Иду вдоль берега и прислушиваюсь к пению птиц. Я слышал, что это для нас это звучит, как пение, а на самом деле птицы легко могут так хуесосить друг друга. Но, скорее всего, это что-то вроде многоголосых призывов «Ебаццо!!!».
Иногда останавливаюсь, чтобы прислушаться, но не слышу ничего подозрительного — только шум воды и потрескивание веток под ногами.
Через час с лишним дохожу до края леса и, с удовлетворение отмечаю явные признаки цивилизации — на берегу обнаружился разрытый источник глины. Тут кто-то копал глинозём кустарными методами.
— А-ха… — изрекаю я и спешу дальше.
Примерно через два километра вижу конец леса и деревню. А в ней дома в восточном стиле, но утлые и поёбанные жизнью — древесина дырявая и старая, крыши соломенные, ну и бумажные окна тоже дырявые и закопчённые. Видно, что уровень жизни в этой деревне находится на крайне низком уровне.
Задачу мне не давали. Вообще ничего не объяснили — просто сказали, что отправят на испытание и я сам всё должен понять.
Наверное, нужно спасти эту деревеньку от какого-то страшного зла и испытание будет пройдено?
Вот и выясним…
Глава шестнадцатаяСерьезный котенок уникальный скидка сельский плащ-палатка 3-в-1 с железным покрытием хороший домашний питомец самурайский меч пожизненная гарантия
*2800-й день новой жизни, неизвестно где*
— Привет! — помахал я селянину, чистящему загон от свиного дерьма.
Одет он в грязную серую робу, на голове его повидавшая виды соломенная шляпа, какие я видел в Храме и в фильмах о Вьетнаме.
«Гу-у-у-уд морнинг, Вьетна-а-а-а-а-ам!!!» — подумал я и улыбнулся.
Селянин повернулся ко мне и несколько секунд пытался просто осмыслить, что видит перед собой. Потом его будто шибануло током, он развернулся и рыбкой нырнул в дыру в здании. Свиньи, прячущиеся в хлеву, испуганно завизжали.
По национальности он был, вероятно, бурят — чертами лица походил на крайне отдалённого родственника мастера Вэя. Ну, у него узкие глаза, щуплая комплекция, зато он гибкий и ловкий. Как же ловко он занырнул в свинарник…
— Ну, ладно… — удивлённо пожал я плечами и пошёл дальше по деревне.
Иду к деревенской площади, к которой ведут, буквально, все дороги — их тут три.
Жители испуганно разбегались. Видимо, их до глубин душ поражал мой «аутфит»: кожаные штаны, голый торс, пояс с мечом в ножнах и деревянные «лабутены» с верёвками.
«Да я же вылитый самурай», — подумал я. — «Но самураи — это Япония, а тут культура китайская — её принёс сюда Цинь Шихуанди».
На складе валялись бронзовые нагрудники, шлемы, щиты, но всё это мне не подходило.
Есть одна важная проблема, связанная с закалкой тела: когда пересекаешь «Стальные врата», а я их уже полноценно пересёк, ты больше не можешь носить рубашки, жилетки и прочее. Всё начинает разрываться или стремительно дырявиться, как в стиральной машине с камнями.
И доспехи тоже постепенно разваливаются — рвёт кожаные ремни, металлические петли и прочий крепёж, а затем броня осыпается с тебя.
С этим почти ничего не поделать. Почти — потому что есть один выход. Можно изготовить броню из кровавого металла, но обязательно, чтобы металл был из твоей крови. Тогда организм примет эту броню, как часть тебя.
Мастера Гао и Бао, собственно, рассекают всегда с голым торсом не потому, что им это по кайфу, а потому, что экономят одежду. Ни одна ткань не выдержит такого давления — она просто рассыплется в труху…
И я тоже теперь вынужден буду ходить по пояс голый, в любую погоду. Но есть один плюс — пересечение «Стальных врат» не только сделало меня неуязвимым для арбалетных болтов и дротиков, а также стрел, но ещё и устойчивым к любому климату. Адская жара, лютый мороз — я уже выходил за пределы Храма в одних штанах и деревянных «лабутенах», и не почувствовал особой разницы. Щипало уши и нос слегка, а в остальном было комфортно.
Я — машина! Мне даже доспехи не нужны, я кого хочешь уработаю!
И люди вокруг это чувствуют.
— Я пришёл с миром! — помахал я рукой убегающим от меня селянам.
Я заметил среди разбежавшихся несколько женщин, но они тут, как и заведено у средневековых селян, мало отличаются от мужчин — всё дело в том, что они стараются одеваться одинаково, чтобы не выделяться на общем фоне. А то бывает, что воины посещают деревню, им начинает нравиться какая-то женщина, а воинам, теоретически, может понравиться и дырка в дереве, начинаются скандалы, изнасилования, убийства и так далее.
В общем, такие особые обстоятельства вынуждают женщин сидеть по домам, когда в городе солдаты или воины.
Одежда у них тут одинаковая, будто у одного кутюрье шьётся — серые или чёрные робы, соломенные шляпы и лабутены типа моих.
— Эх… — вздыхаю я.
На площади остался стоять один дед в соломенной шляпе и с тростью в руке. Вот, серьёзный взрослый мужик — мне только с такими и говорить…
Подхожу к нему, а он продолжает стоять, опираясь на трость.
Соломенная шляпа надвинута на лоб, лица не видно, только белая бородка торчит, комплекция тощая, старческая, но чувствуется, что мужик волевой, раз не сбежал. В осанке его проглядывается воля — видно, что не из трусливых!
— Приветствую! — помахал я ему рукой. — Как дела? Ещё раз: я с миром!
Но дед стоял неподвижно, а затем его рука, держащаяся за трость, начала мелко-мелко дрожать. Раздалось едва слышное журчание и я почувствовал запах мочи.
— Ой, блядь… — отступил я от него. — Здесь есть кто-нибудь, с кем я могу поговорить⁈
Переступаю через ручеёк мочи и вновь подхожу к деду.
— Я пришёл с миром! — повторяю ему и отвешиваю почтительный поклон.
Дед вздрогнул и поднял взгляд.
— Да! — улыбаюсь я. — Мирные намерения!
— Ты не будешь убивать нас и насиловать наших женщин? — спросил дед.
— А зачем это мне? — спросил я. — Я пришёл решить ваши проблемы!
— Правда? — с недоверием спросил дед.
— Правда-правда! — заверил я его. — Я послан к вам самим Небом! Выкладывай, дед — какие есть проблемы?
— Меня зовут Шуй Зэн, — представился старик. — Я старейшина этого поселения, белый призрак…
— Зови меня Виталием, — представился я в ответ. — Итак — проблемы, конфликты, просроченные долги — всё порешаю! А если где-то бэха стоит с движком стучащим — это прямо по адресу!
— Я не… — недоуменно произнёс старик. — Я не понимаю…
— Есть у вас какие-нибудь неприятности? — спросил я. — Чудовища? Кто-то убивает вас и насилует ваших женщин?
— Чудовище, — активно закивал дед Шуй. — Страшный дракон — он убивает взрослых и похищает детей.
«А-ха!» — подумал я.
— Ты избавишь нас от него? — спросил старик с надеждой.
— Конечно! — заулыбался я. — Я был создан, чтобы избавлять людей от драконов! Только скажи, где его искать. Дай знать, где он находится… Дай знать и всё…
Дед указал на горы вдалеке. Я посмотрел на один из домов. Вход указывает на юг, а это значит, что горы на западе. Дракон живёт там.
— Я приду к нему в дом и выстрелю ему в лицо прямо на глазах у его семьи, — сказал я. — И трахну его жену, пока он будет истекать кровью на своём ковре!
— О, великое Небо… — со страдальческим выражением лица изрёк старик Шуй.
— Да шучу-шучу! — усмехнулся я. — Я просто убью его.
Начинать надо, как у нас и заведено, с детективных методов. Эркюль Пуаро, Шерлок Холмс и, конечно же, Казанова из «Улицы разбитых фонарей»…
Первое — осмотр предполагаемого места преступления.
Обхожу деревню по периметру, нахожу загон с заваленным забором. Судя по запаху, обитали в загоне барашки, но теперь тут нет никого. Ещё обнаруживаю человеческую кровь — Ци от неё совершенно не животный. Но это Ци не взрослого — видимо, это тот самый ребёнок, которого съел дракон.
Всё-таки, я подумаю о том, чтобы трахнуть его жену прямо у него на глазах…
— Жрать детишек — это очень плохая тактика выживания, — подумал я. — Если это пожирание тронет сердце какому-нибудь имперскому сановнику, то он может и награду назначить. А на награду будет полно охотников из героев.
Короче, дракон обосрался по полной. Сначала своими действиями, а затем буквально — в пятистах метрах от деревни я обнаружил драконье дерьмо. Это очень ценный ингредиент, поэтому я быстро собираю его в специальный мешок. Да, буду вонять говном, но такое говно не валяется на дороге. То есть, валяется, но крайне редко.
Двигаюсь по взятому следу. Дракон обожрался овец и оставляет за собой след из примятой травы — тяжело ему тащить набитое брюхо. Так бы, наверное, взлетел, но сейчас ему так тяжко, что даже просто ползти на брюхе тяжело…
Я знаю, что драконы разумны, они дают себе отчёт в том, что делают. Они способны прогнозировать, строить планы, возможно, что и мечтать.
Но это нихрена не те добрые драконы из диснеевских мультиков.
Это злые и хитрые твари, думающие лишь о том, как бы набить себе брюхо с как можно меньшими трудозатратами. То, что дракон разумен — это серьёзное осложнение дела.
Я уверен — я его захуярю. Но его ещё нужно найти.
Дохожу до реки.
«Вот сука…» — чешу я затылок, рассматривая противоположный берег. — «А-а-а-а, всё, окей!»
Дракону было настолько похуй, что он тупо форсировал реку и прошёл сквозь кусты, завалив один из них. Если бы он проплыл метров двести-триста по течению, а затем аккуратно поднялся на берег, я бы потратил остаток дня, чтобы найти его след.
Снимаю с себя лабутены, поясные сумки и пояс с мечом — обматываю сумки и ремень вокруг ножен, а лабутены привязываю к гарде.
Захожу в воду и плыву, держа пожитки над водой. Меч, какой бы он крутой ни был, мочить нельзя, а то очень быстро заржавеет…
Оказываюсь на противоположном берегу, обуваюсь в свои лабутены, подпоясываюсь и бегу по следу.
— На лабутенах-нах! — мчу я через рощицу. — И в охуительных штанах!
Природа тут просто охуительная. Зелень кругом, высокие деревья с густыми кронами, реки, блядь, почти на каждом шагу — от всего этого края прямо воняет процветанием и изобилием. Тут можно комфортно жить и наслаждаться этой жизнью. Реально, Поднебесная…