Это оказалось несложно. Я представляла, что буду биться с ним долго, смакуя каждый момент своей мести. Но сейчас ее вкус горчил. Не было ни радости, ни торжества, одна лишь брезгливость.
Это блюдо оказалось не таким вкусным, как я представляла.
Я встала так, чтобы видеть его лицо.
Саар поднял голову, кадык его дернулся.
– Можно последнее желание? – прохрипел он, упираясь руками в колени.
– Давай, – я усмехнулась.
– Сожги мое тело. Я должен уйти в огонь.
За спиной послышались шаги Эйдана.
– Ты этого не достоин, – а потом обратился ко мне: – Что ты медлишь? Передумала? Помочь? – в воздух взлетел клинок, но я остановила его жестом.
– Я ведь сказала, что он мой. Я сама.
Я слишком дорожила своей хитой, чтобы еще больше марать ее кровью этой дряни. Молния упала с неба и оборвала жизнь Тидрэ Саара, главы клана огненных.
Не говоря ни слова, Гром спрятал меч и начертил заклинание. Из земли вынырнули гибкие корни, оплели тела погибших и потянули их за собой. Вскоре от них не осталось даже напоминания. Стихия схоронила их в своем чреве.
Пламя моей ненависти угасло, осталась лишь горстка дымящегося пепла.
Меня трясло. Эйдан подошел сзади, собственнически сдавил плечи и прижался грудью к моей спине.
– Теперь ты довольна? Твоя жажда мести удовлетворена? – прошептал в макушку.
– Да, удовлетворена.
Он как будто хотел еще что-то добавить, я чувствовала невысказанное кожей. Оно висело над нами густым тяжелым облаком.
Накрыв пальцы Грома ладонями, я выдохнула и закрыла глаза.
– Только эта месть слишком горькая. Отвратительная.
– Чего еще ты хочешь? – его дыхание разгоняло по телу мурашки.
И я решила озвучить то, в чем так отчаянно нуждалась. Что могло заглушить этот отвратительный привкус.
– Теперь я хочу любви.
Глава 48. Сладкий вкус любви
Молния
Он молчал. Только крепче стиснул меня в объятиях, пытаясь то ли защитить, то ли раздавить.
– Любви?
Эта тема в нашем обществе считалась почти запретной. Боевые маги и чувства? Любовь?
«Все это для слабаков», – внушали нам.
Но теперь я понимала, что это ложь.
– Да. Но это не все. Я хочу быть честна с тобой всегда и во всем, поэтому расскажу кое-что, чего ты еще не знаешь.
Пусть лучше от меня Эйдан узнает о гибели Зена Офры. Не давая Грому разомкнуть объятий, я торопливо рассказала все-все.
Слушая, Дан не проронил ни звука. Но я чувствовала, как сильно он напряжен и зол.
– Это Хидэ его надоумил, – процедил, когда я замолчала.
– Господин Хидэ?
– Как оказалось, у него ко мне свои счеты и мир с Шиссаем был ему ненавистен. Но об этом позже, сейчас тебе надо отдохнуть.
Дан развернул меня к себе лицом.
– Я ненадолго перенесу нас в свое личное подпространство, которое я создал на основе техник огненных. О нем знает только Эйро, и теперь вот ты. Закрой глаза, Мирай.
Полностью доверяя ему, я опустила веки. Магическое тепло скользнуло под ребра, быстро охватывая все тело. Я стала невесомой и растворилась в воздухе, а потом под ногами вновь появилась твердая земля.
– Можешь смотреть, – произнес Эйдан.
Я огляделась.
Нас окружал вечерний лес. Над головой покачивались, купаясь в закатных лучах, вершины сосен и криптомерий. Землю устилал мох, справа блестела гладь маленького озера.
Гром прошел вперед и выдохнул, потом прикрыл глаза. Только сейчас я рассмотрела кровь и следы копоти на нем и на себе.
– Как ты выбрал это место?
Дан дернул уголком рта.
– Искусственные подпространства отражают личность своих хозяев.
– Тебе бы больше подошла снежная пустыня.
Мы неловко улыбнулись друг другу. Обоим нужна была передышка, чтобы хоть ненадолго забыть о том, через что пришлось пройти.
– Кроме меня сюда может попасть тот, кто оставил здесь свою кровь. Хотя бы каплю.
– Я бы очень этого желала. Если ты позволишь.
Пустить в свой мир кого-то – это не шутка. Это знак абсолютного доверия.
– Мне бы не хотелось ранить тебя традиционными методами, – заметил Гром.
– Даже боязно спрашивать о другом способе.
– Поверь, он тебя удивит.
– Ладно…
Я потянулась и распустила завязки у горла. Стянула накидку через голову и набросила ее на сук ближайшего дерева. На мне осталась короткая водолазка из зачарованной ткани.
– Что ты делаешь? – спросил Дан.
Глаза его распахнулись, дыхание замерло на вдохе. Взгляд скользнул по полоске обнаженной кожи на животе, остановился на груди, перетек на шею и снова – в глаза.
– То, что хорошо отвлекло тебя в прошлый раз, – ответила я невозмутимо, хотя внутри все дрожало и сжималось.
Он нахмурился, пытаясь понять, что я имела в виду. А потом, кажется, вспомнил наше свидание и то, что за ним последовало.
– Я просто хотела постирать накидку, – я опустилась на колени и склонилась над ручьем, журчащим у ног. Вода была прохладной. – Эйдан?
В два шага он оказался возле меня, схватил за локоть и потянул вверх.
– Ты это нарочно? Ты же видишь, в каком я состоянии, – почти взмолился он.
– В каком? – спросила я, зачарованно глядя на то, как ярко-синие глаза заволакивает дымкой.
– Я зол. Человек, которому я верил, меня предал. Ты поставила свою жизнь под угрозу и наплевала на мой приказ.
– Это я помню. Но все ведь закончилось хорошо?
Он зажмурился и процедил:
– Как ты меня…
– А ты – меня.
– Откуда ты знаешь, что я имел в виду?
– Не трудно угадать.
– Тогда говори.
Это было похоже на игру, на хождение по краю пропасти без страховки. И, конечно же, я без раздумий нырнула в эту пропасть.
– Злишь? О да. Ты меня тоже, аж до зуда вот здесь, – я постучала себя кулаком по груди.
А он взял и улыбнулся. Мы разглядывали друг друга, почти не дыша и не моргая.
– Тогда поцелуй меня, – попросил Гром. – Считай, что это будет твоей расплатой за нарушение приказа.
Если так, то я еще легко отделалась.
Кожа вспыхнула под пристальным взглядом, пальцы легонько пробежались по щекам. Я очертила контуры его лица, привстала на цыпочки и затаила дыхание.
– Целуй, – произнес он и коротко укусил за губу. – Ты ведь такая инициативная, почему сейчас медлишь?
Тогда я опустила веки и подалась вперед. В груди оглушительно бахало сердце. Воздух покинул легкие, но он мне был и не нужен. Как и слова.
Его губы были горячими. Они раскрылись под напором моего языка. Дан судорожно вздохнул, обнимая меня за талию. Я приоткрыла глаза, зачарованно глядя, как подрагивают кончики его ресниц, как складка между бровей становится глубже.
А потом стало не до подглядываний.
Ладони Грома погладили поясницу и опустились ниже, бесцеремонно сжимая бедра. Пальцы оттянули пояс штанов и коснулись меня под одеждой.
Его прикосновения, наши чувства заглушали горький привкус на языке. Вместо него во рту растекалась терпкая сладость. Мы то ли целовались, то ли сражались. Все быстрее и яростнее. Стараясь насладиться, пока это счастье у нас не отняли.
– Покажи свои шрамы, – потребовала я и дернула ремешки панциря. – Мне надо их видеть.
Руки дрожали от нетерпения, когда я помогала Эйдану избавиться от одежды. Эти тряпки были настолько ненужными и чужеродными, что хотелось их просто сжечь. Нижняя рубашка упала на землю, я прильнула губами к коже чуть выше ключицы и зажмурилась.
Его солоноватый вкус кружил голову. Напрочь вытеснял все здравые и правильные мысли.
– Что же ты творишь? – шептал он, перебирая мои волосы.
– То же, что и ты в прошлый раз.
Я повела кончиком языка по ветвистому шраму, который оставила на его груди молния. Видеть следы нашей первой встречи было больно, я хотела их стереть.
– Решила зализать мои раны?
Я оставила свое увлекательное занятие и посмотрела ему в глаза.
– А что, похоже?
Пусть только сейчас, только здесь, но он принадлежал мне безраздельно. И я не собиралась от него отказываться.
Вязь извилистых шрамов напоминала дерево. Ветви разбегались по груди и стволом спускались вниз, к животу. Я гладила их кончиками пальцев, чтобы в следующий миг приласкать губами.
– Только не опускайся на колени, Мирай. Иначе рискуешь еще долго не вернуться в вертикальное положение.
Конечно, я не послушалась. Его слова звучали где-то далеко, на краю сознания. Я растворилась в ощущении горячей кожи под пальцами и губами. Хотелось зацеловать его всего, зализать, съесть. Жажда была так сильна, что я не выдержала и застонала.
Дан тоже встал на колени, оказавшись со мной лицом к лицу. А потом опрокинул меня на спину и навис сверху.
Мы тяжело дышали и смотрели друг другу в глаза, не отрываясь.
– Сейчас? – спросила я шепотом.
Казалось, что громкие звуки могут разрушить эту чудесную иллюзию.
– Сейчас, – он кивнул.
– Я грязная.
– Мы оба грязные.
– Ужасные и отвратительные, – добавила, ерзая под ним.
– Готовые сделать это буквально на могилах врагов.
– Ты прав, это ужасно.
Новый поцелуй – влажный и терпкий – пустил по телу новую волну сладкой дрожи.
– И прекрасно тоже, – пробормотала я ему в губы, согнула ноги в коленях и обняла ими его бедра.
Пальцы развязывали завязки и расстегивали застежки одну за другой. Губы его спускались все ниже. Слишком быстро меня покинули последние детали одежды вместе с остатками стыда.
– Шелковые простыни и мягкие перины будут после, – пообещал Дан, беззастенчиво меня разглядывая.
– После чего? – спросила, выныривая из сладкой неги.
– Свадьбы.
– Чьей?!
– Нашей. Я разве не сказал? – он нахмурился.
– Нет!
Я смотрела на него, распахнув глаза. Не мог найти другого повода, чтобы рассказать.
– Точно. Я хотел сообщить, когда вернусь, но раз так получилось, то говорю сейчас.
– А спросить меня?
– Ты согласна?
Глаза этого непоколебимого воина вспыхнули чем-то, похожим на надежду. И одновременно опасение, что я могу отказать. Но я не откажу. Никогда.