Глава 17
Елена Романова
— Господи, что же за день сегодня такой?!
Я устало потерла виски, пытаясь унять тупую боль, поселившуюся в голове в последние дни. Потом подняла глаза на Долгорукого:
—Ну, и что скажете, Николай Сергеевич?
— А что тут скажешь, Ваше Величество? — пожал плечами он. — Громовы в своем репертуаре. Сильны, непредсказуемы, уверены в себе — и никто им не указ.
— Так уж и никто? — язвительно поинтересовалась я, не сумев сдержать всплеска негодования. Князь кинул на меня понимающий взгляд и покачал головой:
— Увы, но это правда. Вы же заметили, что они явились сюда с готовым решением проблемы. И будто знали наперед все, что мы им можем сказать и предложить. Но не это главное. Что меня смущает больше всего — так это то, что Владислава абсолютно не интересует причина разгорающийся войны. Вы, верно, тоже отметили, что с его стороны не прозвучало ни единого вопроса на эту тему? И это учитывая его главный недостаток — чрезмерное любопытство, которое уже доставляло немало неприятностей и ему самому, и его окружению! Такое чувство, что он просто принял сей факт как данность — заметьте, весьма незначительную! — и отмахнулся как от назойливой мухи.
— И что, вы полагаете, он предпримет теперь?
— Ровно то, что сказал. Владислав никогда не был замечен за пустым бахвальством. И раз он сказал, что остановит войну, значит, так и сделает. Предела его сил мы не знаем, как и того, какими возможностями он обладает. Мне кажется, нам стоит просто подождать, тем более, как я понял, наше ожидание будет очень недолгим, и завтра уже все решится. Планы свои нам менять не стоит, а вот посмотреть, что задумал Громов, нужно непременно. Да и признаюсь, очень хочется!..
Я задумчиво посмотрела на бумаги, скопившиеся на моём столе и вздохнула, поморщившись:
— Иногда мне кажется, что мы совершили непоправимую ошибку, позволив эльфам обустроиться на территории России. Главный секрет их магии— открытие порталов- освоить до сих пор не удалось, а вот проблем, с ней связанных мы уже получили предостаточно…
— А в чем причина неудач в исследованиях? — удивился Долгорукий. — Ведь уровень наших специалистов достаточно высок…
— Да в управлении эфиром причина, в чем же еще! — раздраженно отозвалась я. — Чтобы открыть портал, необходимо слить эфир всех стихий в одну точку. Маги из другого мира, хоть и слабее нас, но могут управлять всеми полюсами силы. А у нас такое может проделывать только Влад!
Николай Сергеевич испытующе посмотрел на меня:
— Вы считаете, что пресловутая пространственная магия — это основная причина войны?
— А иных просто нет! — Уверенно ответила я. И раздражённо откинулась на спинку кресла:
—Причем, вы же прекрасно знаете нашу официальную позицию, мы не против общения эльфийского народа с другими странами, хотя негласно и не поощряем этого. Однако, они сами не хотят идти на контакт с кем бы то ни было!..
Скажу больше — после того, как я дала разрешение на их переселение к нам, мы практически не общаемся с их представителем. Хотя, конечно, какие-то незначительные подвижки есть, и вроде они собираются открыть свое представительство в Москве. По нашим настоятельным просьбам все-таки утверждена контактная группа наших ученых, которые получили допуск к их знаниям. И сейчас они безвылазно сидят в лесу эльфов, периодически отправляя отчеты.
А на всю политическую возню, что началась с их появлением здесь и творится вокруг них до сих пор, эльфам, откровенно говоря, плевать. Есть их драгоценный новообретенный бог, а все остальное их не интересует. Может, конечно, на них Влад может как-то подействовать, но в очередной раз идти к нему на поклон, чтобы он решил наши проблемы…
Я отвела взгляд от министра, не желая показывать, насколько меня вывело из душевного равновесия неожиданная агрессия Влада в мою сторону.
— Подождите, Ваше Величество. Как я понял, именно эльфы являются тем камнем раздора между нашими государствами? И помогать нам решать эту проблему они не собираются? Тогда с какой стати мы должны ради них рисковать жизнями миллионов людей?! Если они не хотят идти нам навстречу, то пусть уходят с нашей земли. Зачем нам независимое поселение внутри государства, за которое мы будем нести ответственность, не получая взамен ничего?!
— Ты не понимаешь, Николай Сергеевич, хотя ты-то как раз, будучи опытнейшим дипломатом, должен был сразу ухватить суть. Эльфы и их магия — это то, что может помочь нам лучше понять эфир. Даже те крупицы знаний, что пока удалось получить контактной группе, имеют огромное значение. С ними активно работают наши лучшие теоретики. Уже сейчас пишутся научные труды, правда, под грифом «совершенно секретно». Более того, открою тебе секрет — уже сейчас на основе полученных данных разрабатываются принципиально новые плетения! И не за горами настоящий прорыв в области артефакторики. А ты предлагаешь отпустить их в вольное плавание? И не просто отпустить, а ещё и придать ускорения в сторону наших противников волшебным пинком? Мы не можем позволить им получить даже тень надежды на такое преимущество. Да что там говорить, мы не можем сейчас даже допустить иностранных ученых к контакту с эльфами, хотя всем говорим иное! Благо, что наши новые подданные и сами к этому не стремятся. И сейчас они, хоть и неохотно, но делятся с нами своими знаниями — как раз в обмен на защиту и невмешательство в их дела.
— Но к чему все эти исследования, если цена им — жизни множества людей?! Кому будет нужен этот прорыв, если пользоваться его трудами будет просто некому?
— Не нужно изображать тут моралиста с незамаранной совестью и чистыми руками, князь! — вспыхнула я. — Вам ли не знать, что жизнь одного — ничто в сравнении с жизнью государства. Империя превыше всего! И если знания, которыми владеют пришельцы из иного мира, позволят нам не только выжить, но и одержать победу в борьбе мировых держав, если исследования их магии сделают нас сильнее, значит, мы будем сражаться за них до конца! Пусть и ценой человеческих жизней! Хотя, надеюсь, что до этого все же не дойдет. Особенно, если принимать во внимание слова князя Громова… — уже тише добавила я.
— Ваше Величество!
По покрасневшему лицу Долгорукого было видно, что он с трудом сдерживает эмоции. С усилием воли он взял себя в руки и решил сменить тему разговора:
—Кстати, о князе. Простите, если я лезу не в свое дело, но именно по вашей просьбе я пригласил в министерство Владислава. И от меня не укрылось его недовольство при виде вас. Не соблаговолите ли посвятить меня в причины такого его отношения к вам? Мне бы не хотелось оказываться меж двух огней, даже не понимая подоплёки происходящего, да и нет желания ссориться с будущим зятем, сами понимаете…
— Это личное, Николай Сергеевич, — категорично отрезала я, поднимаясь, — и к вам это не имеет никакого отношения, как и не будет иметь никаких последствий. Ни для вас лично, ни для других представителей вашего рода.
По моему непреклонному взгляду Долгорукий понял, что эта тема закрыта для обсуждения и коротко поклонился, не скрывая, впрочем, своего недовольства. Ничего, пусть знает своё место! Я холодно закончила:
— Что ж, теперь нам осталось только дождаться завтрашнего дня и воочию увидеть, что придумал князь Громов. Надеюсь, его план сработает.
С немалым облегчением покинув кабинет министра, я в сопровождении Насти и роты охраны отправилась во дворец. Хотелось хоть на короткое время остаться в одиночестве и переосмыслить всё, что сегодня произошло.
Увы, моему желанию остаться наедине со своими мыслями сбыться сегодня явно не было суждено. Не успели мы прибыть во дворец, как мне доложили, что в приемных покоях меня дожидается генерал армии граф Василий Иванович Бестужев. Старый вояка, разменявший уже седьмой десяток лет, был по-прежнему бодр и в своих жестких руках держал всю военную машину империи. Далекий от дворцовых интриг, он привык вслух, никого не боясь и не стесняясь, говорить то, что думает, отчего не был любим в столице, но зато очень уважаем в войсках.
Ну и естественно, о полном отсутствии чувства такта у генерала в народе уже слагали легенды. Вот и сейчас, несмотря на довольно позднее время, он заявился ко мне с твердым желанием поговорить. И ведь не откажешь ему, не сошлешься на головную боль или усталость — он этого просто не поймет. А в свете приближающегося военного конфликта куда разумнее сразу пойти ему навстречу.
Собравшись с духом, я мило улыбнулась нежданному гостю, а мысленно издала глубокий печальный вздох, заприметив в его руках кипу папок. Чувствую, доберусь я до заветной кровати еще очень не скоро.
Расположились мы с графом Бестужевым в моём кабинете, я приказала подать чаю, а сама приготовилась слушать. Настя, как и обычно, неслышной и невидимой тенью замерла у меня за спиной. Я чувствовала ее колючий взгляд, которым она сверлила графа. Тот был слишком эмоциональным — часто размахивал руками, то и дело вскакивал с места и принимался расхаживать по комнате, не замолкая при этом ни на минуту. С его манерой вести беседу я уже давно смирилась, но Настю все равно это напрягало. К тому же, граф был архимагом земли и иногда, когда он не справлялся с накалом эмоций, казалось, по дворцу проходила легкая дрожь.
— Ваше Величество, пора уже определяться! У нас в распоряжении осталось всего пара дней, после чего войска коалиции нанесут свой удар. Турецкий флот, прикрываясь все теми же учениями, уже перекрыл Босфор, разом лишив нас свободы маневра. Мы стягиваем Черноморскую эскадру поближе к нему, но, боюсь, численное преимущество у османов. К тому же, к ним присоединился флот англичан. А часть кораблей нашего флота находятся на учениях и, увы, просто не успеют к началу конфликта! Соотношение кораблей один к трем — заметьте, не в нашу пользу!
Наш подводный флот приведен в боевую готовность. Прибрежные гарнизоны спешно разворачивают противокорабельные батареи. И если бы вы спросили меня, то пора бы уже нанести предупреждающий удар, несмотря на возможные последствия. Потому что последнее дело — отдавать врагу преимущество нанесения первого удара!