Он приблизился и замер в шаге от меня.
– А если… – начала я осторожно и облизала губы. – Если я не твоя подчиненная, не вражеский маг, а… просто женщина? Твоя женщина?
Теперь пришел его черед задыхаться.
– Ты пока еще не моя женщина.
– Пока? – я посмотрела ему в глаза.
Знал бы он, о чем я сейчас подумала, но… Не здесь же? И не сейчас?
– О чем ты думаешь?
Дан подтянул меня к себе за плечи. Наши колени соприкоснулись, грудью я прижалась к его груди и увязла в синей бездне глаз.
– О том, что я очень сильно соскучилась.
– По Саару?
Гром мне не верил.
– И по нему тоже. Но больше по тебе.
– Довольно. Хватит болтовни, – прервал меня он, но его тело говорило само за себя. Ладонь мягко скользнула по спине и накрыла поясницу. Взгляд упал на губы. – Я хотел, чтобы ты осталась в безопасности, а что теперь с тобой делать? Отправить обратно одну? В отряде должен быть только один командир, а ты пытаешься делить со мной власть, споришь, тянешь одеяло на себя. И мне это не по нраву. Неужели ты этого не видишь?
Дан устало выдохнул и отпустил мои плечи. Закрыл глаза и сжал двумя пальцами переносицу, словно у него разболелась голова.
– Я не стану тебя наказывать за ослушание. Ты с самого начала знала, что я не смогу этого сделать. Но впредь никогда не пытайся манипулировать моими чувствами к тебе.
Мы замолчали, глядя друг на друга.
«…моими чувствами…»
Я хотела сказать ему, что у нас слишком мало времени, чтобы любить друг друга, ведь любого из нас в любой момент может не стать. Сейчас я просто хотела быть рядом.
– Эйдан, – я сама поразилась прозвучавшей в голосе нежности, присыпанной раскаянием. – Я вовсе не собиралась тобой манипулировать.
– Правда? – он изогнул бровь.
Захотелось обнять его, но я сжала пальцы в кулаки.
– Обещаю, что больше не буду. Только не лишай меня моей мести.
– Я сам хотел за тебя отомстить. А вот ты оказалась слишком нетерпелива.
Я не верила ушам. Эйдан собирался это сделать за меня? Ради меня?
– Но раз ты этого хочешь… Хорошо, будет тебе месть! – прорычал он.
И снова от него волнами исходило раздражение. Вот-вот по ветру полетят искры, и все вокруг запылает.
– Скажи мне еще одну вещь. Как тебе удалось незаметно сбежать? Тебе кто-то помогал?
– В защитном контуре есть уязвимость. Заходи кто угодно, – и нагло усмехнулась, вызвав у Дана новую порцию искр из глаз.
– Правда? – он посмотрел так пронизывающе, что в животе словно узел закрутился.
– Да, я нашла слабое место. Я тебе его даже покажу, когда вернемся.
– Естественно, ты мне его покажешь. Боги, смилуйтесь! – Он снова сжал пальцами переносицу. – Невыносимая женщина! И зачем ты свалилась на мою голову?
Он повернулся ко мне спиной. Осмелев, я сделала шаг вперед, положила ладони ему на лопатки и, привстав на цыпочки, прошептала в ухо:
– Возможно, где-то ты очень сильно нагрешил. А я – твое наказание.
– Наказание, – эхом повторил он. – Самое сладкое и запретное.
Так странно говорить о чувствах накануне опасного задания, когда мы затеряны во вражеском лесу. Но я не хотела быть его наказанием.
А кем тогда? Его счастьем?
– Я не ощутил твоего приближения. Как тебе удалось обмануть сенсорный туман? – спросил Дан.
– Быть может… не знаю точно, но…
Он обернулся и прижал мои ладони к своей груди. Я продолжила:
– А если дело в том, что я отдала тебе часть своей магии? И теперь твой источник принимает меня за свою.
– Сроднилась и стала со мной единым целым?
Я кивнула и уткнулась лбом ему в грудь, сделала глубокий вдох. В ноздри хлынул его запах, аромат мужчины, которого я ни с кем не спутаю.
– Ты еле на ногах держишься, – Эйдан сменил гнев на милость и заключил меня в объятия. – Нужно поесть и немного отдохнуть, в ночь выдвигаемся.
– Слушаюсь, командир, – шепнула я, улыбаясь.
***
Гром
Все пошло не по плану, когда явилась она. А я ведь просил ее, предупреждал. Но эта женщина готова все делать по-своему, ставя под сомнение мои слова и авторитет. Невероятно упрямая.
Знаю, что она умеет быть разной: гибкой, как лоза, и жесткой, как сталь. И сюда ее привело вовсе не желание мне досадить.
Хотелось то ли наказать ее, то ли зацеловать до смерти. Она и злила меня, и бесила, и при этом пальцы чесались смять все ее тело, заласкать, чтобы стонала и молила о пощаде. Это было бы хорошо. Куда приятнее, чем то, что ждет нас впереди.
Однажды Эйро сказал, что двум сильным личностям не ужиться вместе – будут постоянные ссоры и инстинктивная борьба за первенство. Но у них с Саяной все получилось. Конечно, обоим пришлось проявить недюжинное терпение и мудрость, научиться уступать и идти навстречу.
Демоны, почему все так сложно? Как спокойно жилось без всех этих эмоций и заморочек.
И как Мирай удалось отыскать уязвимость в защите? Не знаю, выпытаю потом, а пока надо отправить срочное послание Эйро. И насчет бреши, и чтобы беглянку не искал, она в надежных руках. Пусть только попробует что-нибудь натворить!
Перед мысленным взором все еще стояли ее колдовские глаза, упрямо поджатые губы. Она покорно опускала голову, но я знал, что в глазах сверкают молнии.
Она никогда не сдастся. Не зря ведь годами лелеяла свою ненависть. И желание отомстить понимаю, хотя и не оправдываю такое самовольство. Везде должен быть порядок: в армии, в доме, в голове. Иначе мир погрузится в хаос.
Я отправил Мирай прочь, поручив ее Маю. Я доверял этому парню, сам когда-то просил приглядеть за ней, но не знал, что и он проявит самодеятельность, подарив цветущий миндаль. Если бы я знал Мая хуже, решил бы, что он ухаживает за Мирай.
Приближение старика Хидэ я ощутил сразу.
– Заходите! – бросил, складывая в подсумок артефакты.
Серая ткань шатра съехала в сторону, являя силуэт старого вояки.
– Прошу меня простить, – задумчиво проговорил Хидэ, пережевывая губу. – Но нам нужно поговорить с глазу на глаз, командир. Я не могу молчать.
Сколько я себя помню, Хидэ и его род всегда были приближены к нашей семье. Его мать принадлежала к Ардаям, а отец – к клану ищеек.
Что-то тревожное завозилось в груди. Я смерил его взглядом и бросил:
– Слушаю.
– Появление шиссайки не к добру, – мрачно произнес он.
– С чего такие выводы? Прибыла она по моему поручению.
Старик досадливо поморщился. Он всегда говорил, что думает, сказал и на этот раз, добавляя к словам полный молчаливого осуждения взгляд.
– На вас все смотрят, господин Эйдан. И если в прошлый раз я думал, что мне показалось, то теперь уверен – глаза мне не лгут.
Шторм медленно, но неумолимо поднимался.
– О чем вы? Говорите прямо или молчите. Я не желаю слушать ваши недостойные намеки, господин Хидэ, – процедил, надеясь, что старик поймет и уймется. Но не тут-то было.
Некоторое время он молчал, сдавливая пальцами край стола. Посмотрел мне за спину и продолжил, подкрадываясь издали к щекотливой теме:
– Я высоко ценил и уважал вашего отца и вас за трезвый ум и холодный рассудок, я желаю вам только добра. Прошу, принимайте мои слова как отеческий совет, – он откашлялся. – Я тоже когда-то был молодым. Если она вам так приглянулась… вы знаете, что надо делать. Только не относитесь к увлечению молодости слишком серьезно. Не рушьте свою жизнь и судьбу из-за страсти.
Дышать стало тяжело, в висках забилась кровь, по венам медленно расползалось бешенство. Как он смеет бросать мне в лицо такие слова? Почему думает, что имеет на это право?
Я не трону его только из уважения к возрасту и прошлым заслугам.
– Она – враг, – продолжал Хидэ с настойчивостью самоубийцы. – Все видят, что вы ее выделяете. Для наших людей это странно и подозрительно. Они еще долго будут помнить, что творили шиссаи и какими кровопролитными были бои. А эта женщина – как символ, как живое напоминание. И озеро Тамзи…
– Довольно, господин Хидэ, – я оборвал поток отравленных слов. Каждое из них было сравнимо с пощечиной.
Не прямой удар клинком в грудь, а пощечина или подзатыльник. Как будто я – безмозглый мальчишка.
Я не хотел, чтобы о моих чувствах было известно. Неужели стал настолько неосторожен?
– Я посчитал своим долгом предупредить. Шиссаи хитры и коварны.
– Я сам разберусь, что мне делать. Оставьте поучения для своих детей и внуков и займитесь делом, господин Хидэ. Мы скоро выдвигаемся, – отрезал я.
Неимоверных усилий стоило не показывать, насколько мне не безразлична Мирай. Не разубеждать.
– Прошу меня простить.
Старик молча согнулся под моим взглядом, кивнул и зашагал к выходу.
– Господин Хидэ, – окликнул я. – По возвращении я сниму вас с должности главного разведчика.
Старик действительно засиделся на этом месте. Пора отдать его более молодому и сговорчивому.
– Вам пора на покой.
Мои слова его оскорбили и уязвили, но Хидэ предпочел не спорить.
– Слушаюсь, – ответил вполголоса и оставил меня в одиночестве.
Голову заполнил противный гул. Кровь в венах превратилась в крутой кипяток.
Почему, стоило мне впервые в жизни испытать что-то настолько сильное и яркое, все пытаются в это вмешаться, испортить, затоптать? Я столько лет отдавал себя до последней капли, неужели не имею права на что-то личное?
Змей Хидэ не мог выбрать другого момента для своих нравоучений. Как будто нарочно. И братец Мирай, Искен, после сватовства снова ко мне привязался. Я понимал его беспокойство. И все же неприятно, что меня считают отъявленным негодяем.
«У Мирай страстная натура, она никогда не отличалась терпением. Прошу тебя как брат, не пользуйся ее слабостью».
Почему бы всем советчикам не отправиться к демонам прямо сейчас?
Молния и гром неразделимы, это закон природы. Мирай пока еще не моя, но скоро я это исправлю. И голова ее врага станет лучшим подарком к свадьбе.