти.
– Только… горечь? – я нахмурилась, вспоминая. – Или досада? Так вы говорили?
Он еще несколько мгновений смотрел мне в лицо, играя желваками. Потом произнес:
– Доброй ночи, госпожа Мирай.
***
Гром
Я еще некоторое время стоял возле двери, за которой она скрылась. Потом развернулся и зашагал прочь. Спать совершенно не хотелось. Может, провести тренировку?
Шиссаи снова оправдали репутацию несдержанных, наглых и невоспитанных особ. Точнее, один конкретный шиссай. Искен раздражал меня одним своим присутствием, и я бы раскатал его по земле тонким слоем, если бы не брат. Эйро такого не одобрит.
Молния тоже была не в восторге от выходки своего родича. Удивительно, насколько они разные, хоть и воспитывались в одной семье. У госпожи Мирай было хотя бы достоинство, в отличие от этого сопляка.
Но и она пыталась меня задеть. Как будто ей это нравилось.
Я понял, что уже долгое время пытаюсь воскресить перед мысленным взором ее облик. Если я силой воли себя не остановлю, то может запуститься необратимый процесс. Эйро что-то почувствовал, заподозрил. Брат куда проницательней меня и сразу понял, что надвигается нечто неотвратимое.
Мирай.
Это имя я повторил мысленно уже раз двести. Как заклинило. Это просто заноза, а не Молния.
«Кто знает, как далеко может зайти твой интерес?»
Да никак!
«Нет никакого интереса, это все твои выдумки, Эйро. Интуит, который думает, что знает все о человеческой натуре».
Молния для меня – живое напоминание о моем промахе. Провале.
Следы этого я ношу на своем теле так же, как носит она. Я знаю, что от сквозного удара у нее должен остаться шрам.
И это все, что нас связывает.
Глава 19. Между нами, женщинами
Молния
Первая ночь под чужой крышей прошла спокойно, если не считать мутных образов из прошлого. Темного земляного колодца, лиц моих совсем юных друзей. Они были так далеко и одновременно близко, что, казалось, только руку протяни. Но у меня не получалось. Как и тогда, много лет назад.
Утром, едва проснувшись, я обнаружила, что моя кровать вдруг пустила росток. Перед лицом покачивался тонкий побег с тугим зеленым бутоном. Вот так подарочек! Сразу видно, здесь властвует магия земли и дерева, все вокруг пропитано их силой.
Умывшись и приведя себя в порядок, я выскользнула на террасу. Утро только начиналось: серое небо пронизали бледно-розовые лучи, на траве блестели капли росы. Приятная свежесть смахнула остатки сна, и я решила немного пройтись по саду. Это ведь не запрещено? Они сами говорили, что я могу гулять.
Медленно шагая по узкой тропе из белой гальки и любуясь необычными цветами, я услышала звуки и ощутила еле уловимое колыхание магического фона. Повернув направо и обойдя широкую деревянную беседку, вышла к небольшой тренировочной площадке.
Едва проснувшееся солнце падало на ярко-рыжие пряди, подсвечивая их алым. Госпожа Саяна делала разминку с деревянным шестом из гладко отполированного дерева, орудие порхало в ее руках так, словно не весило ничего.
Невольно замерев, я смотрела на то, как грациозно она двигается, с каждым мгновением все ускоряясь и не сбиваясь с ритма. Она была старше меня лет на десять, если не больше, но выглядела совсем молодой. Точеную фигуру с небольшой грудью облегал коричневый костюм для тренировок: длинные свободные штаны с низкой посадкой и короткий топ. Весь живот был открыт, и я заметила поблескивающий в пупке драгоценный камень.
Я бы никогда не осмелилась так одеться и в былые времена, а уж теперь…
– Госпожа Мирай! – она остановилась и откинула со лба тонкие алые прядки.
Стало неловко от того, что меня поймали за подглядыванием.
– Уже проснулись? Хотите присоединиться?
Надо же, сама любезность. Я не стала отказываться.
– Вы отлично двигаетесь, – похвалила, подходя ближе.
Она внимательно следила за каждым моим шагом.
– Я тренируюсь каждый день, не хочу терять форму, – Саяна расслабленно оперлась на шест. – Я уже давно не считаю себя воином, но после рождения детей поддерживать фигуру и здоровье особенно важно.
Я улыбнулась уголками губ.
– Вы выглядите прекрасно. Сколько у вас детей?
– Трое, – ответила женщина без колебаний и вдруг рассмеялась. – Но шумят они за десятерых. Так где ваша знаменитая элементарная хита? Покажете?
Элементарным мой клинок назывался из-за того, что металл мог проводить элемент молнии или электрин. И делал это в сотню раз быстрее и сильнее, чем обычный клинок.
Его выковали для моего отца, когда тот закончил обучение. Потом, когда он погиб, хиту привез с поля боя дядя Комо. Я сразу заявила, что она будет моей, и слово свое сдержала. Хотя все только головами качали и смотрели с сочувствием на пятилетнюю девчонку.
– Мы даже можем устроить небольшой разминочный поединок, – госпожа Саяна с предвкушением улыбалась, обнажив ровные жемчужные зубы. И в этот момент особенно сильно походила на хищную лису.
– А есть тренировочные клинки? – я огляделась в поисках подходящего оружия, но его не было.
– Зачем они вам? Боитесь? – она изогнула бровь.
– Боюсь поранить вас, госпожа Саяна, – сообщила я с улыбкой.
– Вы меня не пораните. Уважьте хозяйку поместья, госпожа Мирай. Или вам больше по нраву, когда вас называют Молнией?
Мне не нравилось веселье, с которым она говорила. Нарочно пыталась меня поддеть, и я, конечно же, повелась. Сотру надменную усмешку с губ аловолосой красотки и либо получу ее уважение, либо…