Следующее, что она залила в меня — изумрудного цвета субстанцию, похожую на ртуть.
Сначала, как и в прошлый раз, ничего не происходило, а затем в желудке взорвалась термоядерная бомба и пошли газы.
Всё дерьмо, что было у меня в кишках, прогнало по трубе, прямо в ведро, установленное наставником Люем.
Из-за трубок, ничего не мешало току газов, хотя я чувствовал, как трубку выталкивает из моей жопы — физика…
Я представил, как всё это выглядит со стороны.
Твою мать…
*1948-й день новой жизни, Храм Песни Священного Ветра*
— Как ты себя чувствуешь? — спросила меня мастер Ян.
— Как американский пирог, который кто-то трахнул… — честно ответил я.
— Не понимаю, что это значит, — вздохнула мастер по алхимии. — Это значит «нормально»?
— Нет, не значит, — покачал я головой. — Я сейчас как угодно, но не «нормально».
— Прислушайся к своему телу, — велела мастер Ян. — Сфокусируйся на желудке и кишечном тракте.
Делаю, как она велит. Концентрация Ци в тканях прямо радикально превышает прежние значения. Это уже сильно за «Стальными вратами»…
Мастер Ян положила руку на мою кубиковую прессуху.
— Всё прошло успешно, — сказала она. — Гордись этим — ты стал первым послушником, который достиг «Опаловых врат» за столь короткий срок. И помни — мы потратили на тебя изумрудную ртуть, стоящую крайне дорого. Дороже, чем твоя прошлая и нынешняя жизнь вместе взятые.
— Я признателен вам, — ответил я.
«Опаловые врата» — это следующий этап развития, до которого мне было, как раком до Пекина.
Существует следующая градация, идущая после «Стальных врат»: «Опаловые врата», «Хрустальные врата», «Сапфировые врата», «Топазовые врата», «Рубиновые врата» и «Алмазные врата».
Последние — это всё. Доводишь до этих врат каждую частичку своего тела и становишься сянем, то есть, бессмертным.
Организм начинает работать настолько идеально, что исцеляет даже самые тяжёлые ранения, даже повреждение мозга или отрубание головы. Разум, при этом, переходит в полуэфирное состояние, поэтому даже полное уничтожение тела не даст вообще ничего. В эфире, кстати, образуется пятно, отпугивающее духов и демонов, которые не любят связываться с сянями.
Мастер Фэн, на одном «классном часе», поведал нам, что если мы дурканём и достигнем бессмертия, то домой уже не вернёмся, так как бессмертие не откатить и бессмертного через портал не перенести, ибо он слишком сильно связан с эфиром этого мира…
В общем, на кончик хуя приближаться к бессмертию можно, но становиться сянем нельзя, иначе не вернёшься домой.
Мне это бессмертие нахуй не нужно, я и так достаточно настрадался. И что делать, когда всё окончательно остоебенит и заебёт? Даже Цинь Шихуанди заебался в конец и всё бросил — тоже куда-то пропасть, как он? Но от себя-то не убежишь…
Вот так я смотрю на все эти бессмертия — нахуй надо.
Но приближаться я к нему буду, ведь так можно стать многократно сильнее. А чем ты сильнее, тем быстрее выполнишь своё предназначение в этом мире и вернёшься домой.
— Что это за варево было? — спросил я.
— Какое именно? — уточнила мастер Ян.
— Коричневое, как говно, — ответил я.
— Экскременты дракона, — улыбнулась мастер Ян.
— Вы накормили меня говном⁈ — возмутился я.
— Ты даже не представляешь себе, как тяжело достать экскременты дракона, — вздохнула она. — Они стоят лишь чуть дешевле изумрудной ртути.
Хорошо, что я не почувствовал вкус…
— Я поел говна… — произнёс я, переживая сильное потрясение.
— Тебе придётся совершить и не такое на пути к истинной силе, — сказала на это мастер Ян.
— Вот как-то не горю желанием получать силу такой ценой… — ответил я.
*2800-й день новой жизни, Храм Песни Священного Ветра*
Сегодня знаковый день — финальный экзамен.
В конце экзамена я получу золотой эликсир, выпив который, я окончательно встану на Путь закалки тела и стану «внутренним послушником». Оказывается, до этого был выбор. Теоретически, можно оставаться «внешним послушником» неограниченно долгое время, в совершенстве постигать все дисциплины, становиться универсальным героем, но с оговорками.
Например, закалка тела сильно ограничивает потенциал в стихиях и духоведении, поэтому каждый следующий шаг в этих дисциплинах будет даваться всё тяжелее и тяжелее. Но нет ничего невозможного — постепенно можно стать мастером закалки тела, мастером всех стихий, мастером духоведения и так далее.
Только вот это непозволительно долго, поэтому Храм ввёл ограниченную по времени программу, с выраженной специализацией послушников. Так тысячекратно эффективнее и, к тому же, никто не запрещает совершенствоваться после выпуска из Храма. Но тут ты уже не расходуешь казённые ресурсы и сам оплачиваешь всё это удовольствие…
— Ну, что ж, друзья? — поднялся я с циновки. — Увидимся после экзамена!
— Удачи всем! — улыбнулась Сара.
— Да, удачи, мои чуваки! — осклабился Маркус.
— Удачи… — сказал Вигго.
— Увидимся! — помахала руками Дора. — И удачи!
Мне на голову, как и остальным, надели вонючий мешок.
Затем меня подняли на ноги и повели куда-то. Дальше мне помогли подняться на скрипучую телегу, которая сразу же поехала. Я услышал хюканье яка, который и тащил телегу.
Вонь мешка стала невыносимой, меня замутило, а затем я сам не заметил, как отключился.
*2800-й день новой жизни, неизвестно где*
Открываю глаза и вижу деревья. Впервые за годы я вижу так много зелени и ощущения от этого просто охуенные…
Захотелось прижаться к ближайшей берёзке — видимо, у меня острый берёзкообнимательный дефицит.
— Фух… — выдохнул я, сел и начал щупать густую траву. — Как же это охуенно…
Поднимаюсь на ноги и поправляю перевязь — со мной мой княжий меч. Технически, его вернее называть «меч вана», но я уже привык, про себя, называть его княжим. Да и звучит солиднее.
Мастер Гао занимался только выплавкой стали и приданием ей нужных свойств — он превратил кровавое железо в великолепную оружейную сталь, с присадками в виде хрома, молибдена и ванадия.
А грубая работа была на мне — я ковал заготовки, придавал им нужную форму, а затем затачивал почти готовый меч.
Навершие, как и задумал Гао, изготовили из моей крови.
Княжий меч весит примерно 2,2 килограмма и раньше я опасался, что он будет тяжеловат, ведь нормальные мечи должны весить не более 2 килограмм, но после испытаний мои опасения были развеяны. Я больше не человек, я — герой. Этот меч в моих руках как пушинка…
Оглядываюсь по сторонам и вижу, что проснулся вовремя.
Из куста на меня пырится здоровенная росомаха, которой сильно не понравилось то, что я обнаружился на её суверенной территории…
Росомаха вышла из-за куста и враждебно оскалилась.
Длиной она, примерно, метра полтора, без учёта хвоста, высотой примерно полметра, а когти у неё не меньше десяти сантиметров длиной. Такая царапнет — скальп снимет.
— Мы с тобой одной крови… — произнёс я. — Ты и я…
Увы, но не сработало — росомаха кинулась на меня резким рывком.
Ухожу влево и на ходу извлекаю меч.
Росомаха кувыркнулась в воздухе и когда приземлилась, была уже направлена в мою сторону.
Долго затягивать эту случайную схватку не хотелось, поэтому я пошёл в атаку.
Замахиваюсь мечом, росомаха уклоняется и наносит удар когтями по моему левому бедру. Брызнула кровь, но лишь немного — моё тело неуязвимо для арбалетных болтов и дротиков, но когтями и клыками нанести ущерб всё ещё можно. Надо понимать, что обычному человеку эта тварь бы оттяпала руку и откусила бок просто нахуй. А меня поцарапала не слишком-то серьёзно.
Наношу вертикальный рубящий удар и отсекаю росомахе левую лапу. Животное прыгает на меня с яростным рыком и впивается зубами мне в бок.
Хватаю её за шею и вырываю шейный позвонок. Готова.
— Сука… — смотрю я на рану на боку. — Столбняк и бешенство практически гарантированы…
К счастью, у меня с собой есть походная сума, в которой имеются эликсиры на подобные случаи. Выпиваю целебный эликсир, заживляющий раны и противодействующий болезням. Сработает он не сразу, поэтому промываю раны на боку и на ноге водой из пробковой фляжки и перематываю их чистым бинтом. Всё, можно идти.
А куда идти?
Вокруг меня тёмный лес, который больше не кажется таким родным и близким…
Самой разумной тактикой будет найти возвышенность и осмотреться. Если поблизости есть река, то можно довольно-таки быстро найти цивилизацию — люди селятся на берегах рек, потому что так удобнее.
Оставляю росомаху на месте преступления и иду к ближайшему холму. Можно забраться на дерево и осмотреться на предмет дыма.
Забираюсь на каменный холм и оглядываюсь. Лес да лес кругом — нихрена не понятно.
Выбираю подходящую сосну и забираюсь к её кронам. А вот теперь всё значительно понятнее: солнце в зените, в радиусе трёх-пяти километров вокруг лес, но зато вижу лесную речку. Дыма нигде не видно, но это ладно — главное, что я нашёл реку и она приведёт меня хоть к чему-то…
Спускаюсь на землю и двигаюсь к реке.
По пути подмечаю следы жизнедеятельности покойной росомахи. Тут она поссала на дерево, чтобы все знали, кто здесь биг босс, там почесала спину об кору, а вот здесь сожрала кролика, от которого остались только кусок шкурки и пятно крови.
Речка выглядит живописно — солнечные лучи пляшут и рябят на поверхности воды, видно спины рыб, выпрыгивающих за барражирующими над водой насекомыми, а по течению плывут всякие ветки и листья, падающие с прибрежных деревьев.
Это дикая природа, экологически чистая и нетронутая.
Подхожу к берегу и становлюсь на колени.
Выливаю в реку содержимое фляжки и споласкиваю её.
Набираю свежую речную воду, в которой точно еблись рыбы и раки, и пробую её на вкус.
«М-м-м, свежая и прохладная…» — подумал я. — «Даже не скажешь, что в неё сомы срали»…