— Мои люди ждут меня, ваше сиятельство, — холодно ответил Леонардо. — Если я к полудню не вернусь к ним целым и невредимым, они подумают, что меня схватили, и сочтут это проявлением враждебности с вашей стороны. Что касается моих цветистых обвинений…
Леонардо замолчал и пожал плечами.
— Точно так же как у Понтальбы есть свои соглядатаи в Милане, свои шпионы есть и у Милана в Понтальбе. Давайте не будем это отрицать. Тогда позвольте мне говорить прямо.
— Что ж, говорите! — разрешил герцог с ироничным кивком.
Кивнув в ответ, мастер продолжил:
— Нам известно, что у вас в плену находится придворный инженер Лодовико — великий гений Леонардо, человек несравненных талантов, известный во всей Италии. Кроме того, нам известно, что вы похитили его прекрасное изобретение, подобного которому еще не видывал свет, и которое вы намерены использовать отнюдь не в благих целях.
Мастер для пущей выразительности снова сделал паузу, а затем, подобно лицедею, готовящемуся показать свой коронный номер, взмахнул рукой.
— Итак, вот последнее слово герцога Миланского. Без промедления верните изобретателя и машину, и его сиятельство забудет о вашем прискорбном нарушении союзнического договора.
— А если я откажусь? — ответил Никодемо с кривой ухмылкой.
Леонардо снова пожал плечами.
— В случае отказа приготовьтесь к осаде, которую вам не выдержать.
В зале снова поднялся гул, на этот раз еще более громкий. Я напряженно наблюдала за тем, как придворные и военные в удивлении взволнованно прикрывают рукой рты, как пальцы поглаживают рукоятки мечей. На моих глазах ситуация в считанные мгновения стала опасной. Более того, у меня оставалось все меньше времени, чтобы найти отца, прежде чем стражникам отдадут приказ закрыть ворота.
Я уже приготовилась улизнуть из зала так же незаметно, как и вошла, когда услышала какой-то шум в глубине помещения. По проходу, прямо к герцогу, широким шагом направлялись двое солдат. Третьего человека они тащили за собой, схватив его за руки. И хотя из-за спин людей, столпившихся для лучшего обзора ближе к проходу, у меня не получилось рассмотреть его лицо, я к собственному великому удивлению тотчас узнала его осанку и копну темных волос.
Подойдя к месту, где стоял Леонардо, солдаты отпустили своего пленника, и отошли на несколько шагов назад. Герцог Никодемо хищным взглядом окинул двух стоявших перед ним мужчин, и на его лице вновь заиграла недобрая улыбка.
— Видите, капитан, я не такой уж и безрассудный человек, — сказал он с холодной веселостью в голосе. — Я выполняю часть ваших требований. Вот ваш исчезнувший мастер-инженер Леонардо Флорентинец.
Глава 21
И птица будет следовать иным правилам, о которых мы поговорим чуть позже…
Вскользь взглянув на моего отца, Леонардо отвесил герцогу сдержанный поклон.
— Благодарю вас, ваша светлость. Вы разумный человек и достойный союзник Милана. А теперь мы могли бы обсудить условия возврата летательной машины.
Герцог усмехнулся.
Я поморщилась. Смех герцога почему-то напомнил мне лязг цепей и скрежет поднимаемой решетки. К счастью, смеялся Никодемо недолго. Вскоре противный смех оборвался, а лицо герцога вновь приняло выражение холодной задумчивости.
— Мой дорогой капитан, вы меня не поняли, — ответил Никодемо. — У меня нет ни малейших намерений расставаться с летательной машиной. Более того, в мои планы входит построить еще несколько. И потому, хорошенько все взвесив, я пришел к выводу, что у меня нет резона отпускать ее создателя.
По комнате прокатился недобрый смешок. Довольный собой, Никодемо, откинулся на спинку кресла и принялся ждать реакции человека, который, по его мнению, был капитаном гвардии Лодовико Моро.
Я не могла видеть лица Леонардо, однако от меня не скрылось, как он весь напрягся. Когда он заговорил снова, то уже далеко не примирительным тоном.
— Такие условия для меня неприемлемы, ваша светлость. Милан требует возвращения и машины, и ее создателя.
— Милан требует! — взревел Никодемо, вскакивая на ноги.
Куда только подевалась его учтивость? Я машинально отпрянула на несколько шагов, как будто меня отбросила назад исходившая от него невидимая сила. Впрочем, моему примеру последовали и другие. Наверняка, они не раз становились свидетелями герцогской ярости и потому поспешили отойти на безопасное расстояние.
Леонардо даже не сдвинулся с места.
Герцог направился в обход широкого стола, который отделял его от остального зала, и при каждом шаге его мантия колыхалась, словно хвост огромной кошки. Остановившись в считанных дюймах от Леонардо, он вновь воздел вверх мясистый палец.
— Как только у вас хватает дерзости указывать герцогу Понтальбы, что ему делать?! Я не обязан отчитываться за свои действия ни перед вами, ни перед Лодовико.
С этими словами он посмотрел на ближайшего стражника и приказал:
— Схватите так называемого капитана и повесьте на башне над входными воротами. Пусть его солдаты видят, что я думаю по поводу требований Милана.
Я испуганно прикрыла рот ладонью. Не дай бог, он услышит мой крик. Увы, стражники уже схватили Леонардо под локти, а в следующий миг до меня донесся голос отца.
— Стойте, иначе ваша спешка обернется против вас самих. Если вы повесите этого человека, окажется, что вы казнили именно того, кого вы хотели оставить в живых. Потому что именно этот человек Леонардо Флорентинец, а вовсе не я.
— Не слушайте его! — тотчас возразил мастер, слыша, как в зале возник гул недоверчивых возгласов. — Стоящий рядом со мной человек и есть Леонардо. Именно ему вы хотите сохранить жизнь.
— Это он пытается меня спасти! — выкрикнул мой отец. — Мое имя Анджело делла Фациа, я всего лишь простой плотник. А Леонардо — это он!
Ропот собравшихся усилился. На жестоком лице Никодемо появилось выражение растерянности. Он дал стражникам знак отпустить Леонардо, и теперь стоял, переводя взгляд с мастера на моего отца и обратно. Посреди его лба пролегла глубокая складка, очевидно, он мучительно пытался понять, кто в действительности эти двое.
— Что ж, я пожалуй поверю, что мои глупые шпионы похитили не того человека. Вполне вероятно, — с этими словами герцог указал большим пальцем на моего отца, — что он самозванец, а ты говоришь правду. Но, как говорится, миланца, который лжет, легко вычислить по тому, как он открывает рот.
С этими словами он повернулся к стражнику и скомандовал:
— Эти двое не представляют для меня ценности. Главное для меня — летательная машина. Повесьте обоих, и дело с концом!
Зал тотчас наполнил одобрительный рев голосов, в котором утонул мой испуганный крик. Но не успели стражники схватить обоих — мастера и отца — как стоявший в зале шум перекрыл знакомый голос:
— Погоди, дядя! Ты совсем забыл обо мне? Я ведь точно могу указать тебе, кто настоящий Флорентинец Леонардо.
Эти слова произнес высокий, темноволосый юноша с изрытым оспой лицом. Энергично работая локтями, он пробирался сквозь толпу туда, где стоял герцог. Когда-то этот юноша носил простую коричневую тунику подмастерья, однако теперь его было не узнать. Он щеголял в красных с золотым лосинах, голубой шелковой тунике, также украшенной золотой тесьмой, сквозь разрезы в рукавах белела белоснежная рубашка. На голове — шляпа с широкими полями, вроде той, что щегольски сидит на голове у Никодемо. В общем, я не сразу узнала в этом юном франте моего друга Тито.
— Что ты творишь? — негромко вскрикнула я, отлично зная, что он меня не слышит, и вместе с тем, отказываясь верить, что юноша, которого я привыкла считать моим другом, моим союзником, на самом деле оказался предателем.
И все же, хотя мысли и путались в моей голове, это печальное открытие показалось мне вполне правдоподобным.
Тито утверждал, что его дядя военный, что соответствовало истине, ибо герцог Понтальбы действительно вел войны. Кроме того, мой товарищ умел управлять четверкой лошадей с гораздо большим искусством, нежели простой подмастерье. Кроме того, я не раз становилась свидетельницей того, как он высокомерно разговаривал с простолюдинами, что плохо вязалось с его положением подмастерья. Что касается ножа, которым он однажды размахивал, то я с первого взгляда поняла, что оружие это явно принадлежит не простому юноше, за которого Тито себя выдавал.
Но зачем молодому человеку столь знатного происхождения понадобилось идти в подмастерья, пусть даже к великому мастеру?
Тем временем, услышав Тито, стражники остановились и растерянно посмотрели на герцога. Тот брезгливо покачал головой и жестом велел подвести обоих пленников ближе к себе.
— Хорошо, — с видимой неохотой согласился он и посмотрел настоявшего рядом с ним юношу. — Погодите минуту. Давайте выслушаем моего племянника. Этот бездельник явно хочет нам что-то сказать.
Услышав слова дяди, Тито залился краской, однако на лице его по-прежнему читалась решительность.
— Этот человек — Леонардо, — произнес он, указывая на мастера. — Летательная машина его творение. Второй — тот, кто выдает себя за Леонардо, обыкновенный плотник, который просто поселился у Леонардо. Я снабдил ваших шпионов описанием внешности того, кого они должны похитить. И не моя вина, что они похитили не того, кого нужно.
Никодемо вопросительно выгнул бровь.
— Ты хочешь сказать, мой мальчик, что ты с самого начала знал, что человек, которого мы держали в заключении, вовсе не Леонардо?
Хотя герцог и задал этот вопрос довольно мягким тоном, что-то в выражении его лица явно напугало Тито, потому что он неожиданно стал заикаться.
— Я знал… то есть, когда я вернулся в замок, чтобы тебе сказать, я…
В следующий миг герцог отвесил Тито звонкую пощечину. Даже я, хотя и стояла в отдалении, услышала, как герцогская ладонь хлопнула по щеке моего бывшего друга. От удара Тито покачнулся и схватился за подбородок. Впрочем, следует воздать ему должное. Он тотчас выпрямился, делая вид, что не замечает разбитой до крови губы, и твердо посмотрел дяде в глаза.