Глубина дна меняется — воды то по колено, то по пояс. Главное, чтобы в член не проник какой-нибудь паразит, а то смотрел я как-то в детстве один фильм от «Нэшнл Джиографик»… или от «Дискавери»? Ну, короче, там мужик ссал в реке, где-то в джунглях Амазонии или типа того, и ему прямо в хуй проник какой-то глист. Мужик завизжал, а диктор начал нравоучительно вещать что-то на тему того, что вот не надо было ссать в реке, а то этого глиста, почувствовавшего что-то тёпленькое, привлекает эта тёплая струя мейнстрима. А этот глист ещё и оборудован загнутыми шипами, поэтому его извлекают только хирургическим путём. Возможно, с полной или частичной ампутацией хуя.
Получается, что это глист-хуекрад.
И вот такой мне нахуй не нужен, поэтому не буду ссать даже над водой, а то мало ли, блядь… Станется от местных глистов ещё и взлетать с высокоточным прицеливанием прямо в хуй.
Иду, дышу болотным воздухом и вспоминаю свои славные деньки в деревне Шанхэцун.
Параллельно поглядываю на солнышко, которое постепенно движется к зениту. Мне стало всё понятно. Если допустить, что мы сейчас в Северном полушарии, а Поднебесная, большей частью, находится в нём, то солнце в зените — это юг.
Я двигаюсь сейчас на северо-запад, исходя из этого предположения. Но если я в Южном полушарии, что тоже возможно…
Да неважно это всё. Вообще насрать, куда я иду — мне просто нужно выйти с этого болота.
Вдруг слышу плеск воды. Оглядываюсь и обнаруживаю болотного крокодила. Он сидит на кочке и внимательно смотрит на меня.
— Ну? — спрашиваю я его. — Хули пялишься?
Ровесник динозавров никак не отреагировал на мои слова. Я знаю, что эта тварь меня прекрасно расслышала, ведь крокодилы не глухие, а слышат даже низкие частоты звука. Он припёрся именно на звуки чавканья моих босых ног — это прозвучало для него, как приглашение на обед.
Крокодил имеет длину около четырёх метров, а масса его, если прикидочно, килограмм 500. Это бронированный боевой катер, способный довольно бодро преследовать жертву и по суше.
— Это не твой уровень, дорогой… — предупредил я его, покачав головой. — Не твой уровень…
Рептилия анализировала ситуацию и прикидывала все «за» и «против». Так-то, я тоже не маленький, а ещё у меня есть меч. Если крокодил встречал людей раньше, то может знать, что холодняк — это очень нечестная вещь.
— Долго будешь сиськи мять? — спросил я у крокодила и вытащил меч из ножен. — Я занятой человек, вообще-то! Время — деньги! Твоё мясо, кстати, это тоже деньги! Имей, блядь, в виду!
На бестиологии мне объяснили, что шкура взрослого крокодила, хоть какого, это бесполезная трата времени. Она слишком грубая, чтобы изготавливать из неё одежду или обувь, поэтому лучше заняться чем-то более полезным. Зато крокодилье мясо, если стоит вопрос выживания — это приемлемо на вкус и довольно-таки питательно. Говорят, по вкусу напоминает одновременно курицу и рыбу, но это дело десятое.
Важнее то, что крокодил — это почти идеальная пища для такой памп-машины, как я. Все девять аминокислот, жира мало, углеводов почти нет — только хардкорный белок. А самое главное — усваивается всё это лучше говядины, примерно на уровне курицы или той же рыбы.
Всё это о пресмыкающихся подсказал мне мастер Гао. Он же советовал, если уж я окажусь посреди западных пустынь, особый упор делать на песчаных варанов. Песчаные вараны — это ходячая банка со спортивным питанием.
Крокодилы в этом отношении чуть хуже, но тоже можно рассматривать, на безрыбье.
И у меня даже есть рецептик от шефа Гао: можно закоптить крокодилье мясо, при этом потеряв самый минимум аминокислот.
«Эх, до чего доводит меня закалка тела…» — подумал я, с аппетитом глядя на крокодила. — «Теперь я хочу убить его и закоптить…»
Тем временем, крокодил решил для себя что-то. Он развернулся и ушёл под воду, почти не создав брызг. А потом, видимо, встал на дно и вылупил на меня свои зенки, типа, я его не вижу, и он наблюдает скрытно. Идиот, блядь…
— Ты играешь с огнём, сучонок! — предупредил я его, пригрозив княжьим мечом.
Разворачиваюсь и иду дальше.
Географию мира нам не преподавали и это большое упущение. Я знаю только о культовых и знаковых местах, например, о Юнцзине. Это столица и в неё, как говорят, ведут абсолютно все дороги Поднебесной.
Поднимаю взгляд и смотрю на безоблачное небо. Небесная синева тут совершенно иная, нежели в Храме. Тут будто солнце другое…
Но это всё атмосфера. В горах воздух разрежен, поэтому небо выглядит иначе, как и небесное светило.
Петрович как-то рассказывал на обеде, что на Марсе рассветы и закаты синевато-голубые, а не красные, как у нас. Что-то там со слоями атмосферы связано, будто бы ими фильтруются все спектры света, кроме этого синего. Любопытный факт, короче говоря.
Но я это к чему? Мы все под одним небом, но для каждого из нас оно выглядит по-разному. Иногда, кстати, буквально — бывают же среди нас и дальтоники. Для них вообще, наверное, в небе постоянно какая-то хуйня творится…
Надо побыстрее выбираться с болота, блядь. Ночью можно с головой нырнуть в трясину, потом выбираться из неё в полной темени, а тут этот ходячий спортпит среднего ценового сегмента в окрестностях — всё это совершенно лишний геморрой в ротовую полость.
Юнцзин, значит, да…
В столицу Поднебесной путь может оказаться как очень коротким, так и безбожно длинным. Я ведь не знаю, куда именно меня занесло. Город этот находится ровно по центру континента, потому что Цинь Шихуанди — это такой человек, эксцентричный и любящий символизм. Поднебесная — это центр мира, а Юнцзин — это центр Поднебесной. А прямо по центру Юнцзина стоит Дворец Вечного Императора. А в центре дворца стоит Трон Вечного Императора. Соответственно, самый-самый центр мира — это Трон.
Причём это не метафора нихрена. Землемеры реально замеряли континент от края до края, устанавливали его центр, а Цинь Шихуанди всё это время ждал, не начиная строительство своей столицы.
И первый камень города был заложен под его троном.
Все знают, что прямо в центре Поднебесной сидит император. Это такое мощное подкрепление Небесного Мандата: если ты император, то ты уже сидишь каждый день в центре этого мира.
Столица Поднебесной, из-за всего, что сделал Цинь Шихуанди, просто не может быть где-то в другом месте. Любой, кто попытается перенести столицу, будет объявлен лохом и хуесосом, потому что все знают, что Небесный Мандат ловит на все четыре палочки только на Троне Вечного Императора, а во всех остальных локациях зона покрытия уже совсем не та…
Солнце отработало свою суточную норму, а я всё ещё в болоте. Прошёл за день не меньше шестидесяти километров — да что это за болото такое, блядь⁈
Живность по пути встречалась, но ни одного чудовища, что очень странно. Должны были встретиться хоть какие-то тварюшки, но тут только крокодилы, цапли, ещё орёл какой-то пролетал, ну и лягушки, жабы, мошкара, комары и стрекозы.
А вот стрекоз я люблю. Это природные фронтовые истребители, безжалостно уничтожающие всю эту назойливую мошкару в промышленных масштабах. Они это делают, конечно, исключительно с целью пожрать, но зато как эффективно!
Солнце зашло на западе, а болото погрузилось в ночную тьму.
Пока совсем не стемнело, вернулся на полкилометра назад, к островку твёрдой почвы, где будет комфортно сесть и помедитировать.
Спать я не буду — я не настолько турист-экстремал, чтобы спать в окружении болотных крокодилов, но никто не мешает мне восстановить силы медитацией.
Раскладываю на относительно сухом участке островка коврик, сажусь на него, занимаю позу лотоса и начинаю ожесточённо медитировать.
Я — медитатор каких поискать! Я могу медитировать в одиночестве, публично и даже в общественном транспорте! Мне вообще похуй!
— О-о-ом-м-м-м… — протянул я.
*2 день юся, в болотах*
— Да блядь! — выкрикнул я, встав на твёрдую почву.
Я не дошёл до первых признаков твёрдой земли всего два с половиной километра!
И ладно бы это была адская трясина, так ведь постепенно болото становилось всё мельче и мельче, а я вечером ещё и назад отошёл, к ебучему островку.
— М-м-м, почему такое западло-то, а⁈ — раздражённо вопросил я у Неба.
Но, на самом деле, я рад, что болото закончилось. Теперь передо мной густой кустарник — ольха серая. На человеческих почвах она вырастает деревом, а рядом с болотами превращается в кустарник — очень крутая приспособительная мутация, если честно. Ольха серая на болотистой почве попадёт в рай, а другие деревья просто сдохнут…
Главное, чтобы эту почву не затронул Порочный Цикл. Вполне может быть, что из-за него дерево страшно мутирует и обретёт способность перемещаться с места на место и жрать млекопитающих и всяких пресмыкающихся, в зависимости от местного меню.
Вот с Порочным Циклом я вообще не горю желанием встречаться. Я считаю, что с этой язвой мира пусть справляются какие-нибудь другие герои, а я герой простой — василисков всяких мне подайте, горгулий, да хоть гоблинов в промышленных масштабах. А вот этих противоестественных порождений — ну их нахуй, пожалуйста…
Прохожу через ольху насквозь и обнаруживаю относительно чистое поле. Через всё поле проходит старая полевая дорога, почти полностью заросшая. Заросла она мятликом обыкновенным и овсяницей, бесполезным говном, которое нужно тщательно вычищать, если хочешь восстановить эту дорогу. Есть несколько специальных отваров, чтобы избавиться от сорной травы на дороге, но хрен кто мне за такое заплатит.
Надо выбирать, на север идти или на юг — дорога ведёт в обе стороны.
Достаю из кармана бронзовую монету — цянь. На аверсе написано, что это пять цянь Золотой династии, отчеканенный на Императорском монетном дворе Юнцзина, а на реверсе не изображено нихрена. Посередине, конечно же, пустой квадрат, символизирующий Поднебесную.
Тут же, вообще-то, глубокая философия: Небо — круглое, а Поднебесная — она квадратная. И не знаю, совпадение это или нет, но через Поднебесную очень удобно продевать шнурок, чтобы было комфортнее носить эти монеты.