ни разом ударили в меня магией разных стихий, что, соединившись в один пучок, засияли как солнце, а потом со всего размаху врезались в меня, выбивая мое сознание из тела.
Время остановилось, замерли звуки, стих ветер, застыли шаманы, с посохов которых готовился сорваться еще один удар, способный окончательно уничтожить мое тело. А вокруг меня в радостном хороводе закружились три девочки и один мальчик.
— Ты услышал! Ты увидел! Мы рады! — звенели они, радостно порхая вокруг меня. — Я — Дана — вода… А я — Этери— земля… Теперь мы вместе!!!
— Вы — мои стихии!.. — не в силах скрыть радость, слабо прошептал я. — У меня все получилось!
— Мы твои, но не стихии, ты услышал, ты увидел, но не вспомнил!!! — закричали хором они.
— Но Святогор говорил…
— Он не знал, не ведал, не познал. Меряет все по своему опыту. Он неправ. Нельзя подчинить первостихии, будучи духом. Нельзя управлять изначальным, не понимая его основ. Нельзя всегда пользоваться заемным — ты не растешь, не развиваешься, перестаешь слышать. Теперь мы вместе, рядом, навсегда. Ты в нас, мы в тебе!!!
— Но я не понимаю…
— Ты поймешь, ты узнаешь, ты вспомнишь. Ты — это мы, мы — это ты. Вместе! — воскликнули они… И влетели в меня!
Резкий удар — и я вновь в своем теле. В меня летит сияющий шар, что кинули шаманы, готовый распылить меня на атомы. Протягиваю к нему руку, впитывая в себя без остатка. Рунные подавители рассыпаются пеплом, и эфир из меня вырывается наружу.
Вижу ужас в глазах шаманов, слышу крики людей, что спешат спрятаться. Поздно. Этим я не могу управлять, лишь направить. И я направляю, на грани потери сознания, направляю огромную волну энергии на врагов, сдерживая буйство стихии и не позволяя ей ударить по городу. Вижу как в этом потоке растворяются враги, не оставляя после ничего, вижу как едва сдерживаемая энергия бьется, пытаясь прорваться через мой щит, не дающий ей ударить по городу.
Не чувствую тела, я сам стал эфиром или стихией, не понимаю, что-то рвется из меня, разрывая на части саму мою суть. Не могу это сдерживать, отпускаю…
Сознание покидает меня, но в последний миг я успеваю направить волну в небо. После чего меня накрыло спасительной тьмой…
Глава 5
Владислав Громов
Все, это уже вошло у меня в привычку. Сильная магия — и я без сознания валюсь на землю. А после оказываюсь в кровати, и — что печальнее всего — в полном одиночестве. Хотя, я надеюсь, что уже очень скоро встречусь с моими девчонками и устрою неделю разврата. А сейчас поднимаемся — и на выход. Даже лишней минуты находиться в этом доме я не желаю. Такое ощущение, что даже стены тут давят.
Тело пело от переполнявшей его силы. Впервые в жизни я себя чувствовал, ну не знаю, цельным, что ли. Словами и не объяснить. Попытался позвать свои новообретенные стихии, и они пришли, закружившись передо мной. Вот только разума у них больше не было. И как я не пытался, они мне не отвечали. Эфир я так же чувствовал, его было просто нереально много, но сила, что я вызвал, не была с ним связана. Это было что-то другое, с чем мне еще предстояло разобраться.
Моя одежда была аккуратно разложена на стуле, быстро одевшись, я вышел за дверь. В доме было тихо, несмотря на то, что в окно лился яркий дневной свет. Пройдя по коридору и уже собираясь выйти во двор, я столкнулся с входящим в дом Святогором.
Даже не взглянув на него, я попытался выйти в дверь, но он перегородил проход.
— Нам надо поговорить, — тяжело обронил он, сурово нахмурив брови.
— Уйди с дороги, — прошипел я. — Не хочу пачкать чистую одежду кровью предателя.
— Да что ты понимаешь, мальчишка!!! — внезапно взорвался он. — Обиделся, как сопливая девчонка! Сбежал, не дав и слова сказать!.. Пока мы не поговорим, ты и шагу из моего дома не сделаешь!!!
Легкое движение руки, и его откидывает в сторону, сильно впечатывая в стену. Я даже не успел подумать, что сделать, как это произошло.
— Спасибо тебе, богатырь, — низко поклонился я ему. — За кров, за еду, да за науку. Забыл я, что и близкие предать могут, да напомнил ты мне об этом.
— Так было нужно, пойми… — прокряхтел он, тяжело поднимаясь и настойчиво пытаясь заглянуть мне в глаза.
— Мне все равно, — равнодушно отозвался я. — Но я и одной лишней минуты не хочу оставаться на этом проклятом острове. А теперь — прощай, меня ждут земные дела, духовные закончились. Думаю мы больше не увидимся.
Сказав это, я переступил порог, даже не оглядываясь на Святогора, но не удержался и напоследок сильно хлопнул дверью. Уже собираясь мчаться к Мировой горе, я услышал тихое вопросительное ржание, доносящееся из конюшни. С досадой хлопнув себя по голове и злясь на себя за то, что смог позабыть о друге, я рванул к тому, в чьей преданности был уверен.
Обняв Бурана, я срывающимся голосом, честно рассказал ему, что мне пора уходить, и что он не сможет пойти со мной, ибо мир живых закрыт для духов Буяна. Меня ждет еще одно испытание, и он может погибнуть. Я говорил, а слезы сами текли из моих глаз, а конь, крепко ухватившись зубами за рубашку, не хотел меня отпускать.
Вытерев глаза, я вышел из конюшни, слыша его жалобное ржание, рвущее душу, и тут же нос к носу столкнулся с Миланой и Софией.
— Мы идем с тобой, — с ходу заявили они, решительно сверкая глазами.
— Нет, не идете, — сказал я, обходя их и направляясь к выходу из двора.
— Ты не можешь решать за нас, куда нам идти.
— Пойдете за мной — умрете.
— И что? А может, и нет. Дед всех этими байками пичкает, а вдруг он неправ? А если и прав, такая жизнь нам уже надоела! Мы хотим уйти. И если не получится ожить в твоем мире, то хотя бы станем свободными и уйдем на перерождение.
— Каждый решает сам, как ему жить и как умирать. Хотите идти — идите, — пожал я плечами. — Но на мою помощь не рассчитывайте. Если встанет выбор — помочь вам или завершить своё испытание, я выберу второе. Пусть это и звучит паршиво, но рисковать всем ради вас я не буду. Думайте сами.
И, подхваченный ветром, я рванул в сторону горы, слыша позади тяжелое дыхание мчащейся за мной в образе волчицы Софии, на которой сидела Милана.
Быстро оказавшись у ее подножья, я лег на землю, открыв себя всем стихиям. То, что они не хотели со мной разговаривать, меня по-настоящему тревожило. Решив добиться любой ценой ответа от них, я максимально раскрыл свое сознание, полностью заблокировав эфир, который сейчас мне только мешал.
Но, сколько бы я не старался, ответа так и не получил. Тяжело вздохнув, я сел и открыв глаза и уставился на две возмущенные моськи, что смотрели на меня. Легкий толчок в спину — поспешно обернувшись, я увидел, что рядом стоит Буран и довольно скалится, глядя на меня.
— Удрал все-таки, — погладил я его по голове. — Ну и что мне с тобой делать?
Тот повернулся к горе и призывно заржал, а потом вновь посмотрел на меня. Что ж, все было понятно без слов. Идем все вместе, а там будь что будет.
Подъем не задался с самого начала. Ну, во-первых, никаких троп не было и в помине. Нас окружал дремучий лес, и приходилось продираться через всевозможные заросли и буреломы, ругаясь начем свет стоит. Будь я один, обернулся бы волком — и все дела. Но приходилось тащить за собой Бурана, а он — воин совсем не маленьких размеров. И там, где легко мог проскользнуть гибкий волк, ни за что не прошел бы конь.
Во-вторых, девчонки, как оказалось, совсем не отличаются выносливостью. Буквально через час подъема они уже выдохлись, и все время отставали от меня. Вдобавок ко всему внезапно сильно похолодало. Меня, согретого внутренним огнем, это совсем не беспокоило, но вот мои спутницы начали сильно мерзнуть. Тысячу раз я проклял себя за то, что не прогнал их сразу, как они появились! Теперь, несмотря на все произнесенные обещания, приходилось заботиться еще и о них, и это выводило меня из себя. Мне хотелось поскорей закончить с этим и вернуться к родным, по которым я безумно соскучился. Но приходилось возиться с этими клушами, что сильно тормозили мой путь.
Но больше всего меня напрягала неизвестность. Что ждет меня в конце пути? Пока подъем проходил относительно гладко, но что будет дальше? Не зря же Святогор с Заряной с опаской говорили про эту гору. Но пока все было тихо, даже подозрительно тихо. Не было слышно птиц, жизнь будто вымерла на этой горе. И лишь старые деревья, что своими могучими кронами уходили в небо, шумели на легком ветру. Легком? Да какой, нахрен, он легкий?!!
— Быстро, подъем!!! — заорал я, предчувствуя беду. Освежающий ветерок в считанные секунды обернулся ураганом, что принялся остервенело осыпать нас комьями земли и обломанными ветками деревьев. Создав вокруг нас щит, я медленно двинулся вперед, а следом за мной потянулись и остальные. Под тревожное ржание Бурана мы продолжили подъем, уже и не мечтая об отдыхе, просто стараясь поскорее выйти из полосы урагана.
К счастью, это буйство продолжалось недолго, и буквально через каких-то полчаса мы, полностью вымотанные, достигли спокойного места. Тяжело дыша, я оглядел свою компанию, и, несмотря ни на что, меня вновь начала одолевать злость.
— Так, народ, — обратился я к ним. — Все это, конечно, замечательно, но мы, похоже, встряли. Если такие порывы будут продолжаться и дальше, я всех не вытяну. Мало того, что вы меня сильно тормозите, так еще и защищать вас, вопреки своим обещаниям, приходится! Я, конечно, могу все тут смести эфиром, но что-то мне подсказывает, что так делать нельзя. Поэтому думайте, как пойдете дальше, потому что с этого момента я продолжу свой путь один. И это не обсуждается!
Буран, друг мой, дальше ты просто не сможешь пройти. Гора сильно забирает вверх, и придется карабкаться по ее склону. Конь там не пройдет. Ты сделал все, что мог, но дальше тебе пути нет. Прости меня, но я не хочу видеть, как ты гибнешь.
Тот внимательно посмотрел на меня, будто что-то решая, а потом от него потянулась ко мне тонкая нить эфира. Не понимая, что это значит, я позволил ей дотронуться до меня, и тут же в него в ответ полетел мой эфир, окрашенный всеми цветами стихий.